— Подождите, не угасайте! — сказал он василиску. — Сейчас я разожгу ваш огонь, потерпите еще немножко.
Он помчался назад и через некоторое время вернулся с охапкой сухих еловых сучьев. Положил их возле ванны и с помощью свечи и школьной тетрадки, которая по чистой случайности оказалась в кармане его куртки, принялся разжигать костер. Сучья затрещали, и вдруг будто что-то в ванне перехватило огонь и это «что-то» вспыхнуло чистым голубым пламенем. Эдмунду показалось, что это горит какая-то прозрачная жидкость, вроде спирта. В ту же секунду василиск начал взбивать горящую жидкость хвостом, раздувать взмахами крыльев, причем так энергично, что жидкость брызгала во все стороны, и несколько капель попали на руку Эдмунда и больно обожгли ее. Зато василиск начал розоветь, наливаться силой, глаза его засверкали, гребень стал ярко-алым, перья заблестели точно глянцевые. Он привстал, вытянул шею и заголосил счастливым голосом:
— Ку-ка-ре-ку-у!!!
Эдмунд от всей своей доброй души порадовался, что василиск вернулся к жизни, и когда тот начал благодарить его, ответил:
— Ну что вы! Любой на моем месте поступил бы так же!
— Отнюдь не любой! — сказал василиск. — Чем я могу отблагодарить тебя?
— А вы мне расскажите что-нибудь интересное. Такое, чего в школе не проходят.
И василиск принялся рассказывать. О сокровищах, прячущихся в недрах земли, о гномах и феях, о крылатых драконах и белом единороге, о птице Феникс, о магии черной и белой.
Эдмунд, пока слушал, доел захваченный из дома завтрак и снова успел проголодаться. Поэтому он попрощался с василиском до завтра и вернулся домой. Назавтра он снова пришел, и на следующий день, и еще на следующий, и так много дней он с упоением слушал правдивые рассказы василиска.
Когда Эдмунд наконец-то появился в школе и рассказал друзьям и учителю про василиска и про его чудесные истории, он тут же был высечен учителем за выдумки.
— Это не выдумки, это правда! — уверял мальчик. — Видите, у меня на руке еще не прошли следы ожога!
— Я вижу только, что ты опять играл с огнем, хотя я тысячу раз говорил, что спички детям не игрушка!
И он высек Эдмунда дополнительно. Он был недоверчивым и к тому же несправедливым, этот учитель. Но, уверяю вас, что большинство учителей совсем не такие.
Прошло немного времени, и Эдмунд сделал новый фонарь. На этот раз внутри стакана горела не свеча, а спиртовые таблетки, которые мальчик утащил из школьного химического кабинета. С этим фонарем он снова отправился в горы. Ему хотелось отыскать того, кто издает воющие и рычащие звуки.
Он забрался на гору с другой стороны и обнаружил широкий вход в туннель, обитый изнутри медью и похожий на внутренность громадного телескопа. В конце туннеля он увидел светло-зеленую дверь, а на ней медную табличку с надписью: «Миссис Д. Стучать и звонить». И рядом — белую бумажку с припиской: «Не раньше трех».
У Эдмунда были с собой часы. Ему подарили их на день рождения, и он еще не успел их распотрошить. Поэтому они еще тикали и показывали пятнадцать минут третьего.
Эдмунд был мальчик ненавязчивый, добросердечный — я уже об этом говорила. Он сел на ступеньку перед дверью и подождал до трех. Ровно в три он постучал, а потом позвонил. Сейчас же из-за двери послышались рычание и вой. Из дверной щели повалил дым. Дверь широко распахнулась, и, едва Эдмунд успел спрятаться за ней, как громадный желтый дракон — а точнее драконша, — извиваясь, начала выползать из своего убежища. Ее жесткая чешуя, касаясь медных стен туннеля, звенела и лязгала. Движения ее напоминали извивы гигантской гусеницы, а вся она была похожа на чудовищную многоногую крылатую змею.
Эдмунд незамеченным вылез из туннеля вслед за чудовищем и увидел, что оно потягивается на солнышке, чешет бока о прогретые солнцем скалы, смотрит в сторону города и облизывается. Эдмунд прокрался мимо и дал тягу. Он примчался в школу с криком:
— Дракон! Там, на горе! Надо спасать город, а то случится беда!
И тут же был высечен учителем за то, что говорит неправду.
— Это правда! — настаивал мальчик. — Посмотрите в окно!
Все посмотрели в окно и увидели огромную желтую тучу, клубящуюся над городом.
— Ну и что? Обычная грозовая туча, только желтая, — сказал учитель и всыпал Эдмунду дополнительно. Этот учитель был так упрям, что не верил даже собственным глазам, если они видели не то, в чем он был когда-то раз и навсегда убежден.
Затем учитель написал на доске: «Единожды солгавший, кто тебе поверит», и велел Эдмунду переписать эту мудрость в тетрадь семьсот раз. Но Эдмунд не стал этого делать. Он улизнул из школы и побежал домой — предупредить бабушку об опасности. К несчастью, бабушки не оказалось дома. Тогда он помчался через весь город, мимо ферм и огородов, в гору, к той пещере, где жил василиск, чтобы рассказать ему о случившемся и попросить помощи. Ему даже в голову не пришло, что василиск может ему не поверить. Ведь сам же он верил василиску, а когда полностью кому-то веришь, то и он должен отвечать тем же, правда?
У самого входа в пещеру Эдмунд остановился, чтобы перевести дух. Взглянул с высоты и увидел зеленую равнину, окаймленную спокойной рекой с берегами, поросшими ольховником и плакучими ивами, с ажурными мостиками, перекинутыми с берега на берег. Посреди равнины лежал его город, окруженный крепостными стенами с полукруглыми воротами, с башнями, большим зеленым парком, куда любили приходить по выходным дням горожане, чтобы послушать духовой оркестр. Эдмунд увидел тенистые загородные рощи, фруктовые сады, поля золотой пшеницы, фермерские дома под красными черепичными крышами, пастбища, где спокойно щипали траву серые овцы.
И над всей этой мирной картиной нависла громадная желтая тень. Чудовищная драконша сползала с горы, отмечая свой путь молниями и громом, и была она в несколько раз больше, чем весь город.
— Бабушка!.. — прошептал Эдмунд.
Желтая драконша подползала все ближе и ближе к городу, облизывая свои жадные губы громадным красным языком, и Эдмунд подумал, что если учитель продолжает не верить ему, то теперь это уже не надолго. И хотя он был, как я уже не один раз говорила, очень добрым мальчиком, думаю, что он не слишком огорчился, представив себе, каким именно способом учитель убедится в том, что был не прав.
А драконша тем временем открывала свою пасть все шире и шире. Эдмунд крепко зажмурился, чтобы не видеть ужасного зрелища. А когда он снова открыл глаза — вместо города было пустое место, а драконша облизывалась и жмурилась как кошка, покончившая с мышкой.
