Изумруды, жемчуг, пыль старых книг, вороненые стены Гальтары, это все еще было молодостью, настоящий Закат зажег Борн, но в пылающем горизонте есть своя прелесть, потому о нем и поют. Дорога, пылающие облака, мерная конская поступь, запах полыни и дыма… Струны могут об этом сказать, и говорят, а Сильвестр, надо думать, почти поднялся, так что музыки хватит – пьянице пора заняться кувшином, так удобней удивляться.
Как долго не находилось повода для «откровенности», но сегодня кардинал получит все, что нужно, и не усомнится. Еще б ему усомниться! Целая толпа явных и тайных свидетелей, четверо покойников, пропавший Окделл, сбежавший Штанцлер, сорванная встреча, врущие слуги… Все, поднялся – такое дыханье ни с чем не спутать. Дать возможность насладиться ожидаемым зрелищем, обернуться, не суметь скрыть досаду…
– Кардинал Талига желает знать, почему Первый маршал оного Талига не пристрелил кансилльера все того же Талига?
– Эпинэ… Эпинэ! О, в самом деле действует! Просыпайтесь, уже восемь, и к нам грядет дукс Жан-Поль Салиг.
– Жан-Поль… дукс… – пробормотал Иноходец, разглядывая маленькую полутемную комнатку. – Рокэ, дело ваше, но Салиган во время мятежа… по большому счету нас всех спас…
– Опять подбираете слова? Право, не стоит, я достаточно верю Рамону, чтобы зайти к нему в гости. Мало того, я пригласил бы его к себе, но он очень кстати сделал это сам.
– Берите лучше бокал, – посоветовал Валме. – Мы тут пьем за… Рокэ, за возвращение домой, видимо, не подходит?
– Совершенно не подходит, – подтвердил Ворон, – но почему бы не выпить за дорогу; уж она-то всегда с нами.
– Вот-вот, – хмыкнул виконт. – Дорога, четверо конных и прочие прелести!
– Не думал, что тебя так заденет эта песенка, – Алва подвинул высокий подсвечник. – Эпинэ, вы чем-то недовольны? Шар Судеб не считается. Простите, излияниями займемся в другой раз…
Кабаньи рыла в открывшемся проеме Робер узнал сразу.
– Я советовал Дикону их убрать…
– Зря, – не одобрил Алва, – некоторых родственники вдохновляют.
– Позор, – раздалось из комнаты, – мне позор! Я знал, что здесь должна быть дверь, я обстучал все стены – и ничего! Вы там с пистолетами?
– Входи, Рамон.
– Попробую, – кабанью морду загородила высокая тень, – о, в Олларии сохранилось кэналлийское! Я чуть было не сказал «в моем доме», но на вопрос о пистолетах вы так и не ответили.
3
Жан-Поль Салиг от Раймона Салигана отличался разве что неким подобием бакранской головной повязки, правда, не кожаной, во всем остальном это был прежний зубоскал. Марсель не удивился б, узнав, что аристократическое прошлое с камзола свободного дукса до сих пор не отстирано, Рокэ, кажется, думал так же.
– Видите, Эпинэ, – заметил он, пожимая руку свободного данария, – некоторых власть не портит, потому я и сделал вас Проэмперадором.
– А меня? – немедленно подхватил Салиган. – Мне будет приятно смотреть на дуксов и осознавать свое скрытое величие.
– Ты его и так осознаешь, – отмахнулся Алва. – Неужели в Олларии нет кэналлийского?
– Я допускал его присутствие в некоторых местах. – Раймон и не думал настаивать на величии. – И это отнюдь не Ружско-Гальтарско-Данарский дворец, где засела Дуксия. В отношении нашего дома мои допущения оправдались, на радостях готов поклясться употребить не больше половины.
– Столько тебе не выпить, разве что устроишь в Ружском фонтан.
Салиган беззвучно зашевелил губами, словно подсчитывая игровые очки.
– Не будет надлежащего результата, – решил он. – Слишком мало дуксов и слишком большой зал, мои соратники друг друга не затопчут, хоть и будут стараться… Сегодня у нас на ужин пара взяток натурой. Брал вчера и до сих пор не околел, так что не отравлено. В слугах у меня подвизаются прежние подонки, они внизу. Порядка на моих биваках никогда не было, но сейчас его нет еще больше. Войдете или пьем на месте?
Алва преспокойно двинулся к дыре, но Марсель стоял ближе и на всякий случай вылез первым. Порядка в бывшем кабинете Рокэ в самом деле не наблюдалось, как и портьер с коврами.
– Продано, – явил проницательность Салиган, – ибо трофеи. В цветах Скал. Давайте определимся – это я приглашаю вас сесть, съесть, выпить или вы меня?
– Здесь, – внезапно и совершенно некстати пробормотал Эпинэ, – здесь умер Борн… На диване. Тут в простенке прежде был диван…
– Его я не продавал, – заверил дукс, – видимо, это сделала совесть Окделлов. Или честь? У меня их нет, вот я в них и путаюсь. Так кто же все-таки у кого в гостях?
– Разумеется, мы у тебя, – пожал плечами Алва, – будь наоборот, я был бы вынужден прекращать безобразия, причем не только в доме, а мне не до того.
– Тогда прошу, – Салиган кивнул на забывший о письмах стол, – в бутылках – недурное кагетское. Эпинэ, да не бойтесь вы, это очень хороший кабинет! Я бы в нем и спал, если б не трофейная кровать в левом крыле. Там такие вепри! Суровые, с золочеными рылами, а вместо окороков – завитки, завитки, завитки… Спишь и чувствуешь, что ты на посту среди коллег.
– Я не боюсь. – Иноходец быстро прикрыл глаза ладонями, этого еще не хватало! – Салиган, как вы привыкли? Я про это все…
– Как привык, так и отвыкну. Добыча – ничто, игра – все. О, кстати… Соберано, ты точно ничего не хочешь забрать? То, что в здешнем скалюшнике уцелело не надорского и некрупного, я запихнул за зеркало. Вообще-то я нашел два тайника, а нужно было?
– Пять. – Золотистые с черным кресла были низковаты, и Ворон устроился прямо на краю стола. – Мы по-прежнему разные, Рамон. Не люблю возвращать то, что пропало, особенно по моей глупости.
– Ты вчера отказал даме, которая лет двадцать назад отказала тебе? – забеспокоился Жан-Поль. – Не думал, что они водятся в зимних полях.
– Зато, – Валме с осуждением глянул на готового к терзаниям Эпинэ, – в Олларии водится свободная Дженнифер.
– Уже нет, – Салиган в отличие от Алвы воспользовался трофеем, забравшись в него с ногами. – В смысле водиться-то она водится, но свободной ее не назовешь. Вдова связалась с хорошеньким студентом, до такой степени связалась, что нам, то бишь дуксам, пришлось сделать юношу деканом.
– Какого факультета? – уточнил Марсель, по примеру Салигана залезая в кресло. – Если философического, то сему предмету никто не навредит.
– Право, не припомню, – временно не маркиз развел руками и на обратном взмахе подхватил утиную ногу, – но это именно тот факультет, на котором суслик учился. Само собой, скверно…
Салиган всегда умел подмечать и выпячивать самое смачное. Расписывай он Эйнрехт, Паону или еще какую Гарикану, Валме бы веселился от души, однако речь шла об Олларии. Виконт слушал и открывал в себе неведомые, полные злобы глубины. Наследник Валмонов не пожелал бы подобных изысков Фельпу с Урготеллой и даже неизвестному Равиату, где жили в общем-то славные кагеты. Никто хотя бы слегка симпатичный не заслуживает дуксии, особенно свободной!
