Книга Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая, страница 19. Автор книги Вера Камша

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая»

Cтраница 19

– Хрякинья женщину не поймет никогда, – Бонифаций поднимает не только палец, но и бровь. Как Алва. – Зато разъяснит для себя, приведя к своему пониманию. И обругает.

– Женщина хрякинью не поймет и не захочет понимать, – Этери улыбается и ждет, когда все уйдут. То есть, конечно же, не все… – Женщина поймет, что перед ней хрякинья, и пройдет мимо.

– Это может быть опасно… – Робер вспомнил что-то свое и поморщился.

– Женщина женщину поймет так же, как и мужчину. – Алва смотрит на Эпинэ сквозь бокал с вином. – То есть не всегда, не всякого и не до конца.

– Мужчина всегда поймет женщину и не поймет хрякинью, – теперь супруг машет только пальцем, – но по наивности может принять ее за женщину.

– Зато мужчину мужчина поймет всегда. – Развеселившийся Дуглас чокается с Валме.

– Убивать понимание не мешает, – пожимает плечами Ворон.

– И убивать, и уважать.

– Хряка мужчина тоже поймет. И для хряка это кончится плохо.

– Хряк никогда не поймет мужчину, но поймет, что это мужчина, и постарается или укусить, или удрать…

– И укусить, и удрать. А хряк хряка всегда поймет, все они одинаковы.

Голоса сливаются в веселый гул, не оскверненный надорским сапогом козел смотрит со стены на тех, кто уедет, и ту, что останется. Шестерым пора, но один вернется, этого не понимают разве что Дуглас с Робером, да что они вообще понимают?! Седина – это еще не опыт.

– Так и замыкается круг…

– Но разве не бывает, – Этери широко распахивает глаза, свет розовых свечей превращает их в аметисты, – что мужчина принимает женщину за то, чему мы сейчас ищем название?

– Бывает и такое… – откликается Алва. – И это печальней, чем весь наш разговор, а он, на мой взгляд, удивительно печален.

– Ну так пора его прервать. – Матильда удачно, не чета позавчерашнему, поднялась. – Герцог, вы мне слегка нужны.

– К вашим услугам. – Кэналлиец передал гитару Валме. – Дождитесь меня.

– Разумеется, – заверили мужские губы и женские глаза. Сегодня Этери дождется, а сколько ей ждать потом? Пока он не вернется? Пока она не забудет? Пока не кончатся сперва молодость, потом жизнь?

Звездная ночь обдает холодом, луна и та кутается в бледно-радужную шаль. Черные тени шевелятся и пляшут среди поседевших от инея ступеней, стен, решеток…

– Будет ясно… – Алва смотрит на мерзнущую луну. – Вы опять недовольны, сударыня? Чем?

– Трусостью! – не стала церемониться алатка. – Вашей!

– Такого обо мне не говорил даже покойный кансилльер, а он обладал на редкость живым воображением. Нельзя ли подробней?

Подробней ему?! Чего удивляться, что внука корчи били? Такие, если и ведут себя прилично, то с пленниками, зато, угодив в тюрьму сами, допекут любого.

– Попадись вам Альдо лет в пятнадцать, – выпалила алатка, – может, и не сбесился бы… А меня пороть поздно!

– Его высокопреосвященство никогда не ударит женщину.

– Он и хрякинью не тронул, – похвасталась своей осведомленностью Матильда. – А трус ты потому, что Ларака обнадежил. Ну нельзя же так! Доберется бедолага до Надора этого кошачьего, а там – озеро… И куда он денется?

– Никуда. Он заслужил Надор, и он его получит, а в озере можно разводить выдр. Ваше высочество, не полюбоваться ли нам созвездиями? Беседка на скале для этого просто создана!

– Чтобы родичей сбрасывать она создана.

– О нет! Она построена, чтобы сбрасывать родичей, но создана, чтобы смотреть на небо. Идемте, я вас удержу.

Что в нее вселилось, она не понимала, но звезд захотелось, как в Агарисе хотелось мансая. Злость на кэналлийца не пропала, просто стала какой-то летящей; они почти бежали к беседке и Матильда на ходу вычитывала регенту Талига за нескладного чудака, который не отвечал на ее агарисские письма.

– Ну, – грозно выдохнула женщина у подножия лестницы, – и что теперь будет?

– Я уже говорил. Ясно будет.

– Опять трусите?

– Что значит «опять»?

– Твою кавалерию! Да вы, как неумеха-лекарь, что жалел больного, пока тот не сдох! Если нельзя не резать, надо сразу – всем лучше будет. До Робера и то дошло!

– Эпинэ вам, несомненно, доверяет.

– Еще б ему мне не доверять! – Доверяет, хотя ни кошки не помнит, и хорошо! А то пошли бы смущалки, а где двое смущаются, третий ревнует. – Я им всем бабкой была, теперь только двое остались, авось уцелеют… Этот Ларак, как поймет, так и все! Либо в озеро кинется, либо повесится.

– Он эсператист.

– Тю, – Матильда поставила ногу на первую ступеньку, и ее тут же подхватили под локоть. – Кому это мешало? И вешались, и изменяли, и гадов всяческих чтили. Если очень хочется или очень больно, Создатель не указ… Пистолеты, те еще помочь могут.

– О да, с пистолетом получить, что хочется, проще, чем с божьим словом, хотя есть клирики, которым удается совмещать. Вы не устали?

– От лестницы или от вас?

– На ваше усмотрение.

– Устану, начну пыхтеть… Ларак верит не Роберу, а вам.

– И правильно делает. Я очень удивлюсь, если дама, в которую влюблен Ларак, погибла. То, что солдаты Эпинэ не встретили уцелевших, не значит ровным счетом ничего.

– Вы что-то знаете?

– Имя красавицы. Граф признался, что встретил свою любовь в моем доме, но его чувства расцвели уже в Надоре. Очевидно, что беднягу покорила госпожа Арамона, однако дело не в ней. Известная вам дама-выходец за гробом обрела свое счастье с капитаном Арамоной. Тоже выходцем. Вы – алатка, у вас любят истории о посмертной любви… Прошу простить!

Алва мог и не намекать, Матильда и сама поняла, что вместе с ними поднимается кто-то еще. Кэналлиец, стремительно высвободив руку и развернувшись, уже стоял ступенькой ниже. Казарские светильники горели ярко и ровно, окажись на лестнице хотя бы кот, да что там кот, сбежавший Клемент, не заметить его было бы невозможно.

– Никого, – зачем-то шепнула Матильда.

– Да. Вверх или вниз?

– Как хотите.

Мужская рука вновь сжала локоть принцессы. Они поднимались с прежней скоростью, но молча. Ночь полнилась обычными звуками – вскриками местной маленькой совы, шепотом ветра, дальней приглушенной песней; собственное дыханье Матильда тоже слышала, но тот, кто шел за ними, а он точно шел, был тих, как падающий снег. Прошлый раз алатка успела запыхаться, но Алва вел ее гораздо медленней Бонифация. Легкие справлялись, зато подзабытый страх плеснул за шиворот чего-то липкого и холодного.

– С вами все в порядке? – Ворон был спокоен, но спокойствие таких зверюг не значит ничего. Вот топай рядом непуганый Анэсти, женщина уверилась бы, что ни один хомяк за ними не гонится. Хотя Анэсти не годился, он бы просто не заметил угрозы!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация