– Уже спрашиваю.
– Всем бы хороша, да никак не откормлю! Лопает как бы не больше меня, только не в коня корм… А в остальном – ничего: то скачет и в ладоши хлопает, то ревет, что долго не едешь. В то, что дочку Лиса отхватил, веришь?
– Нет, – улыбнулся Карло, – но так удобней. И потом, не я начал.
– Еще бы ты! Мы с тобой другое начнем. Позже. – Турагис вдруг поднял седеющие брови и громко, то есть еще громче, проорал: – А казарон твой к месту пришелся – и парням моим весело, и псы ожили! Волков бедняги в глаза не видели, ворье – не добыча, а кобель что наш брат вояка! Бой в радость, а после победы и мясо вкусней, и суки красивей.
– Наверное, – удивленно согласился Капрас, и тут хозяин с помощниками втащили то, что Турагис полагал обедом, а Карло счел тремя. Оголодавший великан заказал сразу и мясо, и птицу, и рыбу, причем в количестве, достойном самого Курподая.
Трактирщик все с той же угрюмой миной расставлял тарелки, на шпиона он не походил, но Турагис продолжал во все горло расхваливать собачьи бои. Интриган из старика был никакой, и Капрасу стало тревожно и слегка смешно. Может, изгнанник и увлекся кагетской забавой, но собрата-вояку высвистал явно для другого. И это другое зарывалось в собачьи драки, как сами собаки зарывают кости в грядки. За что и бывают биты.
– …кобелю бой необходим, как рекруту тренировка и проверка. Много ты с необстрелянными навоюешь… – Трактирщик что-то буркнув, вышел, и Турагис, немедленно позабыв о псах, устремился к двери, резко ее распахнул, потом закрыл и, широко шагая, вернулся к столу. – Давай обедать, маршал.
Капрас не возражал – он был голоден, а в пользе набитого рта убедился еще в Кагете. Турагис, впрочем, ответов не требовал, по крайней мере пока.
– Нужно собирать в кулак все силы, – вещал стратег, разламывая горячий хлеб, – так что твой корпус очень важен.
На всякий случай Карло кивнул, только собеседник это вряд ли заметил.
– Да, – огромная ладонь провела по скатерти, стряхивая крошки. – Корпус твой важен, но только в умелых руках и при умном верховном командующем. При умном, сынок, а у нас что?! Положение наше аховое из-за столичной тупой сволочи, как прошлой, так и нынешней. Мориски – молодцы, кто спорит, только кошки б с две они сюда сунулись, не будь уверены, что раскатают нас, как Леворукий камбалу. А повод мы им сами дали, когда полезли за море. Ты ведь знаешь, что там произошло?
– В общем… – вильнул как назло оказавшийся с пустым ртом Капрас. – Коллегия не рассчитала сил. Мы судили о морисках по корсарам, кто же знал, что у них отличная армия!
– Приличная, – поправил Турагис, – не более того. То, что пистолеты не на островах из рыбьей чешуи мастерят, можно было и допереть, но и на язычников управу найдем! Великих полководцев у них не водится, а численность и выучка с нашими сопоставимы. Другое дело, что с паонскими ублюдками только кагетов воевать, ну да не мне тебе рассказывать. Фельп ты вряд ли забыл.
– Там был Алва.
– А что Алва? Огнем кэналлиец не дышит, но хорошо, что ты его вспомнил. Чем Ворон берет? Свободой. Что хочет, то и творит, да и помощников себе сам подбирает.
– Вы с ним дела не имели, – вступился не за Ворона, за себя Капрас.
– Ты не злись! – велел Турагис и подвинул Карло блюдо с заливным. – У каждого свой потолок, поймешь какой – цены тебе не будет. Корпуса для тебя мало, армии – много. На авангард или арьергард я тебя хоть сейчас поставлю, битва будет – крыло под командование получишь. Не меньше, но и не больше: морисков тебе самому не побить.
Капрас и сам так думал, но от чужих правдивых слов стало обидно, к тому же у Ореста с язычниками вышло, а вот у Турагиса – нет.
– Я не задавака, – каламбур получился на грани подлости, ведь когда покойный Задавака прикрывал Паону, Карло Капрас продавал, а это было именно продажей, Лисенку Хаммаила.
– Верно! – Опальный стратег поднял глаза, смотреть в них было непросто. – Ты – не Трастис, ты – Капрас, и ты таких бы глупостей не натворил. Зря задавакой никого не назовут.
– Он защищал Паону.
– Он угробил армию! – Турагис хлопнул по столу, из налитой до краев миски испуганно выплеснулась красная подлива. – Неужели так трудно уразуметь: Паона – это еще не Гайифа! Вот без армии нас точно раздерут, и не мориски, а Талиг да Алат с Кагетой. Не столицу спасать нужно, а твой корпус, и грести к нему все, что сгребается. Наберем армию хоть в половину задавакиной, тогда и морисков остановим, и Альберту с Лисенком по лапам дадим, ну а Ворон сам отступится, не дурак же он.
Карло торопливо впился в спасительную говядину. Кто бы спорил, армия нужна; страна без армии хуже беззубой псины, та хоть удрать может… Значит, спасать корпус? В смысле сидеть в Мирикии, когда язычники вырвутся на Императорскую дорогу и между ними и Полуденным дворцом останутся лишь сосунки вроде Сфагнаса! Верящие в своего императора и готовые драться до конца… Вот она, государственная измена, во всей красе, и ладно б только она! После такого ты не только не гайифец, ты не вояка и не мужчина.
– Обалдел? – участливо спросил Турагис, макая мясо в перепуганный соус. – Доносить часом не побежишь?
– Нет! – отрезал Карло. Доносить было и бессмысленно, и противно, он и так доносил на литейщиков. А если… – Армия без артиллерии больше не армия, теперь это даже до кагетов доперло. Нужно выкупить у мастеров пушки, но денег у меня нет, а писать в Паону, вот где донос будет!
– Прийти со своими парнями и просто взять не хочешь? – ворчливо осведомился стратег. – Тогда напишешь, никуда не денешься. Денег ни тебе, ни мастерам не видать, но приказ будет: им – отдать, тебе – отобрать, засранцу патлатому – проследить. Ты его встречал, неужто не стошнило?
В Белой Усадьбе стошнить могло от всего, а они даже мясо слопали. Приготовленное мертвой женщиной для спекшихся заживо… Для родной дочери и хозяина с девочками. Тоже почти родных.
– Сфагнас дрался с морисками, – зачем-то напомнил Карло, – а что до волос, так он гвардеец, как бы себя ни называл.
– Гвардеец! – Стратег скривился, будто раскусил хорошо наперченную жабу. – Дрянцо сопливое! Из-за таких мы в посмешищах и ходим. Развели мистерии, а потом с жизнью спутали. Глазенки подвел – все, победитель… вшей! Ты хоть с кагеткой своей спи, хоть с Агасом, чучелом не будешь, вот покойником – можешь. Если геройствовать примешься! Я одно тебе втолковать хочу: те, кто в Паоне засел, правильно твой корпус использовать не смогут. Орест, хоть Сервиллием назовется, хоть Алвой, все одно болван, так что не спеши губить своих парней из-за его дури. Скоро зима, то есть слякоть, грязь, частые дожди… Мориски сидят на побережье, у них в руках все основные порты, а весной они с новыми силами полезут снова.
Зегинцы не дикари и не дураки, дважды в один овраг не свалятся. Теперь недооценки не будет, и орестовым соплякам – там же опыта ни у кого на медяк нет – придется туго. Скажешь, тем более надо к ним нестись, дескать, у меня опыт, у моих офицеров… Только кто тебя слушать станет? «Прибожественного» видел? Вот такие сучата армией и командуют, и тобой командовать будут, маршал…
