Теперь было принято решение о штурме. Парадокс в том, что защищать Амина должны были также сотрудники КГБ СССР. Именно девятое Управление по физической охране высокопоставленных государственных лиц КГБ до последнего момента отвечало за безопасность афганского диктатора. Но судьба Амина была предрешена. В ночь с 27 на 28 декабря был задействован запасной вариант операции — по условному сигналу.
Теперь вернемся к началу нашего рассказа. Итак, когда в декабре 1979 года в обстановке строжайшей секретности 154-й отдельный отряд спецназначения ГРУ, известный ныне как «Мусульманский батальон», под командованием майора спецназа Халита Халбаева был переброшен в Афганистан для охраны дворца Амина, вместе с ним были 60 человек из группы «Альфа», разбитые на два отряда, «Гром» и «Зенит», под командованием полковника КГБ Бояринова, который позже погибнет во время штурма. При этом собственная охрана дворца состояла из отборнейших частей афганской армии общей численностью более 2 тысяч человек. Совместно они заступают на боевое дежурство по охране резиденции президента, но в Москве участь Амина уже решена. Кремлю требуется преданный президент. Создатель «Мусульманского батальона» полковник Колесник получает приказ разработать операцию по штурму дворца силами советского батальона охраны.
Полковник выполнил приказ, но главные советники от армии и КГБ СССР утвердили его лишь устно, отказавшись сделать это в письменной форме. Журналистам Колесник позже говорил, что они, видимо, боялись ответственности, не зная, к чему приведет реализация этого плана.
Страх советского генералитета был вполне понятен. Ведь, по сути, подразделение Советской армии должно было совершить государственный переворот в чужой стране, при этом в отрыве от основных сил. Начало операции «Шторм-333» было назначено на 27 декабря 1979 года.
Гора Тадж-Бек, на которой находится дворец, представляла собой почти идеальный укрепрайон, все подходы к которому были буквально нашпигованы минами, кроме того, вокруг дворца стояли три батальона собственной президентской охраны, готовой ринуться в бой при первом же сигнале. Однако главную опасность для советского спецназа, располагавшегося здесь, представляли три вкопанных в землю танка, способных буквально смести нападавших. Для их захвата была отправлена группа из 8 человек во главе с капитаном Сахатовым. Группа не только захватила танки, но и лишила третий батальон охраны командования. Командира и его заместителей, стоявших у дороги, советские спецназовцы на ходу затолкали в свою машину.
Полковник Владимир Колесник услышал, что в третьем батальоне началась паника, неразбериха, стрельба, и дал команду начинать штурм.
Это был шквал огня. Защищавшие воздушное пространство над дворцом зенитные комплексы «Шилка» неожиданно для афганцев развернули орудия и прямой наводкой ударили по дворцу и казармам всех трех батальонов охраны. Одновременно несколько групп советского спецназа перекрыли все подступы этих батальонов к дворцу, который уже тогда был зажат в клещи. Слева по узкому серпантину ворвались БМП под командованием лейтенанта Шарипова. Справа, со стороны моста, буквально сметя КПП и караульное помещение, влетели БТРы, которыми командовал лейтенант Турсункулов. Именно в его БТРах и находились бойцы «Грома» и «Зенита». Один БТР был подбит, из-за этого вырубилась вся связь, потому по штурмующим била и охрана дворца, и свои же «Шилки».
Командир группы «Мусульманского батальона» Рустамходжа Турсункулов так вспоминал об этом штурме: «С той стороны, откуда мы должны были зайти, была одна лестница. По ней пробиться было невозможно и штурмовых лестниц уже не осталось. Первое, что мы увидели — атака штурмовых групп «Гром» и «Зенит» захлебнулась. Появились первые раненые с обеих сторон. Крики, шум — понять ничего невозможно. Один из раненых крикнул — «Мужики, чего вы лежите, помогите нам!» И тут я дал своим людям команду на штурм. Как мы там пробежали, не знаю. И повторить это сейчас мы бы, наверное, не смогли. Это было что-то запредельное. Ну, прошли во дворец, у нас тогда и тактика была, как нас обучали, помещение любое захватывалось только таким образом — ногой пинаешь дверь, если она есть, забрасываешь внутрь гранату, после взрыва залетаешь, поливаешь очередью и идешь дальше. Никто не останавливался, чтобы кому-то помочь, все прекрасно знали, что была такая установка — помочь можно своему раненому товарищу только тогда, когда все закончится. Никто не останавливался, если кто-то раненый падал — шли вперед. Упал один — шел другой. Поэтому тут, прикрывая друг друга, мы продвигались по этой бесконечной анфиладе помещений».
Владимир Колесник, ныне генерал-майор ГРУ в отставке, рассказал о потерях сторон: «Мы потеряли вместе с комитетом 10 человек убитыми, вот, ранеными порядка 50 человек было с обоих подразделений. У противника — около 400 трупов, и более полутора тысяч человек мы взяли в плен».
Итогом стали заслуженная слава «Альфы» и незаслуженное забвение 154-го отряда спецназа ГРУ — «Мусульманского батальона». Все участники штурма уже через 2 месяца были разбросаны по другим частям, советское правительство просто не могло признать перед всем миром, что посланный им батальон охраны фактически и совершил государственный переворот. Совсем как у классика: «Мавр сделал свое дело. Мавр должен уйти».
Такова история этой поистине фантастической операции, вошедшей в учебные пособия всех спецслужб мира, в пересказе ее непосредственных участников.
Одновременно с началом штурма дворца на горе Тадж-Бек десантники 103-й Витебской дивизии во главе с сотрудниками КГБ пошли на захват важнейших государственных объектов: Генерального штаба, Министерства обороны, телевидения и телеграфа.
Известно, что Хафизулла Амин был убит сразу же после того, как первые штурмовые группы ворвались в его покои. Семью убитого президента спасли советские спецназовцы.
Государственный переворот в Афганистане потряс мир. Слухи о причастности к этим событиям неких секретных советских отрядов наводили ужас на западного обывателя. Именно тогда, в декабре 1979-го, были впервые продемонстрированы возможности советского спецназа, способного за одну ночь перекроить политическую карту мира. Еще долгое время поднятая на ноги агентура ЦРУ в регионе пыталась по крупицам собрать все подробности этой акции. Советское Главное разведывательное управление умело прятать концы в воду. В этом главная причина того, что «Мусульманский батальон» срочно расформировали и раскидали всех участников той операции по дальним воинским гарнизонам.
В Афганистан входили все новые и новые армейские части. Куда, зачем и почему они попали, многие солдаты и офицеры узнавали уже после приземления в Баграме. Видимо, этого требовали обстоятельства, в которых проводилась эта тщательно спланированная операция.
Нерешительно, с оглядкой, через три дня Советский Союз официально объявит о вводе войск. А парням в форме Советской армии еще предстояло узнать, что пыльные бури здесь называют «афганцами», а советских — «шурави» и что их противник — моджахеды — борцы за веру, а попросту духи — душманы, что от американского «Стингера» факелом будут гореть наши вертушки и самолеты и что локальный конфликт — это просто война. Но вскоре станет ясно, как много не учли и не поняли там, наверху, когда принимали решение о вводе войск.
