Ком. полка 27 Кичатов. № 311
Из смысла этого документа можно сделать вывод, что на 17 марта 1920 года Чанышев уже служил не в 27 полку а в штабе бригады, в Гавриловке. Являясь негласным сотрудником военной разведки, он выполнял среди панисламистов оперативные задания, о чем командир полка не знал и, как положено, донес по команде. Во всяком случае, в панисламизме Чанышева никогда не упрекали.
Вскоре Чанышев демобилизуется и направляется в Джаркент, где при обстоятельствах, о которых скажу ниже, назначается начальником уездной милиции.
Возможна принадлежность Чанышева к партии большевиков, потому что начальником милиции, согласно указанию В. И. Ленина
[81], мог быть только коммунист с партстажем не менее двух лет. Следовательно, не являясь коммунистом, Чанышев начальником уездной милиции стать бы не мог. Однако допускаю, что по решения ВЧК в отношении него могло быть сделано исключение.
Махмуд Ходжамьяров
Другим исполнителем в операции стал Ходжамьяров Махмуд. Согласно выписке из листка по учету кадров, сделанной заместителем директора Института истории партии при ЦК ВКП(б) Казахстана X. Джабасовым 29 июня 1934 года, Ходжамьяров родился в 1894 году, в 1907-1909 и в 1914-1919 годах проживал в Кашгаре (Китай), затем, оставив семью, перешел в Россию. Добавим, что Ходжамьяров родился в Джаркенте, уйгур, якобы, сын купца, образование низшее. В 1919-1920 гг. был красным партизаном в отряде Караваева (Джаркент). Женат. Супруга Хайринису – дочь купца Сраилова. У Ходжамьяровых было двое детей – дочь Рахима и сын.
Это был коренастый, смелый, решительный, хладнокровный, обладавший большой физической силой, сообразительный, привычный рисковать человек и меткий стрелок, в прошлом – удачливый контрабандист, так и не пойманный властями.
Включение в группу боевиков других исполнителей рождалось в спорах. Сначала чекисты и военные разведчики предполагали включить в группу Чанышева своих агентов Куценко и Амраева, но Чанышев этому резко воспротивился. На допросе 17 января 1921 года он показал: «Я говорил, что старые полицейские не могут с нами честно работать. Я говорил, что я подозреваю, что Куценко и Амраев выдали мою экспедицию (речь идет о неудавшемся покушении на Дутова в январе 1921 г. – В. Г.). После данной мне Давыдовым задачи ликвидации Дутова, Амраев сказал одному человеку, что ему задачи нет. Неизвестный человек сказал это моему сотруднику Тынчерову а Тынчеров передал этот разговор мне. Я сказал Давыдову, что это провокаторы, и они меня продадут…»
[82].
В конце-концов, кандидатуры этих лиц были отведены, и чекисты разрешили Чанышеву самому подобрать состав исполнителей. Он остановил свой выбор на:
Байсымакове Мукае 1895 года рождения, уроженце с. Бурхан Джаркентского уезда, бедняке, малограмотном, беспартийном. Служил в белом формировании полковника Сидорова, был храбрым, бестрашным, физически сильным человеком;
Ушурбакиеве Насыре, 1895 года рождения, уроженце г. Джаркент, его брате:
Ушурбакиеве Азизе, 1904 года рождения. Он был отличным стрелком и лично предан Чанышеву. Оба брата не знали грамоты и не говорили по-русски;
Кадырове Юсупе, 1890 года рождения, уроженце аула Хонахай Джаркентского уезда, рос без родителей, батрачил на богатых баев, неграмотный, как и многие молодые джигиты, не брезговал контрабандой. Мастерски владел карабином, саблей, ножом. После установления Советской власти в Джаркенте, служил милиционером в уездной милиции.
Тынчерове Ханафия, 1890 года рождения, уроженце Джаркента и человеку не робкого десятка и Маралбаеве Султане, 1870 года рождения, сотруднике Джаркентской уездной милиции Он был человеком смелым и решительным, отличным стрелком, владел, русским, арабским, китайским языками.
Большинство подобранных были уйгурами, все они, кроме Маралбаева, были молодыми крепкими парнями, давно знакомыми между собой, людьми смелыми и рисковыми. Местные жители, они, вращаясь в среде контрабандистов, бандитов, барымтачей, общаясь с жителями Китая и с проживающими там родственниками, хорошо знали обстановку на сопредельной территории, традиции и обычаи тамошних жителей. Поэтому их появление на сопредельной территории ни у кого не должно было вызвать вопросов. Забегая вперед, замечу что по имеющися сведениям Ушурбакиев Насыр и Тынчеров Ханафия непосредственного участия в террористическом акте не принимали. Об этом говорил на допросе брат Насыра Азиз Ушурбакиев. Однако племянник Азиза, проживающий ныне в Джаркенте, Ушурбакиев Ахметжан Насырович говорит, что непосредственным участником операции был не Азиз, а Насыр и награжден часами тоже он, а не Азиз. О наличие наградных часов у Насыра говорит и его сноха Райана, ныне проживающая в Орске
[83].
Старт операции
В архиве Президента PK хранятся воспоминания начальника отдела по борьбе со шпионажем, контрабандой и должностными преступлениями С. Н. Жмутского, бывшего начальника пограничной заставы «Хоргос», через участок границы которой уходили в Китай и возвращались боевики, А. К. Махрова и помощника начальника джаркентской милиции в 1920-22 годах Н. П. Корнеева. Все трое были посвящены в операцию и довольно подробно описывают ее подготовку и ход
[84].
Воспоминания С. Н. Жмутского и Н. П. Корнеева записаны в конце 50-х годов прошлого века А. К. Махровым, работавшим в то время председателем Джаркентского филиала общества «Знание» и использовавшим их в лекциях, которые он читал жителям района. К этому времени авторы воспоминаний были уже достаточно пожилыми людьми, но обладали отменным здоровьем и крепкой памятью.
Со слов Н. П. Корнеева, на операцию были отпущены большие средства в виде опиума, сайгаковых рогов
[85] и других предметов, которые и сейчас в Китае имеют особую ценность. Было решено, во что бы то ни стало, купить «китайскую власть», что и было сделано: один из помощников губернатора был подкуплен и стал способствовать операции. Стараясь приобрести информаторов из среды дутовских контрразведчиков, чекисты и военные разведчики искали возможности для установления с ними доверительных отношений.
