Дело по обвинению Ходжамьярова Махмуда пересмотрено Президиумом областного суда 23 июля 1960 года. Постановление тройки УНКВД от 19 октября 1938 года в отношении Ходжамьярова Махмуда отменено и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления, и он реабилитирован посмертно.
Постановление Алма-Атинского областного суда от 23 июля 1960 года подписано его председателем Т. Бедельбаевым
[137].
Реабилитирован ли Чанышев – я не знаю, наверное – да, потому, что 11 февраля 1961 года дело Ходжамьярова запрашивал КГБ при Совете Министров Киргизской ССР в связи с посмертной реабилитацией. Фамилии кандидата на реабилитацию Комитет не сообщил, но надо полагать, что дело запрашивалось в связи с реабилитацией Чанышева.
Брат Махмуда Ходжамьярова – Шаутдун Ходжамьяров обратился с письмом к высшим должностным лицам государства: Председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову, Председателю Совета Министров СССР Н. С. Хрущеву, Председателю Президиума Верховного Совета Казахской ССР Ж. А. Ташенову, Председателю Совета Министров Казахской ССР Д. А. Кунаеву. Он писал, что его брат, Ходжмьяров Махмуд «сумел убить Дутова, за это его вызывали в Кремль, где его премировал В. И. Ленин, выдал ему орден, золотые часы, особую книжку, дом в Джаркенте, состоящий из 6 комнат, а Дзержинский подарил ему 5-ти зарядный револьвер «Бульдог» и винтовку.
Его жену Хайринису и дочь Рахиму зарезали белые бандиты и скрылись за границу. Махмуд умер в тюрьме в 1951 году. Прошу вернуть дома брата в Джаркенте и в Беловодном, его золотые часы, орден Ленина и особую книгу. Подаренный Махмуду дом в Джаркенте, находился по адресу ул. Советская, 43».
Как видно, письмо Шаутдуна Ходжамьярова было основано на слухах и не во всем соответствовало действительности. Это ему было разъяснено и предоставлена возможность ознакомиться с делом своего брата. Часы и дома Шаутдуну, конечно, не вернули, потому что дома Махмуту никто не дарил, а часы канули в Лету. Остальных предметов у него никогда не было.
Как я уже говорил, все участники операции уже давно ушли из жизни. Последним из них был Ушурбакиев Насыр.
Он был вскоре освобожден и в 1941 году уехал к сыновьям на Урал, в Орск, работал на коксовом комбинате бригадиром по разгрузке кокса. Его пенсия составляла 59 руб. 80 коп., и он ходатайствовал о ее повышении, писал во все инстанции, вплоть до Председателя КГБ при СМ СССР Семичастного
[138]. В конце-концов ему назначили персональную пенсию.
Насыр Ушурбакиев
Недавно встретил в Интернете статью орской журналистки Татьяны Зейннатуллиной о ее встрече и беседе с потомками Насыра Ушурбакиева. Она, в частности, говорит, что Насыр часто вспоминал своего начальника Иванова. Все хотел найти его и то ли объяснить что-то, то ли что-то узнать. На мой взгляд, Иванов и мог бы объяснить Насыру многое: ведь Фома Алексеевич Иванов – бывший уполномоченный ОПТУ по Джаркентскому уезду, полковник запаса. Отслужив срок, поселился в Алма-Ате, поэтому Насыр и потерял его из вида. Ныне полковника Иванова Ф. А. среди нас уже нет.
Ушурбакиев Азиз тоже был арестован, осужден и работал на строительстве Турксиба, где и погиб. Судьба других участников теракта мне неизвестна.
В 1971 году киностудией «Казахфильм» был создан и выпущен на экраны приключенческий фильм «Конец атамана», посвященный операции Ходжамьярова, Чанышева и других, совершивших акт ликвидации атамана Дутова. Фильм был далек от действительности, но имел большой успех не только в Казахстане, но и во всей стране. Однако оставшиеся в живых современники и участники этих событий были недовольны искажением истины, которые допустили авторы фильма.
Первый начальник Джаркентского погранотряда полковник в отставке С. Г. Майоров, участник рассматриваемых событий, лично знавший Чанышева, писал своему сослуживцу Грязнову К. Н., что особенного впечатления фильм на него не произвел. Особенно он был недоволен тем, что в фильме Чанышев
[139] назван казахом, в то время как он был татарином. «Если бы сам Чанышев посмотрел этот фильм, то он не поверил бы, что так было».
«После просмотра фильма «Конец атамана» я стал не верить художественным и другим фильмам», – пишет Грязнову другой участник событий Д.А Микрюков
[140].
Кадр из фильма «Конец атамана». Чадьяров, Аблайханов и Дутов.
Раскритиковали ветераны-чекисты и очерк Юлиана Семенова
[141], певца боевых подвигов ВЧК-КГБ, «Казнь белого атамана», опубликованный в популярном в Советском Союзе журнале «Огонек», № 33 в августе 1963 года. «Написано юмористически, как сказка, – охарактеризовали они очерк». Понять ветеранов можно: они трепетно относятся к событиям, в которых приймали участие и не терпят их искажений.
В заключение замечу, что интерес к героям Белого движения не исчезает. Летом 2010 года любители истории и путешествий карагандинцы Анатолий Лиман, верный спутник и участница всех его путешествий жена Ирина, оператор Александр Кирьянов, настоятель церкви города Шахтинска (Карагандинская обл.) отец Владимир Фрейганг, оренбургский казак Виталий Швырев совершили поход по маршруту ухода атамана Дутова на чужбину. С собой они несли копию Табынской иконы и горсть земли с Соловков, которую передала им одна из бывших узниц Соловецкого лагеря с просьбой развеять ее на перевале, через который уходил в Китай атаман. Путешественники, преодолев кручи Джунгарского Алатау, вышли на перевал, развеяли соловецкую землю, а отец Владимир отслужил службу. На перевале, на одном из камней путешественники укрепили табличку из нержавеющей стали со стихами белого поэта Михаила Надеждина:
