Фамилию Джигитеков я нашел в статье А. Кабирова и А. Сергеева «Конец Дутова», опубликованной в газете «Казахстанская правда» 13 июня 1956 года. Авторы перечисляют состав группы Чанышева и называют одного из них Джигитековым Мукаем. Фамилию Джигитекова называет в своих воспоминаниях, написанных в июле 1959 года и чекист Жмутский и характеризует его как джигита, конокрада и контрреволюционного элемента. Значит, Джигитеков – реальное лицо. Кто же он? Видимо это – Байсымаков Мукай. Об этом говорит его имя Мукай или Мука как называют Байсымакова его товарищи. Наличие двойной фамилии у Байсымакова Мукая вполне объяснимо. Дело в том, что члены казахской семьи могли носить две фамилии: отца, деда или даже весьма отдаленного предка. Поэтому в быту Байсымакова Муку вполне могли называть и Джигитековым. Видимо, Мука откликался на обе фамилии, но в историю он вошел под фамилией Байсымаков.
Следует заметить, что казахи часто меняли свои фамилии по разным причинам. Например, во время репрессий 30-х годов XX века многие родственники репрессированных казахов переходили на фамилии жен и других лиц и прожили под этими фамилиями всю жизнь. Эти же фамилии носят сейчас и их потомки. Делать это в то время, видимо, было не трудно, потому что твердой регистрации населения и его паспортизации тогда в Казахстане не было.
Отсутствие во втором варианте воспоминаний Сарсембекова имени Таджибаева, на мой взгляд, можно объяснить только тем, что Сарсембеков писал свои воспоминания, пройдя лагерный ад, много лет спустя после события, и многие его детали забыл.
К этому времени участников операции и Амиржана Таджибаева уже не было в живых и освежить свою память ему было не с кем. Ясно одно, что Таджибаев в операции не участвовал и Сарсембеков назвал его в этой связи ошибочно. Иначе, чем объяснить, что многочисленные друзья Таджибаева, люди, занимавшие в Казахстане крупные посты в высших эшелонах власти и оставившие воспоминания, много и хорошо говорят в них о Таджибаеве, но о его причастности к операции – ни слова.
Но продолжим.
«Когда я услышал выстрел, – продолжает Сарсембеков, – то, не задерживаясь, выстрелил из винтовки в часового и увидел, как он упал. В этот момент успели выскочить Чанышев и Ходжамьяров. Мы им подвели лошадей, и все четверо благополучно поскакали за город. Когда выехали, Чанышев сказал: «спасибо, друзья, теперь моя жизнь спасена».
Когда отъехали от Кульджи несколько километров, – продолжает Сарсембеков, – Чанышев начал сам рассказывать, как они убили генерала Дутова. Когда они поднялись в коридор, встретили еще одного человека, похожего на адъютанта, который хорошо знал Чанышева, как потомственного князя, и без подозрения пропустил их в кабинет генерала. Войдя в кабинет, Чанышев сказал: «Здравствуйте, Ваше Превосходительство, разрешите доложить. Красные сдаются, белые побеждают. Вот Вам данные», – и подал большой пакет. Дутов обрадовался, торопился скорее открыть его, чтобы прочесть, Он повернулся к свету двадцатилинейной лампы, стоявшей с левой стороны от него, и углубился в чтение. В это время Чанышев успел нажать курок семизарядного нагана, пули прошли через Дутова, который успел открыть только рот и упал замертво. В это время из соседней комнаты выскочил адъютант, которого сразу застрелил прямым попаданием в грудь Ходжамьяров. В это время я и Жигитеков Мухай держали лошадей около ворот. Как впоследствии мне стало известно, в кабинет с пакетом вошел Ходжамьяров, а Чанышев остался в коридоре, и Дутова фактически убил Ходжамьяров, но мы не видели, кто именно убил генерала и первое время верили словам Чанышева, что якобы подвиги совершил он.
Нас встречал торжественно весь гарнизон города Джаркента, после чего Чанышева представили к награде, но, узнав об этом, Ходжамьяров запротестовал, поэтому представление было отменено, и Чанышев не получил ордена, однако, он все же получил от командования Туркестанского фронта ценные подарки и похвальный лист. Таким образом, – делает вывод Сарсембеков, – были ликвидированы Восточный фронт против генерала Дутова и сам Дутов. Поскольку армия осталась без руководства, солдаты сдались в плен в распоряжение советского командования… Летом 1920 года я был назначен начальником охраны в количестве 15 красноармейцев для сопровождения военнопленных 600 солдат из Дутовской армии в Алма-Ату».
Глава 3. Вопросы, вопросы, вопросы…
Противоречия и сомнения
Мы, конечно, уже обратили внимание на то, что рассказ Сарсембекова в некоторых деталях не совпадает с обстоятельствами покушения на атамана, изложенными в первой части этого повествования.
Так, Сарсембеков утверждает, что группа боевиков состояла из 4-х человек: Чанышева, Ходжамьрова, его и Таджибаева. Но в письменном докладе Чанышева, сделанном сразу же после возвращения с операции, он указал, что их было семеро. Однако ошибся и Чанышев: боевиков было шестеро, а Чанышев в их числе, назвал Байсымакова Кудека, который непосредственного участия в терракте не принимал, о чем говорил на допросе 11 января 1938 года Ушурбакиев Азиз. На конкретный вопрос следователя, кто участвовал в убийстве атамана Дутова, Азиз ответил:
– Непосредственными участниками убийства Дутова были Чанышев Касымхан, Ходжмьяров Махмут, Кадыров Юсуп, Байсымаков Мукай, Султанхан (фамилию не помню) и я – Ушурбакиев Азиз! (Фамилия Султанхана–Маралбаев – В. Г.).
Главным же доказательством количества непосредственных участников в проведении операции является наградной приказ и в нем фамилия Байсымаковых значится только один раз и это, несомненно – Мукай.
В заявлении в КГБ Сарсембеков пишет, что он стоял с Таджибаевым у ворот (крепости или забора вокруг особняка Дутова он не уточняет). В воспоминаниях же Сарсембеков снова утверждал, что стоял, но уже с Джигитековым (Байсымаковым) Мукаем, у ворот, у каких, опять не уточняя. Но Сарсембеков по своей забывчивости опять допускает ошибку: он не мог стоять вместе с Джигитековым Мукаем, который, как мы установили, является Байсымаковым Мукой и находился во дворе особняка Дутова с задачей застрелить часового и сделал это, когда начался заключительный эпизод операции. Он мог стоять только с наружной стороны забора особняка Дутова вместе с Ушурбакиевым Азизом.
Сарсембеков рассказывает, что после совершения теракта, группа Чанышева возвращалась компактно, при этом Чанышев благодарил товарищей за то, что они своими действиями спасли его от неминуемой смерти от рук чекистов и поведал о том, как он лично убил атамана. Рассказ о компактном возвращении группы противоречит показаниям Байсымакова Мукая, Кадырова Юсупа и Ушурбакиева Насыра. Ведь они говорят, что, выскочив из крепости, группа стихийно распалась, и ее участники возвращались в Джаркент разновременно, об этом же говорят и свидетели тех событий – пограничники и чекисты, которые контролировали их возвращение из Китая, и о чем уже говорилось.
Происхождение этих противоречий мною уже показаны. Я уверен, что они возникли в связи с отдаленностью описываемых Сарсембековым событий, написания его воспоминаний уже в глубоко пожилом возрасте, под влиянием на него все новых подробностей покушения на Дутова, печатавшихся в газетах, журналах, звучащих по радио и даже демонстрируемых в кинотеатрах.
