Я порылась в шкафу и нашла более-менее приличную старую мужнину футболку, которую носила дома сама. Убедившись, что на ней нет дыр, я отнесла ее на кухню и отдала Алексею. Он успел налить себе чаю и уже с аппетитом уминал бутерброд. Я принесла чистый сухой бинт и пока разматывала и снова перевязывала ему руку, он продолжал молча есть одной левой рукой. Я снова вытерла ему лицо влажной салфеткой, по-прежнему ни слова не говоря насчет вчерашнего. Или сегодняшнего, неважно. Он стащил с себя наполовину мокрую рубашку и натянул принесенную мной футболку. Мы пытались вести себя как ни в чем не бывало, хотя у меня на душе скребли кошки, а он явно чувствовал себя неловко и скованно.
Тролль благоразумно не показывался на глаза, хотя я была уверена, что он маячит где-то поблизости. Ну как же. Такого накала страстей он ни за что не пропустит!
В конце концов мне надоело наше неловкое молчание.
Я дождалась, когда он допьет свой чай и доест бутерброды, убрала грязную посуду и села напротив него.
– И что мне теперь делать? – задала я ему мучивший меня с самого утра вопрос.
– Трудно сказать. – По крайней мере, отвечал он честно, без этих киношных «Все будет хорошо». – Им нужен Закидонский. Пока у них есть только ты, и они не уверены, что ты – это не он.
– А ты? Уверен, что я – не он?
– Да я-то уверен. Извини, но я полгода играл с тобой и знаю, что ты – не он. Разве что у тебя раздвоение личности и ты сама не в курсе, что ты – это он.
– О таком варианте я не подумала, – призналась я.
– Ну мне-то ты можешь рассказать, кто такой Закидонский и как с ним связаться?
– Нет.
Его красивые брови еще больше изогнулись, но вместо удивленного придали лицу слегка надменное выражение. Переборщил с изгибом.
– Леша, – проникновенно сказала я, опершись локтями о стол и заглядывая ему в глаза, – а как я могу быть уверена, что это не ты привел ко мне этих типов и что вы тут мастерски не разыграли «кино и немцев» со стрельбой?
Он усмехнулся.
– Вообще-то правильно делаешь, что не доверяешь.
Я похолодела.
– Но в данном случае я правда на твоей стороне. И я правда не понимаю, как так получилось, что этот гад не попал в меня, стреляя в упор. По-твоему, такое возможно разыграть?
Я знала, что с линии огня его очень вовремя вытолкнул домовой, но не собиралась ему об этом рассказывать. Пожалуй, он прав тут, тем более что мне очень хотелось ему верить.
– Да запросто, – упрямилась я.
– Ты же меня знаешь почти полгода, мы с тобой половину игрового мира прошагали, воевали с драконами, орками, троллями…
– Вот не смешно ни разу!
– Ну да. – Он посерьезнел.
– Ты вообще кто такой? Откуда у тебя такая информация о Закидонском, всяких «организациях», сделках? Откуда узнал мой адрес?
Он тяжело вздохнул.
– Я из следственного комитета. Отдел по борьбе с оргпреступностью. Капитан Чагин.
О как. Капитан Алатристе. Я оценила иронию и с усмешкой покивала головой.
– Один из наших информаторов сообщил, что сразу несколько групп стали использовать игровой чат для передачи данных о сделках, встречах и так далее. Мы внедрили целую кучу наших сотрудников и привлеченных консультантов в самые крупные гильдии в обеих фракциях и следили за событиями.
– У нас не самая крупная гильдия.
– Тем труднее было к вам попасть. И это тоже было подозрительно. Но поначалу я никого ни в чем не подозревал, а потом вдруг появился Закидонский. Он был одиночкой, не состоял ни в одной гильдии, но мне по своим каналам удалось узнать, что он играет на твоем аккаунте. Он привлек внимание своими выходками, и мы стали за ним следить. Мы до сих пор не поняли, что он такое, потому что играет он с математической точностью компьютерного бота, но ведет себя при этом как разумный живой игрок. Правда, общается только текстом, в голосовой чат ни разу не выходил. И это тоже подозрительно. И уж поверь, его манера игры очень сильно отличается от твоей, и мне сразу было ясно, что твоей теткой и Закидонским играют разные люди.
– А Вадик – он тоже из ваших?
– Нет, он из привлеченных консультантов. Они выполняют поставленные задачи, но полностью в курс дела их не вводят.
– Теперь понятно, почему он так дебильно спалился, когда за мной следил, – язвительно фыркнула я.
– Да, он мне рассказал, как ты его… раскрыла, – улыбнулся Алексей.
– Ну и что мне теперь делать? – снова вернулась я к тому, с чего начала. Мне было совсем не весело.
Я обхватила себя руками и нахохлилась на своей табуретке, как курица на насесте.
– Проще всего было бы сдать нам Закидонского. Когда они поймут, что он у нас, они от тебя отстанут. – Он смотрел на меня исподлобья и изучал мою реакцию. Я ждала продолжения. – Но я так понимаю, ты намерена костьми лечь ради него, так?
– Не совсем. Я бы с радостью вам всем помогла до него добраться, но боюсь, что это просто невозможно. Физически.
Он некоторое время продолжал изучать меня, потом вздохнул:
– Тогда некоторое время у нас будут трудности. Я не могу приставить к тебе охрану. А ты не можешь забаррикадироваться у себя в квартире.
Я упрямо сжала губы. Да, тут он прав. Я встала и подошла к окну. Я всматривалась в легкую морозную дымку в перспективе улицы, пыталась разглядеть в каждом прохожем и в каждой машине, которая тормозила перед светофором, тех, кто ждет, когда я высуну нос из своего уютного гнездышка.
Алексей встал из-за стола, подошел, встал рядом со мной спиной к окну, опершись руками о подоконник.
– Только не строй из себя крутую тетку: электрошокер, все дела… – усмехнулся он.
Я взглянула на него снизу вверх и улыбнулась.
– Ты сама видела: с этими ребятами лучше не шутить, серьезные парни. – Он без улыбки смотрел на меня сверху вниз, повернув голову.
– Ой, ой, ой, – издевательски вдруг прогундосил Тролль, слегка проявляясь за его спиной на подоконнике. Я, хоть и стояла лицом к Троллю, чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Прекрати меня пугать! – нервно сказала я домовому.
Алексей тяжело вздохнул и пожал плечами, подумав, что я обращаюсь к нему.
– Если ты думаешь, что я здесь только из-за Закидонского, то ты немножечко неправа. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты его всячески выгораживаешь, а вот он тебя сильно подставил. И мне пришлось глубоко копнуть, чтобы убедиться, что ты здесь ни при чем.
– О чем это ты говоришь? – Я на всякий случай покосилась на Тролля.
– О твоих деньгах.
– О деньгах? Моих? – Тролль испарился. Мне стало нехорошо. – А что с моими деньгами? О каких деньгах вообще речь?
