О том, каким образом тремя славными королями она была подчинена, да будет написано. Император Генрих II первым ее подчинить попытался и весьма в этом деле постарался
[327]. Вслед за тем император Конрад мужественным стремлением латинских франков враждебно из Бургундии изгнал и войной ее подчинил
[328]. Наконец, король Генрих III, благочестивый, миролюбивый, нить Правосудия, войной и миром ту самую Бургундию усмирил со славой
[329], как миром, так и военными советами, где какая [проявилась] божественная милость; о советах и совещаниях, в которых я сам тогда участвовал, а он провел, я в другом месте буду упоминать. Теперь же к предыдущему возвращаюсь. Тот самый король Генрих III славной и замечательной победой Венгрию укротил и после победы самым мудрым замыслом себе и пре емникам своим подчинил
[330], веление времени, которое не смогли мы услышать, выполнил.
Вышеупомянутые епископы и герцоги, и остальные могущественные люди, не иначе как для того, чтобы грозившей для судна опасности лучше или быстрее избежать, всей силой и заслуживающим упоминания усердием стремились к тому, чтобы государство долго не было бы поколеблено без правителя. Личными соображениями и отдельными стремлениями кто-то с кем-нибудь мог бы сойтись или разойтись относительно того, кого себе господином выбирать, посланиями и послами при удобном случае обменивался, и это не впустую. Ибо провидение может подготовить так в глубине, чтобы нуждавшиеся [получили] совет извне, прежде совершения труда, и это семя последующего плода. Но не следует возлагать исполнения желаний на других, если не знаешь, что сам желаешь. [Когда] в трудных делах тайно совещаться, постепенно обдумывать, быстро получится устроить хороший результат. Наконец, был условлен день и назначено место, где состоится всеобщее собрание, какового я никогда прежде не видел. То, что сделано в этом собрании достойного упоминания, я буду описывать не откладывая.
2. Об избрании короля
Между границами Майнца и Вормса находится местность, по причине обширности и ровности доступная для большого количества [людей], для надлежащего обсуждения тайных дел пригодная и безопасная из-за расположенных позади островов; но о названии и расположении местности
[331] более полно рассказать предоставляю топографам, сам же я к начатому возвращаюсь. Там в то время сошлись все знатные [люди] и так скажу, силы и внутренности королевства, по ту и эту сторону Рейна поставили шатры. Так как река отделяет Галлию
[332] от Германии, со стороны Германии саксы со своими соседями славянами, восточные франки, норики, аламанны пришли
[333]. Из Галлии же франки, которые на Рейне живут, рипуарии, лотаринги присоединились
[334].
Обсуждалось важнейшее дело, было сомнительным неопределенное избрание, между надеждой и страхом колеблясь, обоюдные желания с обеих сторон узнав, потом между собой единомышленников долго искали. Ведь не о посредственном деле предстояло совещаться, но о таком, которое если бы не очень старались его в пылкой груди переплавить, привело бы к гибели всего организма королевства. И, как [говорят] всеми употребляющиеся пословицы: «Следовало хорошо пережевывать пищу во рту, потому что когда ее целиком глотали, то этим вред причиняли», и как еще говорят: «Когда об осторожности заботятся, лекарство перед глазами ставят».
Таким образом, после того как очень долго был спор о том, кто править должен, поскольку одни имели или слишком юный или крайне преклонный возраст, другие не проявили мужества, кому-то причиной отказа было проявление гордости: среди многих немногие были избраны и из немногих выделены лишь двое, на которых последнее испытание верховных мужей, долго обсуждаемое со всей основательностью, в одном месте, наконец, остановилось.
Были там два Куно
[335], один из которых, – тот, что был старше годами, – звался старшим Куно, другой же именовался младшим Куно. Оба они были знатнейшими в Тевтонской Франкии, рожденными от двух братьев, один из которых именовался Гецило
[336], а другой Куно
[337]. Они сами, как мы узнали, были рождены от Оттона, герцога Франконии
[338], вместе с двумя другими – Бруно и Вильгельмом, из которых Бруно, сделавшись папой апостолического престола римской церкви, изменив имя, назвался Григорием
[339], а Вильгельм, став епископом Страсбургской церкви, возвысил ее удивительным образом. Двое вышеупомянутых Куно, как было сказано, благороднейшие по отцовской линии, по материнской линии имели не менее блистательное происхождение. Мать младшего Куно, Матильда, от дочери бургундского короля Конрада
[340] была рождена. Мать старшего Куно, Адельгейда, от знатнейших людей Лотарингии происхождение вела. Эта Адельгейда сестрой графов Гебхарда и Адальберта
[341] была, которые, постоянно с королями и герцогами сражаясь, до конца дела своего родственника, короля Конрада, едва успокоились; предки их, как говорят, от древнего рода троянских царей происходили, которые при блаженном исповеднике Ремигии склонили шеи под бременем веры
[342].
