– Это еще те боевики? – поинтересовалась она.
– Они, – ответил я. – Не успели ребята…
– Случайность, – возразила она. – Все
говорят, что если бы не проезжал грузовик с омоновцами… Свиньи! Могли бы и не
спешить, дать ребятам уйти.
– Да они и сами не понимали, – сказал я, –
что загородили дорогу. Опешили, а те не разобрались, начали отстреливаться,
вбежали в парикмахерскую, забаррикадировались…
Я сделал лихой поворот, пересек двойную линию, но патрулям
сейчас не до нарушителей правил, подогнал к подъезду моего дома. Таня
выпорхнула легкая, точеная, задрала голову.
– Это не твой батя на балконе?.. Симпатичный старик.
– Моя квартира двумя этажами выше, – напомнил я
сварливо. – Там никто не торчит.
Мы поднялись на мой этаж, а там я, едва отпер дверь и
пропустил Таню вперед, сразу же пошел на балкон. Отсюда видно столпившийся
народ, оцепление, бронетранспортеры, танк, даже часть этого комплекса бытовых
услуг, где парикмахерская.
Сердце сжималось, пульсировало, но не в такт, а подчиняясь
другим ритмам, которые я сам вызвал к жизни, но которыми еще не владею, а сам с
ними уживаться не научился. Слабая предостерегающая боль кольнула в подреберье.
Сзади послышались шаги. Таня появилась рядом. Блестящую
маечку оставила в прихожей, но и вот такая обнаженная до пояса, с небольшой
грудью, тонкая, она выглядела существом из живого серебра.
– Все еще идет бой, – сказала она с печальным удивлением. –
За что люди гибнут?.. Почему нельзя просто жить?
– Живут просто, – ответил я машинально, –
животные… ох, прости!..
– Что?.. Я не поняла, за что извиняешься. Наверное, ты
где-то меня задел? Прости, что не заметила. Но разве не для того люди живут,
чтобы… просто жить счастливо?
– Да, – ответил я. – Люди именно так и хотят
жить. Но боги заставляют их строить пирамиды, вытесывать из целой горы сфинкса,
гигантские фигуры будд… Сколько людей погибло от голода и холода, пока строили!
Сколько было раздавлено каменными блоками!.. Это, наверное, плохо…
– Почему «наверное»? – удивилась она. – Это в
самом деле плохо! Очень плохо.
– Да? Тогда я уже не человек. Ибо что мне до тех людей,
что прожили бы жизнь «просто»? А вот те, что выстроили пирамиды… Шестьдесят веков
проползло с тех времен, а пирамиды стоят. Труд тех людей, строителей, виден. Их
жизни были не напрасны. Он создали то, чем мир восхищается и доныне.
Она сказала печально:
– Но те гигантские статуи будд, что в Афгане, уже
разрушены…
– Да, – согласился я. – Одним боги приказали
эти статуи построить… и тысячи лет они поражали путешественников, а сейчас
другие боги приказали эти статуи разрушить…
Она возразила:
– Какие боги? Их разрушили злые люди!
– Боги, – сказал я. – Боги!.. Люди, у которых
нет Бога, просто живут. Или живут просто. Им не нужен Бог. Бог всегда чего-то
требует, чего-то ждет. А просто люди попросту не обращали бы на эти статуи
внимания. Ну построили их когда-то, ну и построили. Можно деньги брать с
путешественников за показ. А ломать… на фиг трудиться, киркой махать?.. Стоят
себе и пусть стоят, нам по фигу, никому не мешают.
Я уловил ее удивленный взгляд, запнулся. Что за черт, чего
это я так завелся? Со мной любимая женщина, а я ей высокие истины. Правда, она
малость разгрузила меня в дороге, так что рефлекс насчет хватания этого
сладкого мяса и траханья во все полости – не на первом месте. Не на последнем,
правда, но пока что гормональное давление еще не критическое, не критическое.
– Не знаю, – сказала она тихим голосом, –
может быть, ты и прав.
Я попробовал отшутиться:
– Попробовала бы ты сказать не так!
– А вот скажу!
– А вот не скажешь!..
– Да?.. Хотя ты прав, не скажу. Я уже ни в чем не
уверена. Раньше была уверена, а сейчас… сейчас уже и не знаю… Ой, смотри!
С балкона отчетливо видно, как танк подполз к двухэтажному
зданию. Люк закрыт, танк выглядит так, словно готов к атомному удару. Покатые
округлые очертания придают ему вид оплавленного чудовищной температурой.
Огромная башня медленно повернулась, длинный ствол, похожий на корабельный,
нацелился на стену.
– Неужели будут стрелять? – спросила Таня. Она
оглянулась. – У тебя телевизор включен?.. Может быть, лучше по «ящику»?
Там показывают с разных углов…
– Нет, – сказал я внезапно, – пойдем
посмотрим вблизи. Я чувствую, что сейчас что-то происходит… космическое. Что в
этом месте собрались странные, нечеловеческие силы… И что на том месте будет
памятник, что переживет и этот город, и язык…
Она смотрела на меня с испугом. Мы пробежали к лифту, стены
подъезда и домов замелькали, как спицы в колесе. Наши руки сцеплены, мы
подбежали в тот миг, когда прогремел тяжелый удар. Воздух смялся, как картонная
коробка. По толпе прошла рябь, будто все эти люди отражались в озере, куда
бросили камень. Огромный тяжелый танк качнулся, длинный ствол описал короткую
дугу в воздухе. В стене парикмахерской образовалась огромная дыра с рваными
краями. Оттуда пошел сизый дым. Едва танковый ствол пришел в первоначальное
положение, бухнул второй выстрел. Снаряд, вслед за первым, попал в стену,
пронизал ее насквозь, исчез, оставив громадную дыру, в которую свободно прошла
бы корова с раздутыми боками.
После третьего выстрела раздался крик с той стороны здания.
Снаряд, пронизав все стены, вылетел наружу, достиг крупного магазина в соседнем
микрорайоне и там взорвался. Видно было, как вылетели оконные рамы, из
помещения повалил дым, вырвались багровые языки огня. Из провалившейся двери
выскакивали объятые пламенем люди, падали, обливаясь кровью.
Таня жалобно вскрикнула. Генерал, побелев как алебастр, тупо
смотрел на чудовищное разрушение. Щеки его поднимались и опускались, как жабры
гигантской рыбы. Майор подбежал, козырнул, сказал отрывисто:
– Но теперь-то можно? В смысле, на штурм?
Генерал медленно повернул к нему голову. Глаза были
выпучены, губы тряслись.
– Вперед! – взревел он. – Немедленно! Всеми
силами!.. Захватить… чтоб через десять минут мне доложили, что террористы… э-э…
обезврежены!
– Бу сделано!
– Да быстрее же, мать вашу!
В толпе затихли. Танки подошли вплотную, за ними
придвинулись бронетранспортеры. Передний танк вломился дулом в пробоину, стена
подалась, часть ее провалилась вовнутрь. Здание вздрогнуло, шатнулось, но это
не Твин Пикс, что рухнул под собственной тяжестью, по стене прошла еще
судорога, танк не двигался, и здание застыло в неустойчивом равновесии.
С бронетранспортеров посыпались неимоверно толстые, раздутые
от бронежилетов спецназовцы. Мы видели, как эти пятнистые зеленые фигуры
исчезают в проломах окон, дверей, в здании послышались одиночные выстрелы,
частые автоматные очереди.
