Лютовой согласился:
– Да, приходится прощать, когда нет силы, чтобы в
пятак… Нетрудно быть целомудренным тому, у кого кривая рожа… Можно мне чашечку
пополнее? Благодарю! Это варенье даже лучше, чем прошлое, хотя и то было просто
божественное… Как вы его делаете?
Анна Павловна грустно улыбнулась, на бледных щеках на миг
проступили девичьи ямочки и тут же исчезли.
– Я по старым книгам, – ответила она тихим
голосом. – Да по рецептам моей бабушки…
Она попятилась к выходу с балкона, явно страшась, что
спросим что-то про Марьянку или про негра, отшатнулась, ибо навстречу вышли
двое весьма респектабельных мужчин. Осмотрелись, приятно улыбаясь по книге
Дейла Карнеги «Как заводить друзей и влиять на общество», глава седьмая,
параграф двенадцатый, один чем-то неуловимо похож на Майданова, хотя выше на
полголовы, тяжелее вдвое, похож на канцлера Коля, прозванного Медведем, второй
тоже похож на Майданова, хотя намного мельче, суше, без живота, с длинным
ястребиным носом.
Они быстро, но без назойливости, оглядели нас, и тот, что
похож на дрессированного медведя, вежливо поклонился и сказал густым медвежьим
голосом:
– Вы уж простите, что мы так… без звонков, без долгих
согласований. Но дело нам показалось неотложным. Позвольте представиться, я –
Ильясов, а это мистер Джеггерсон. Мы из научно-исследовательского Центра
прикладной генетики…
Мы не нашлись, что сказать, только Бабурин сказал бодро:
– Да-да, парни, вы мне звонили, помню!.. Ни хрена не
понял, но это фигня – садитесь, щас вам чайку!
Двое помялись нерешительно, наконец Ильясов сказал
конфузливо:
– Ну, если мы вас не обременим-с…
И я понял, чем они с Майдановым похожи.
– Так в чем дело, пиплы? – спросил Бабурин
жизнерадостно. Оглянулся на нас, сказал весело: – Да плюйте щас, тут все
други!.. Мы – одна команда, друг друга не закладываем.
Ильясов всматривался в него со странным выражением. Я бы
назвал это смесью брезгливости и восторга.
– У нас в институте проходят сложные тесты, –
сказал он конфузливо. – Все анализы крови…
Бабурин насторожился, даже с лица чуть опал.
– Вы что, с дуба рухнули? Еще скажите, что у меня СПИД
отыскали!
Ильясов вскричал протестующе:
– Нет-нет, что вы! Совсем наоборот! Даже совсем
наоборот. Мы потому и пришли к вам…
– Ну?
– Вашу ДНК проверили трижды, а потом прогнали по всем
тестам, проверили и перепроверили на всем ЭВМ. Даже советовались с коллегами из
Штатов. Те тоже проверили на своих компьютерах и подтвердили полностью. Словом,
мистер Бабурин, чтобы не утомлять вас…
– Ну-ну, телись дальше! Я ни фига не понял во всех
твоих ДНК. Это что – двинутый нападающий крайний?
– Мистер Бабурин, это значит, что у вас – гениальная
генетическая карта! Точнее, генетическая карта гения.
Он откинулся на спинку кресла, наслаждаясь эффектом. А
эффект был. Мы таращились на Бабурина, друг на друга, на профессора генетики,
снова на Бабурина. Лютовой хмыкнул, сказал, ни к кому не обращаясь:
– Вот теперь и говори, что генетика – не лженаука!
Бабурин сказал бодро:
– А чё, в каждом из нас спит гений. С каждым днем – все
крепче!
Ильясов сказал, приятно улыбаясь:
– Уже нет, уже нет. Но вы меня не так поняли… Я не сказал,
что мистер Бабурин – гений. Я сказал, что у него генетическая карта – карта
гения. Что значит, у него уникальный набор генов, создающий предпосылки… да-да,
очень ясные и легко прогнозируемые предпосылки!..
– На что? – уточнил Лютовой.
– Даже если мистер Бабурин и его дети не будут
стараться подбирать себе в жены умных женщин, все равно их набор генов, что
передается из поколения в поколение, уже запущен, таймер отстукивает поколения,
и в шестом поколении… да-да, это просчитано и подтверждено независимыми
исследователями! – в шестом поколении эта генетическая мина сработает. На
свет появится Бабурин-младший, которому под силу будут любые науки, открытия,
изобретения, создание новых философских систем и религий… Это будет гений,
которого еще не рождала эта планета! Потому мы и пришли к вам, мистер Бабурин,
чтобы поздравить вас…
Он запнулся, а второй, перехватив взгляд профессора, сказал
значительно с сильным акцентом:
– …И просить вас быть крайне осторожным.
Бабурин спросил обалдело:
– Э-э… в чем?
Ильясов сказал строго:
– Во всем. Вы должны не рисковать, когда переходите
улицу, не вступать в драки и стычки, не участвовать в митингах… По крайней
мере, пока не обзаведетесь детьми. Желательно двумя-тремя. Можно и больше,
тогда эффект генетической мины может проявиться уже в пятом, а то и в четвертом
поколении. Вы должны беречь себя!.. Будь я на месте правительства, я бы посадил
вас в охраняемый дворец и не выпускал оттуда, чтобы вы даже занозу под пальчик
не того…
Бабурин беззвучно открывал и закрывал рот. Анна Павловна
суетилась, подливала именитым гостям чайку. Это ж какое счастье: предок
будущего гения, этого ни на одном этаже нет, можно хвастать на своей бабьей
тусовке.
– Это ж чего, – спросил Бабурин неуверенно, –
во мне такие великие гены?..
– Да, – ответил Ильясов, сияя, как начищенный
чайник. – Именно в вас!
– Мда… – сказал Бабурин, – а во мне они…
чего, спят?.. За койку с них брать, что ли?
– Не спят, а находятся в некоем латентном
состоянии, – объяснил Ильясов. – Они развиваются, развиваются, но
этот процесс абсолютно незаметен! Вы можете быть абсолютным ничтожеством, кем,
по сути, и являетесь, но гены у вас самые что ни есть элитнейшие!.. Ваш отец
жил абсолютным пустоцветом, только и того, что породил вас, точно так и вы
передадите этот ценнейший набор генов дальше, в будущее!.. Вы, если можно так
выразиться, – переносчик генов!
Бабурин переспросил обалдело:
– Как шофер, да?
– Вот-вот, – обрадовался Ильясов. – Как
шофер, который везет ценный груз до определенного места, там передает другому
шоферу, тот везет дальше, передает третьему… и так несколько раз, пока
последний не…
Бабурин прервал:
– Я сам шоферил, знаю, что всегда пробуешь товар на
дальнобойной трассе!
– Этот, – сказал Ильясов, – попробовать не
удастся! Вы – всего лишь переносчик генов. Но тот, кто получит…
Он зажмурился, покачал головой. Джеггерсон взглянул на часы,
охнул, сказал с акцентом, что проступил еще мощнее:
– Мы же уговаривались быть к началу конференции!..
Простите, нам надо спешить. Мы и так едва выкроили время.
