Лютовой с покровительственным видом похлопал в ладоши.
– Браво! Красиво и гордо. Настоящий сын гор… замочить
бы их всех, гадов!.. Нет, в самом деле красиво, без шуток. Сразу чувствуешь
себя лучше других, неким избранным, а это очень важно. Только эту декларацию
надо наполнить жизнью. Насчет похорон и кладбищ ты хорошо придумал, хоть и
очень жестко. Ну, как-то очень резко, без поклонов и комплиментов. Однако
этого, как сам понимаешь, маловато.
– Кое-что есть, – ответил я неохотно.
– Давай! – потребовал он.
– Я еще не отгранил…
Он покачал головой, брови взлетели на средину лба.
– Ты всерьез надеешься сам?.. Чудак, я ведь уже говорил
тебе, что Христос выдавал только тезисы, да и то рваные!.. А его апостолы уже
приводили в порядок, выстраивали систему. И вообще основатель христианства –
Павел! Однако говорим о Христе, ибо первым рушить старый мир начал именно он.
Так что не жмись, выдавай все, что есть, неоформленное! А в бриллианты твои
алмазы будем обтачивать сообща.
Я сказал хмуро:
– Но величайшим из людей признан Мухаммад. Как раз за
то, что сам все придумал, написал и что к его работе никто не добавил ни
строчки!.. Ладно, получай:
Первое: не читать книг дочеловеческого уровня. По крайней
мере, не обсуждать их.
Второе: контроль возложить на репутацию. Все видят, как
живешь, что говоришь, чему следуешь.
Третье: осознать, что живем в телах животных. И четко
различать, какие у нас требования идут от животного, какие – от нас. И исполнять
только человеческие.
Четвертое: человека развивать не во всех направлениях.
Всесторонне развитый – нонсенс, чудовище! Убить такого!
Пятое: у человека нет ничего, кроме души. Смешно строить
города мертвых, словно мы все еще в Древнем Египте. Отныне кладбища – только
виртуальные. В фотографиях, мувах.
Лютовой выставил, защищаясь, обе ладони:
– Погоди, погоди!.. С кладбищами уже разобрались, в
самом деле – даже не в прошлом веке живем, а в пещерном. Хоть со скрипом, но
принимаю целиком и полностью. Насчет развивать всесторонне, гм, стоит
посмотреть на Рэнда… Но насчет книг «человеческих» и «дочеловеческих» надо
разъяснять. Я-то смутно понимаю, что «человеческие» – которые доброму и
вечному, а «недо» – пробуждают скота. Но с этим осторожнее! Не хотелось бы,
чтобы какой-то чересчур усердный дурак взялся проводить грань, понимаешь? А
такие сразу найдутся.
– Еще бы. Просто это лучше оставить, как говорится, на
совести Человека Нового Мира. Слишком заметные отклонения в черную или белую
сторону будут заметны всем.
Он подумал, сказал с сомнением:
– Ладно, а где в твоей системе местечко для Бога? Или
это будет полностью атеистическое?
– А кому сейчас мешает Бог? – спросил я. –
Воруют, как и воровали. В то же время с Богом за спиной люди чувствуют себя
уютнее. Тут, мол, мы все крутые, можем обижать других детишек, отбирать у них в
песочнице игрушки, но для Бога мы все – дети, он нас всех любит, прощает,
жалеет, гладит по головке, дает подарки… Так что Бог – есть! Но, понятно, не
тот, созданный в эпоху борьбы рабов с могучим Римом. Бог ныне – это по-прежнему
огромное, непознанное, непостижимое, но уже огромное, как Галактика… или даже
больше. Или мельче, неважно. Это некий сверхорганизм, а мы, люди – всего лишь
мысли, овеществленные мысли огромного суперорганизма. Ну, конечно, в эту
систему Бога встраиваются еще и все животные – они здесь инстинкты, и в Боге –
они же. И когда все мы лишаемся телесной оболочки, то всего лишь воссоединяемся
с огромным Суперорганизмом-Богом…
Лютовой поморщился, прервал:
– Пока что не вижу ничего нового. Что-то подобное уже
слышал в разных восточных… ну, очень восточных учениях! А я, прости за
выражение, человек, который звучит гордо, трагически и вообще по-всякому, как и
положено европейцу. Это восточным людям, привыкшим чувствовать себя крохотными
винтиками государства, наплевать, что их личное «я» исчезнет, растворится. Но
мы, европейцы, индивидуалисты! Что мне с того, что моя душа снова воплотится
где-то на Земле? Если не будет помнить меня, такого вот замечательного, если в
ней не будет моей личности… грубо говоря, если она не будет помнить вот этого
разговора, – то она уже не моя. И вообще-то не я!
Я вскинул ладони:
– Понимаю, понимаю!.. Но в том-то и дело, что
растворяться в общем организме вовсе не обязательно. Разве в моем организме не
сотни разных мыслей, мыслишек, страстей, страстишек, желаний, похоти,
стремлений?.. Знаю их только я, а они друг друга… хе-хе… не знают! Так и в том
огромном Боге могут быть сотни тысяч, даже миллионы или миллиарды мыслей,
которые часто противоречат друг другу… а в ком из нас не так?.. но только он
один видит их все, только он к каким-то прислушивается, по настоянию каких-то
начинает действовать… да-да, именно мы руководим этим огромным Богом, а не
наоборот!
Лютовой уточнил:
– Тогда уж так: отдельные личности здесь, на Земле,
руководят Богом, а он руководит всем остальным человечеством. Да, признаюсь,
это звучит! Так и хочется быть в числе этих избранных, которые руководят Богом,
направляют его действия…
Он засмеялся, потер ладони, вовсю иронизируя над собой, но в
глазах было смущение. Сказал то, что мы все готовы сказать, но пока только про
себя.
Я сказал предостерегающим голосом, так, на всякий случай:
– Если сделаешь следующий шажок и вспомнишь, кто
подталкивал Бога на те или иные поступки, то, возможно, не захочется
становиться с ними в один ряд. Я говорю про Аттилу, Чингисхана, Гитлера…
Лютовой фыркнул:
– Гитлера не трожь, это святой человек!.. А насчет
Аттилы… Не буду спорить, хорош или плох, но ты не забывай, что подталкивали
Бога на поступки и такие ребята, как Коперник, Ломоносов, Колумб, Циолковский!
Этих больше! Точно больше, иначе мы бы вот сейчас сидели бы в пещере и
обсуждали, как напасть на мамонта!.. Да и кто знает…
– Что?
– А вдруг и Аттила был нужен? Как перчик, как аджичка?
Или как болезненная прививка от оспы?
Он ушел, получив пищу или даже огромный кус мяса для
размышлений, а я ухватился за последнюю мысль, потянул за кончик, начал
разматывать, как клубок.
Мы руководим Богом. Мы направляем Его на те или иные поступки…
Направляем с трудом, ибо приходится ломать жуткое сопротивление инертной массы
обывателей, которым и так хорошо, никакие египетские пирамиды строить не хотят.
Хуже того, мы все – обыватели. В нас всех мелкие радости обывателя находят
отклик и понимание.
Значит, перво-наперво – убить обывателя в себе!.. Это
чрезвычайно трудно, это удается одному из тысячи, если не из миллиона, но эти
люди сверхценны – они тащат вперед человечество. Обыватели тоже необходимы – на
них человечество держится, но если все станут обывателями – прогресс
остановится, а прогресс остановиться не может – неизбежна деградация, упадок,
коллапс, возврат к пещерным временам.
