Шнобель. Этот и в жрачке жлобище – фуа-гра, стейк из барамунди, бульон из ласточкиных гнезд.
Любительница животных Халиулина обожает шашлык – сам убедился на дне города. Спросил, нет ли тут противоречий, Халиулина ответила, что нет, никаких противоречий, животные же лопают других животных, не парятся. А она животных ничуть не хуже. Поэтому да здравствует шашлык.
Мамайкина – терамису, клубника, мюсли, а Лазерова вот как раз вегетарианка. Шпинат-гранат.
Могу поспорить, Лара питается паровыми артишоками. Все загадочные девчонки питаются паровыми артишоками, от этого загадочность резко повышается, шкалу даже давит. Артишоки и другие загадочные продукты питания, фруктовый салат, орех бу, суфле из раковых шеек, куда нам, обычным российским простакам? Конечно, артишочная диета может запросто вызвать манию величия, конечно, такая диета укрепляет кисти рук...
Снова влетел в тупизну.
Кухня была большая, ну и тоже хорошая, лень описывать. Я заглянул в холодильник. Артишоков не было, зато был свекольник. Не удержался, достал из буфета ложку, попробовал. Свекольник был на высоте.
Вот как. Никаких тебе артишоков.
Она меня разочаровала. Скучнейшая особа. Тоскливейшая. Даже косичка не помогает. Мало ли кто косички носит, любая дура может себе косичку заплести. Не буду о ней думать, пусть объедается своим свекольником, я не буду объедаться свекольником.
Газ, кстати, был закрыт, разумеется. Я стоял посреди кухни и думал, зачем я сюда приперся и как объяснить вторжение в случае чего. Залез в чужой дом...
Тут я подумал, что как залез, так и вылезу. Вставлю аккуратненько стекло, спущусь вниз под видом кабельщика, никто и не узнает...
Я вернулся в гостиную и стал подниматься по лестнице. И когда я поднялся до половины, красные часы совершенно неожиданно брякнули мне прямо в ухо. Я шарахнулся в сторону, пробил ограждение лестницы и с высоты двух с половиной метров провалился в имперский диван.
А мог бы в рояль. Если бы я обрушился в рояль, это было бы гораздо трагичнее и болезненнее. Судьба мне благоволила.
Но не совсем. Я прорвал кожаную обшивку, воткнулся в пыльную солому и застрял между жесткими пружинами. Они обхватили меня со всех сторон ласковыми объятиями, и, сколько я ни дергался, выбраться не мог – диван меня пленил, как первобытный монстр.
Сначала я смеялся.
Потом снова пытался выбраться – не хотелось, чтобы застукали. И вообще, ситуация позорная – застрять в диване в чужом доме, предварительно в этот дом вломившись с неясными целями. Хорошо, если первой придет Панченко, я с ней знаком немного. Тогда я ей скажу, что я принес диск, никого дома не застал, услышал запах газа и провалился в диван.
А если первой придет Лара...
Они пришли вместе. И еще пришла Ирина Николаевна, директор нашего Лицея.
Ирина Николаевна была заслуженным педагогом, профессором и еще много кем. Как-то раз я слышал от взрослых, что Ирина Николаевна пребывает в контрах с Зучихой. Что Зучиха давно мечтает продвинуться вверх по служебной лестнице, а Ирина Николаевна не дает ей педагогических характеристик.
Я Ирину Николаевну видел до этого всего два раза, и то издали. А теперь вот познакомились ближе. К моему удивлению, она меня сразу узнала.
– Это, если я не ошибаюсь, товарищ Кокосов тут лежит? – спросила она.
– Не ошибаетесь, Ирина Николаевна, – сказала Панченко. – Лежит в мебели.
Говорят, Наполеон тоже знал в лицо всех своих солдат. И поэтому они за него шли и в огонь и в воду. Мне понравилось, что директор меня знает. Некоторые учеников в своем классе не знают, а тут...
– Здравствуйте, Ирина Николаевна, – сказал я. – Здравствуйте, Наталья Константиновна...
– Неправильно здороваешься, – поправила меня Ирина Николаевна. – Сначала здороваются с хозяйкой, а потом уж с гостями. А ты какую-то субординацию соблюдаешь. Лежа при том в диване.
Я поздоровался наоборот. Они стояли вокруг дивана – Панченко справа, Лара слева. А Ирина Николаевна вообще в ногах. У Панченко в руках был огнетушитель.
– Зачем огнетушитель? – тихо сказал я. – Никакого пожара тут нет...
– А ты интересный, – сказала Лара.
– Кокосов, – прищелкнула языком Панченко, – полежи немного еще, а?
– Извольте, – кивнул я с небольшой амплитудой.
Панченко удалилась. Ирина Николаевна устроилась в непроломленной части дивана и принялась читать рассказ.
– Чего ты тут делаешь? – спросила меня Лара.
Я вздохнул и стал излагать легенду про газ. Лара слушала с интересом. Потом сказала:
– Мне кажется, что мы с тобой часто встречаемся. Это или судьба, или одно из двух. Не прояснишь?
– Это судьба, – сказал я. – Все, что в этом мире, – все судьба. Я на нее регулярно натыкаюсь, на эту самую судьбу.
Ирина Николаевна поглядела на Лару.
– Ну да, – сказала Лара. – Если все судьба, то беспокоиться, конечно, не стоит.
– А к нам балет приезжает, – зачем-то брякнул я. – Очень известный...
– Ты что, любишь балет? – хмыкнула Лара.
– Нет. Но просто... Девчонки вообще любят балет...
– Кто тебе сказал?
– Ну, как... – Я пожал плечами, пружины скрипнули. – Девчонки любят театр, балет, фехтование...
– Фехтование? – засмеялась Лара.
– А что? Ты что, не любишь фехтование?
– Я не люблю балет, хотя там ногами здорово машут. Ты тут, кстати, долго собираешься лежать?
– Нет. Но сам я не выберусь.
– Лежи, сейчас вернусь.
Лара ушла, появилась Панченко с фотокамерой и мощной вспышкой. Панченко взошла по лесенке, навела объектив на меня.
– Редкий кадр – нельзя упустить, – сообщила Наталья Константиновна.
– Меня не снимайте, – попросила Ирина Николаевна.
– Угу, – сказала Панченко и сфотографировала меня пять раз.
– Там еще рога на стене висят, – сказала появившаяся с монтировкой Лара. – Может, в диван еще рога бросить? Для... колорита?
– Нет, – покачала головой Панченко. – Рога – это уже эксцентрика, а в искусстве важен реализм. А тут такая удача! Диван, конечно, жалко, но с другой стороны, такой кадр! Кокосов, а ты знаешь, что на этом диване сидел сам Котовский?
Кто такой Котовский, я не знал, но, видимо, это был человек серьезный.
– Какой, однако, вандализм, – горестно сказала Лара. – Исторический диван, сам Котовский сидел, а ты его разрушил!
– Я все починю, – заверил я. – У меня золотые руки!
– У него по технологии стабильное «отлично» было, – сообщила Ирина Николаевна.
