– Стой спокойно, – сказал Блэйн Гарриет. – Это наш единственный шанс.
Он понимал, что в любой момент ситуация может достичь критической точки. Толпа или не выдержит и отступит, или какое-то ничтожное происшествие, малейшее движение, слово, произнесенное вслух, заставят ее хлынуть вперед.
А если это случится, он будет стрелять. Не потому, что хочет, а потому, что у него не будет выбора.
А пока, перед тем как начать расправу, городок замер – сонный маленький городок с давно не крашенными, облупленными зданиями на залитой солнцем улице, где как попало росли чахлые деревья. В окнах верхних этажей виднелись лица, с удивлением глазеющие на дичь, забредшую к ним на улицу.
Толпа подошла еще ближе и окружила их, по-прежнему без слов и сохраняя осторожность; гул голосов стих, лица были неподвижны, как маски ненависти в древнем театре.
По тротуару звонко ударил чей-то каблук, потом еще и еще – ровный, бесстрастный звук уверенных шагов.
Шаги приблизились, и Блэйн краем глаза заметил высокого, костлявого, как скелет, мужчину, который вышагивал с таким видом, будто был на утренней прогулке.
Мужчина подошел к Блэйну, встал рядом с ним и повернулся лицом к толпе. Он не произнес ни слова, но толпа остановилась, замерев посреди улицы в жуткой тишине.
Из толпы вышел человек.
– Доброе утро, шериф.
Шериф не шевельнулся, не произнес ни слова в ответ.
– Они парапсихи, – сказал человек.
– Откуда известно? – спросил шериф.
– Старая Сара сказала.
Шериф посмотрел на каргу:
– Это так, Сара?
– Том сказал правду, – проскрипела старуха. – Вон тот парень, у него странный мозг. Он отражает.
– А женщина? – спросил шериф.
– А разве она не с ним?
– Мне стыдно за вас, – сказал шериф, как будто читая нотацию напроказившим детям. – Придется вас посадить, всех до одного.
– Но это же парапсихи! – раздался возмущенный крик. – Мы не пускаем сюда парапсихов, ты ведь знаешь.
– А теперь послушайте меня, – объявил шериф. – Расходитесь и займитесь каждый своим делом. А ими займусь я.
– Обоими? – спросил кто-то.
– Даже не знаю, – ответил шериф. – Похоже, что леди здесь ни при чем. Думаю, мы отправим ее из города, и этого будет достаточно. Вы вместе с этим парнем? – спросил он Гарриет.
– И я останусь с ним!
– Нет, – сказал Блэйн. (Знак молчания – палец, прижатый к губам.) Сказал быстро, надеясь, что никто не подслушает, потому что в этом городе даже простому телепату не дали бы пощады. Но предупредить надо.
– Это ваша машина на той стороне? – спросил шериф.
Гарриет вопросительно взглянула на Блэйна.
– Да, моя, – ответила она.
– Тогда послушайте меня, мисс. Идите к своей машине и выбирайтесь из этой заварухи. Ребята вас пропустят.
– Но я не собираюсь…
– Лучше не спорь, Гарриет, – сказал Блэйн.
Гарриет стояла в нерешительности, не зная, что делать.
– Езжай, – повторил Блэйн.
Она медленно сошла с тротуара, затем обернулась.
– До встречи, – сказала она Блэйну.
Она с презрением оглядела шерифа.
– Казак! – бросила она.
Шериф не возражал. Слово это ему было незнакомо.
– Давайте, леди, езжайте, – сказал он, и в голосе его звучала чуть ли не доброта.
Толпа яростно загудела, но все же расступилась, чтобы пропустить ее. Дойдя до машины, она повернулась и помахала Блэйну рукой. Затем села за руль, включила зажигание. Заревев двигателем, автомобиль рванулся сквозь толпу. Ничего не видя от пыли, поднятой выхлопом сопел, спотыкаясь друг о друга, люди с воплями бросились в разные стороны, спеша освободить дорогу.
С невозмутимым спокойствием шериф наблюдал, как машина помчалась вниз по улице.
– Ты видел, шериф? – в ярости заорал один из пострадавших. – Почему ты ее не арестуешь?
– Это вам по заслугам, – сообщил шериф. – Сами все заварили. Только собрался провести день спокойно, как вы заставляете меня волноваться.
Незаметно было, что он волнуется.
Возбужденно споря и протестуя, толпа придвинулась к тротуару.
Как будто отгоняя цыплят, шериф замахал руками:
– Давайте-давайте отсюда! Порезвились, и хватит. А мне теперь пора работать. Пойду посажу этого парня за решетку.
Он повернулся к Блэйну:
– Идем со мной.
Они пошли вместе вниз по улице, к зданию суда.
– Ты что, не знал, куда едешь? – спросил шериф. – Этот город – сущий ад для парапсихов.
– Откуда я мог знать? – ответил Блэйн. – Объявления не было.
– Его сдуло два года назад, – пояснил шериф. – И ни у кого не хватило ума повесить обратно. Или сделать новое. Старое совсем обветшало. Буквы едва можно разобрать. Песчаные бури обивают краску.
– Что ты собираешься со мной делать?
– Думаю, ничего особенного, – ответил шериф. – Подержу немного, пока народ не поостынет. Для твоего же блага. А станет безопасней, выпущу.
Он минуту помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– Нет, сейчас отпустить не могу, – объявил он. – Ребята пока еще начеку.
Подошли к зданию суда и поднялись по лестнице. Шериф отворил дверь.
– Вперед, – сказал он.
Они вошли в кабинет, и шериф закрыл дверь.
– А знаешь, – сказал Блэйн, – я не верю, что есть основания меня задерживать. Что, если я возьму и попробую просто выйти отсюда?
– Ничего не произойдет. Сразу, по крайней мере. Останавливать тебя я, конечно, не буду, хотя, может, и поспорю немного. Но из города ты не выйдешь. Не пройдет и пяти минут, как сцапают.
– Но я мог уехать на машине.
Шериф покачал головой:
– Я знаю этих людей, сынок. Я с ними вырос. Сам один из них. И знаю, как далеко могу с ними зайти и когда пора остановиться. Я мог отправить леди, но не обоих. Приходилось когда-нибудь видеть толпу в действии?
Блэйн отрицательно покачал головой.
– Это не самое приятное зрелище.
– А как же Сара? Она ведь тоже парапсих.
– Это другое дело, приятель. Она из хорошего рода. Сейчас плохие времена, но ее семейство живет здесь больше сотни лет. Город с ней просто смирился.
– И потом, удобно иметь собственного наводчика.
Шериф добродушно хмыкнул.
– От нашей Сары, – с провинциальной гордостью сообщил он, – мало что может укрыться. И дел у нее хватает: ей приходится следить за всеми, кто заезжает к нам в городок.
