Вот значит, о каком стечении обстоятельств говорил Крис. Он тоже знал. Знал и молчал! Как и все они… молчали.
— Но ты жила на Земле. А перенеслась обратно в наш мир не сама. Кто-то снова вмешался. Мы с Реваном поняли это уже потом. Я ведь не просто так тогда памяти лишился и валялся посреди площади. Кто-то забрал почти всю мою жизненную силу. Для того чтобы открыть тебе переход из одного мира в другой.
— Значит, ему требовалась для этого магическая энергия?
— Да. Именно поэтому мы думаем, что дело не в богах. Боги вряд ли нуждаются в чужой энергии для построения портала между мирами.
— А ваграги?
— Что ваграги? Просто кто-то решил воспользоваться моей уязвимостью. Ваграги подчиняются только аркахонам, — Альвеир невесело усмехнулся.
— Предатель? — предположила я.
— Вероятно. Пришлось тратить последнюю энергию на то, чтобы перенестись… хоть куда-нибудь. Оказался вот на площади того городка. Ты знаешь об особенностях аркахонов?
— Возможно…
Ну кто его знает, об одном мы говорим, или нет.
— Мы можем растворяться во тьме. И если кто-нибудь из нас, скажем, лишится руки, он сможет ее заново воплотить, только на это энергии много понадобится. Когда переносился, спасаясь от ваграгов, я потратил лишнее. Можно сказать, от себя оторвал. Но это не часть тела была, а воспоминания. Потом они вернулись, когда удалось более ли менее жизненные силы восстановить. Тогда же я узнал тебя, Тайс. Понял, что это именно ты. Ты была Иливейной в прошлой жизни и теперь переродилась.
— Уж тогда в позапрошлой…
— Не совсем, — Альвеир улыбнулся, и в этой улыбке снова проскользнула нежность. — Ты возродилась в огне и не потеряла память. В некотором роде ты продолжаешь ту жизнь, которую начала на Земле. Но вернуться туда ты не сможешь, прости.
— Почему?
— Потому что для того мира ты умерла. На Земле ведь нет магии? Теперь ты — магическое существо. И вернувшись на Землю, ты просто умрешь. Жить ты можешь только там, где есть магия. Здесь. В нашем мире.
Меня словно ударили поддых…
— Значит… для всех своих родных я действительно умерла? По-настоящему?
— Сожалею, но именно так. Для мира Земля ты умерла.
На глаза выступили слезы, я сделала судорожный вдох.
Нет, не хочу в это верить. Не хочу!
Неужели все мои планы теперь не удастся воплотить? Неужели я никогда не вернусь на Землю, даже ненадолго, просто чтобы повидаться с родными, сказать им, что со мной все хорошо? Неужели мои любимые, мои единственные… похоронили свою дочь?!
Нет. Сейчас не время. Не думать об этом. Нужно разобраться в ситуации до конца. Потом… слезы потом. Все мысли потом. И прощание с родными тоже потом. Не думай, Тайс! Не думай об этом.
Я перевела дыхание и тихо спросила:
— Какой должна быть третья смерть? — Голос прозвучал хрипловато.
Альвеир и Реван странно переглянулись. Оба помедлили. Наконец аркахон произнес:
— Об этом информации было меньше всего. И… мы можем только догадываться.
— То есть хотите сказать, что решились на это безумие, даже точно не зная, как завершить превращение в феникса? — уточнила я почти холодно. Слишком устала. Казалось, после слов Альвеира о том, что не смогу вернуться на Землю, ничто больше не могло меня потрясти. После осознания, что уже никогда не увижу родителей, родных и друзей, все остальное попросту потеряло свою важность.
— Так решила Иливейна. Мы приняли ее решение и пообещали сделать все возможное, чтобы ей… тебе удалось стать фениксом света. Именно из-за третьего, последнего этапа мы не могли рассказать тебе всей правды сразу. И сейчас мне кажется, слишком рано. — Альвеир посмотрел мне в глаза. — Ты должна умереть от руки возлюбленного.
Я нервно усмехнулась. И даже с какой-то злостью сообщила:
— Простите, у нас ничего не выйдет.
— У нас нет выбора, Тайс… С этого пути не свернуть. Как только возвращаются воспоминания о двух предыдущих смертях, отведенное ритуалом время заканчивается. Или ты пройдешь ритуал до конца и возродишься фениксом света, или сгоришь. Тот огонь, в котором ты умирала во второй раз, сожжет тело безвозвратно.
Какое-то время я просто смотрела на Альвеира, не в силах поверить его словам. Вглядывалась в его лицо, пыталась отыскать там хотя бы малейший намек на ложь. Однако не находила. Красные глаза горели решимостью. Возлюбленный, готовый убить, чтобы спасти?
Я рассмеялась. Правда, смех больше походил на начинающуюся истерику.
Кто бы мог подумать! Он собирается меня убить! Он что, правда верит, будто я успела полюбить его по-настоящему?
— О, теперь понятно, почему ты так старался меня очаровать! От этого, оказывается, зависела моя жизнь. Даже две жизни. Моя и Лэрана. Да, теперь понятно, почему Реван тоже суетился, помощь свою предлагал. За брата переживал. Все понимаю. Семья — святое дело, — я закивала с понимающей улыбкой.
— Тайс, ты так говоришь, будто… — обижено начал Реван, но я не дала ему договорить, перебила:
— Будто что? Будто вы — эгоистичные сволочи?
— Тайс…
— Да, я вспомнила обе смерти. Вспомнила, как смотрела Альвеиру в глаза, а потом воткнула кинжал себе в сердце. Вспомнила, каково это — умирать. Но я не воспринимаю Иливейну как саму себя. Это другой человек. Совершенно чужой. И все то, что вы делали ради нее, для меня не имеет никакого значения. — О да, теперь понятно, почему в подслушанном разговоре Альвеир говорил, будто они меня предадут. Верно, предадут. Именно предадут. — А лично меня вы обрекли на мучительную смерть. Сначала — на смерть в огне. Теперь вот… предлагаете снова заколоть. — Я посмотрела на Альвеира. — У меня еще несколько вопросов осталось. Это ведь ты перенастроил мелодию будильника?
— Да. Не хотел, чтобы ты каждый раз просыпалась от ужаса. А эта композиция тебе всегда очень нравилась.
В прошлой жизни, значит. Понятно.
— И переезд в другую комнату тоже ты организовал?
— Да.
— Хорошо, — я кивнула. — И последний вопрос. Ты сказал, вы можете только догадываться о том, что необходимо для полного превращения в феникса света. В чем вы уверены, а что — лишь предположения?
— Мы не уверены, что нужна именно любовь. В древних фолиантах говорилось размыто. Возможно, доверия хватит. Быть может, привязанности. Или просто теплых чувств, или симпатии.
— Отлично, — я кивнула. — Значит, шанс у меня все-таки есть. Если любовь не обязательна…
В глазах Альвеира бушевали эмоции. Но я не смогла разобрать какие именно. Наверное, их было слишком много.
— Сколько времени мне осталось? Теперь, после того, как все вспомнила.
— Мало. Но сколько именно, не знаю.
