На борту «Совы» остались Юра и Валентин. Я, Гриша и Алексей молча прошли сквозь двадцатиметровый стыковочный туннель, пропущенный «Совой» между ячейками сети, и оказались в пустой рубке управления. До последней секунды я не был уверен, что сработают механизмы тамбура «Сент-Мартена». Приборы, поддерживающие нормальные условия внутри мезонатора, давно отключились. В рубке управления стоял собачий холод. Изо рта шел пар. Толстый слой изморози покрывал потолок, стены, кресла вдоль пульта, разбитые экраны. Тусклым отраженным светом блеснула аварийная клавиша на дальней стойке пульта, точно так же, как и в рубке «Совы». Если бы клавишу нажали, чтобы вызвать помощь, она горела бы ровным ярким светом. Никаких признаков людей. Никаких признаков иссохших желтых мумий в креслах. Не нашли мы и бортжурнала.
Немного позже мы догадались, в чем дело. Очевидно, команда спасателей, которая забрала экипаж, изъяла все документы и снова вернула Красную кнопку в исходное положение, дабы не засорять эфир.
В кладовой был обнаружен запас консервов на двое или трое суток — отнюдь не вожделенные окорока йоркширской породы. Значит, авария произошла до приземления. Баки оказались на четверть заполнены горючим. Никакой подсказки, где же искать «Крестоносец». Ни единого намека.
— Я так и с-с-знал, — прошипел Алексей, оглядывая разбитую рубку, — я чувствовал, что все эти разговоры о «Летучих Голландцах» ничем хорошим не кончатся. Ну, где же твой «Крестоносец», Гриша?
— Мой? А при чем тут я?
— Ну а кто больше всех надрывался, что зачет нам будет сдать — пару раз плюнуть? А?
— Ты что-то путаешь.
— Я путаю? А кто говорил, что дед устроит так, что нам достанется одно из самых легких зачетных задании?
— Я?
— Ну, дал понять…
Я глянул на Гришу. Гриша наливался ядом. Лицо его побледнело, край губы начал дергаться.
— Ты достал, слышишь? Ты всех достал! Все три дня, с тех пор как нас сбросили, от тебя только и слышно…
— За эти три дня мы успели обшарить десять процентов системы! — Алексей обвел пальцем разбитые экраны. — Вместе с консервами… — Алексей поперхнулся, — «Сент-Мартена» у нас жратвы на неделю. А дальше?
— Что дальше?
— У тебя нет ощущения, что нас сбросили просто не там?
— Не там? Что ты мелешь?
— Ошибка в два-три градуса для «Марко Поло» — это миллиарды километров для нас!
— А «Сент-Мартен» как же?
— В том-то и дело! Ошибка может повторяться из года в год. А как иначе можно объяснить, что в течение десяти лет никто не смог найти даже следов «Крестоносца»? Что ты молчишь, Васич?
— Уходим, — сказал я.
Обратно я возвращался совершенно подавленный. По-моему, у остальных настроение тоже было не лучше. Никакого другого выхода, кроме как продолжать планомерно обшаривать всю систему, никто предложить не мог.
Юра и Валентин встретили нас в тамбуре «Совы».
— Никаких следов экипажа. — Гриша развел руками.
— Мы нашли «Крестоносец», — сказал Валентин.
16
Алексей открыл и снова закрыл рот.
Я сглотнул всухую.
— Как ты сказал? — переспросил Гриша Чумаков неестественно высоким голосом.
— Мы н-нашли «Крестоносец», — повторил Юра. Глаза у него сверкали лихорадочным блеском, а щеки пошли пятнами.
В голове у меня зашумело победным колокольным звоном, и тысячи голосов на разный лад запели: «Крестоносец», «Крестоносец»! Ангельский хор.
— Где?
— На планете. Если бы не такие густые облака, мы бы обнаружили его сразу. — Следующие несколько фраз Юра выпалил, едва успевая за нами, пока мы с нижней палубы протискивались в рубку. — Огромный корабль. Раз в тридцать больше «Совы». Около тысячи километров к востоку от нас. Если судить по тому, как застрял «Сент-Мартен», зачетники летели именно к нему.
Валентин, наверное, из опасения, чтобы в толчее ему не отдавили пальцы, даже и не пытался успеть за нами. В рубке я споткнулся о комингс люка и чуть не упал, подталкиваемый сзади Алексеем. Никому и в голову не пришло вспомнить в тот момент о словах Поля, что «Крестоносец» нас ожидает в пространстве. А если б и вспомнили?
Ну, сказал. Да мало ли? Возможно, нас специально хотели сбить с толку. Этакое дополнительное условие зачета. Мы видели только одно: в центре нижних экранов, переключенных на диоптрическое сканирование, тускло мерцал на поверхности планеты крохотный металлический пузырек. Над ним несся мутный облачный поток, изредка прорезаемый вспышками молний, которые слепили детекторы «Совы».
Алексей шумно дышал мне в ухо и колол небритым подбородком. Я отодвинул плечом его физиономию.
— Побрейся, что ли. Через сутки будем на Базе. Снизят балл за внешний вид.
— Ну ты, Васич, как не родной, — хохотнул Алексей. От сумрачного пессимизма, что еще пять минут назад бил из него фонтаном, осталось одно воспоминание. Лицо Алексея лоснилось от самодовольства. — Во-первых, это будет не через сутки, а через двое, а во-вторых, плевал я на балл за внешний вид. Зачет или сдан, или нет.
— Считай, что сдан, — сказал Гриша. — Прострелим сеть противометеорной пушкой и домой.
Мы отстыковались от «Сент-Мартена» и взяли курс на восток, к «Крестоносцу». При этом произошла заминка, которую никто из нас в спешке не смог оценить по достоинству. Сеть, опутавшая «Сент-Мартен», словно приросла к стыковочному туннелю. С большим трудом мы оторвались от кокона, опутавшего злополучный мезонатор. Истончающиеся нити паутины еще долго тянулись за краем туннеля, что втягивался в брюхо «Совы»…
«Крестоносец» стоял на плоскогорье, окруженном тропическими лесами. С севера плоскогорье граничило с совершенно необъятным, фантастическим по своим размерам болотом, ничуть не меньшим, чем Азовское море. Звездоскаф стоял без движения, очевидно, давно: стартовая площадка вся сплошь заросла подлеском. Нависающие ветви деревьев частично скрывали корабль от наблюдения с орбиты. Легко можно было представить многотонные плиты из армированного бетона, сдвинутые по краям площадки корнями деревьев, и покрытое плесенью лишайника броневое покрытие звездоскафа, по которому стекают капли бесконечных дождей. Километрах в семнадцати у подножия плоскогорья виднелись полускрытые лесом какие-то постройки: огромный дом, то ли замок, от которого поднималась дорога к космодрому. Покинутые частные владения.
Неужели так просто? Тогда почему никто не смог добраться до звездоскафа, хотя бы тот же «Сент-Мартен»? Из-за сети? Сброшенные на краю света зачетники без достаточного запаса консервов и свежей воды, должны были так или иначе попытаться совершить посадку на кислородную планету, а попытавшись, неизбежно наткнулись бы на «Крестоносец».
Что-то здесь было не так. Не укладывалось все в стройную схему: голод не тетка, курс на кислородную планету, да вот же он, звездоскаф! И счастливое возвращение на Базу. Занавес. Хэппи, так сказать, энд. Тот корабль, что стоит внизу, весь прирос корнями к стартовой площадке. Не меньше десяти лет к нему никто не прикасался. Все равно никакого другого выхода из этой ситуации, как попытаться приземлиться, у нас не было.
