Напугал ежика голым афедроном.
Ну недоволен – твои трудности. Видеть не желаешь? И не увидишь. Троекурову эта ля белль Франс давно уж поперек всех мест встала. Так что выгоняешь – и ладненько. Домой поедем.
А кто и останется…
Троекуров, правда, всех подробностей не знал. Но был уверен, что вот этот скандал с черными мессами спровоцировали царевичевы воспитанники. Которые хоть и приехали с посольством, но уже давно «как бы отбыли» домой. А на самом деле расселились по Парижу и окрестностям и принялись заниматься своими прямыми обязанностями.
Сбор информации, вброс новостей, вербовка нужных людей… да много чего интересного! Иван Борисович и половины не знал. И – не лез.
Сие дело царское, а наше – конверт принять, конверт отдать – и тут же забыть. Меньше знаешь – дольше жив. Так что собраться – и домой! Русь-матушка, родина любимая, как же боярин соскучился!
Домой…
* * *
Покачиваясь в беседке на спине слона (между прочим, подарок, требующий беспрестанной заботы и ухода), султан Сулейман держал совет с Гуссейном-пашой. Ну не дано ему было лихо ездить верхом. Не учили такому в заточении, а потом и поздно было учиться. Оттого и предпочитал султан паланкин или беседку.
Позади остался Белград и войско держало путь на Буду и Пешт. Благо пока они еще принадлежали Османам! Оттуда можно будет осмотреться, пополнить запасы – и ударить. Куда?
По Вене, разумеется. Сердцу Австрии.
Кто овладеет Веной – овладеет и Священной Римской Империей. И Габсбурги будут сломлены. Хотя нет – это уже мечты. Этих одной Веной не возьмешь, но вот влияния и сил у них значительно поубавится. И хорошо.
В то же время Сулейману стало известно, что на помощь Леопольду пришли войска под командованием Яна Собесского. Да, того самого Собесского, который разбил уже Мехмеда, который отстоял Польшу, который…
У которого серьезный боевой опыт.
А вот сам Сулейман…
Султан нервничал и злился, Гуссейн-паша успокаивал господина, заверяя, что все будет хорошо, что возьмут они эту Вену…
Не успокаивало.
Больше сотни лет османы обламывали клыки о стены Вены. А сейчас… сейчас от успеха зависела судьба Сулеймана. Сама жизнь его! Янычарам было не впервой менять неугодного султана. К тому же многое не на его стороне.
Скорость? Невозможно передвигаться быстро с таким количеством человек.
Снабжение? Хоть и наладили его кое-как по рекам, по Дунаю, в подражание Сулейману Великолепному, а все одно – иногда не хватало самого необходимого. Хотя организовано все достаточно грамотно. Суда, разведка, охрана… теряли не больше одного корабля из десятка. Но и того жалко было!
Не приходилось ждать и подкрепления.
Мало того – как бы русские не ударили в спину там, в Крыму!
Хотя Гуссейн-паша и уверял господина, что не ударят, спокоен Сулейман не был.
А зря.
Если бы мог увидеть русского государя – быстро поменял бы мнение.
* * *
– Кристиан сначала хотел, чтобы я приехал за невестой, но потом передумал.
– Ну да. За невестой и Воин Афанасьевич съездит. Да и царевна Анна рада будет проехаться, а тебе надобно войско вести.
Ваня Морозов сладко зевнул. Выспаться пока не получалось. Самое тяжелое время – начало похода. Это потом все пойдет как по маслу, но в самом начале, когда только повернулись шестеренки, со скрипом и скрежетом двигая тяжелую машину войны…
– Вот и пусть она меня дома подождет. Заодно Соня к ней приглядится, хоть отмоет…
– Да ладно тебе, не все ж они там недомытые…
– Тебе легко говорить. У тебя – Соня, а у меня кто будет? Ты портрет Ульрики видел? Такой нос Бог семерым нес…
– Злой ты… Вдруг там душа прекрасна?
– В постели душа не видна, там на другое смотрят. А мне даже изменять ей нельзя будет. Хотя бы до рождения троих-четверых детей.
– Это корона.
– Чтоб ее черти побрали, – ругнулся Алексей. И тут же перекрестился, покачал головой. На самом деле он так не думал, но ведь легче от этого не будет?
Корона часто заменяет монарху и красоту жены, и доброту матери. Да и вообще – все родственные отношения меняются на этот золотой венец. Но… не хотелось ведь! Хочется-то жить, любить, радоваться! А даже невесту самостоятельно выбрать нельзя.
Грустные размышления оборвал Ваня:
– Давай еще раз поглядим карту?
– Давай. Сейчас мы направляемся к Нотебургу.
– Он же Орешек.
– Именно. Вообще это наш город был, так что пора шведам отдать его обратно. Попользовался – свободен.
Ваня поддержал друга залихватским кивком.
– Потом нас ждет Нарва.
– Ревель и Рига. А когда захватим Лифляндию и Эстляндию, можно будет уже и на Выборг пойти.
– И пусть Карл разрывается, воюя на два фронта.
Алексей отбросил с лица золотую прядь.
– Пусть повоюет. У меня, знаешь ли, мечта: присоединить к нам финнов.
– Не слишком ли велик кусок будет?
– В самый раз. Пока в Европе свары – нам милое дело вперед идти.
Ваня пожал плечами:
– Присоединить мало, надобно еще удержать. Отстроиться, закрепиться… где там города можно строить?
– У финнов. Или напротив Ревеля… не знаю пока. Нам этот выход в море как воздух нужен. А шведы… перебьются!
– Если атакуем и все сделаем быстро – шансы у нас весьма неплохие. Есть динамит, есть греческий огонь…
– Для Карла это окажется сюрпризом. Лишь бы у него такового для нас не оказалось.
Лицо Алексея заострилось. Сейчас он казался лет на десять старше своего возраста. Война! Кто ее считает веселой? Разве только тот, кто там не бывал.
Отговаривать друга Иван и не собирался. Софья быстро приучила их к своему мировоззрению. Если Руси что-то нужно, оно ей и должно принадлежать. А чье оно было до того…
Крым же взяли! Избавили Русь от такого гнойника, что страшно сказать! Хватит с нас татарских набегов и прочих пакостей от «добрых соседей». Натерпелись. Сколько русского ни зли, а конец веревочке будет, да такой, что вы ж на ней, гады, и повеситесь!
Теперь надо приобрести выход к северным морям. Как долго можно гнобить торговлю на Руси? Перекупать у купцов задешево, продавать втридорога… перебьются шведы, ой как перебьются! Попили русской кровушки?
Хватит!
Армии медленно передвигались по карте. Кто победит, было пока неизвестно, но в одном не сомневались государи.
Лик Европы необратимо изменится.
Лето 1677 года
Воин Афанасьевич честь по чести приветствовал датского принца Георга, раскланялся, проговорил все, что по чину надобно, – и с поклоном выслушал ответную речь.
