Зря…
Ульрика не возражала бы еще ближе породниться. Хорошие они, теплые, душевные…
– Там, наверное, много людей в плен к туркам попадет, – произнесла тетка Анна.
Они сегодня с мужем присутствовали на обеде.
– Они не русские люди, – Софья пожала плечами. – Их судьба в воле их правителя.
– А сколько прекрасного будет уничтожено. Скольких мастеров уведут в плен…
Царевна Софья прищурилась:
– А и верно.
В темноволосой голове незримо для окружающих завертелись колесики. Надо бы отписать визирю. Он мужик умный. Пусть мастерами поделится?
Конечно, на Руси и так неплохо, но почему бы не перевезти еще пару-тройку десятков? Или сотен?
Отпишем Ежи, пусть выкупает там, кого можно, и везет домой. В хозяйстве все пригодится.
* * *
Дон Хуан осмотрел письмо.
Прочитал, пожал плечами, перечитал еще раз.
Если Вы хотите узнать, кто виновен в покушениях на Вашу жизнь, приходите сегодня после захода солнца в дом купца Ортини. Можете взять с собой стражу.
Доброжелатель.
Интересное письмо…
А еще интереснее, откуда этот неизвестный узнал о покушениях? Хуан Хосе как-то объявлений в газеты не давал. А покушения были. Уже два.
Один раз ему пыталась подлить яд любовница. Второй раз натравили шайку бандитов, которых в Италии называют «брави». Девку он чудом поймал за руку, а бандиты… Хуан, между прочим, не просто так получил титул «Князь морей». Он отлично знал, с какой стороны браться за шпагу.
Недооценили.
Решили, что раз ему уже почти пятьдесят, он ни на что и не годен! Ан нет!
Мужчина потянулся, как никогда ощущая каждую клеточку своего тела.
Он еще многим двадцатилетним фору даст! Любовница могла бы подтвердить… хотя сейчас она никому и ничего не подтвердит. А не надо подливать в вино всякую пакость. Особенно стоя напротив окна.
Но – кто?!
Дон Хуан был еще и любопытен, как кот. И, разумеется, собирался сходить, поинтересоваться. А стражу можно с собой взять, окружить дом. Лишним не будет. Арестовать неизвестных всегда успеется.
Так что вечером дон Хуан уже стучал молоточком в дверь. И открыли ему практически сразу.
– Проходите, сеньор. Госпожа ждет вас.
Служанка скользнула куда-то в тень, и благородный дон тут же забыл о ней.
А зря.
Милая девушка, профессионально улыбнувшись и окинув взглядом улицу, уже знала, сколько людей пришло с гостем, где спряталась часть из них, да и сам гость… Реши она убить его – уже лежал бы трупом.
Дон Хуан прошел в гостиную и вежливо поклонился.
– Сеньора…
Женщина развернулась от окна. Ну, что тут сказать. Не во вкусе благородного дона. Слишком высокая, худая, со впалыми щеками и темными волосами. Густые брови и твердый подбородок дополняют картину. Одета очень просто – так могла бы одеться небогатая горожанка.
Но руки…
Руки – единственное, что выбивается из образа.
Идеально белые, холеные, а камни перстней на тонких пальцах стоят столько, что хватит три таких дома купить.
– Дон Хуан Хосе, я рада видеть вас под этим скромным кровом. Не желаете ли вина? Фруктов? Не бойтесь, у меня нет желания травить вас. Я могу первой сделать глоток из вашего бокала.
Женщина не улыбалась, она была совершенно серьезна.
– Я пришел сюда не пить вино, сеньора. Я пришел сюда из-за письма…
– А я могу назвать вам имя человека, который стоит за вашими… невзгодами. Но могу ли я просить потом о милости?
– Какой, сеньора?
Дон Хуан не позволил усмешке скользнуть по губам. Неужели все так просто? Деньги и еще раз деньги?
– Отнюдь не о деньгах.
Мужчина дернулся, как будто укушенный.
– Сеньора?!
– Вы же думали об этом? Я не нуждаюсь в деньгах. В любой момент к моим услугам казна одного из богатейших домов.
Женщина подняла руку, демонстрируя кольца.
– Моя госпожа щедра к тем, кто верно служит ей.
– Ваша госпожа?
– Это и будет той милостью, о которой я прошу. Когда вы услышите имя – вы смирите ярость и дослушаете меня до конца. И обещайте подумать над ее предложением.
– Чьим?
– Я всего лишь голос, благородный дон. Тень, отражение… меня нет здесь, как и вас скоро не будет. Вы ведь мечтаете о власти.
Дон Хуан прищурился.
– Сеньора?
Рука словно сама легла на кинжал. Женщина словно и не заметила опасности.
– Сколько вы продержитесь, благородный дон? Вы одиноки. Смерть подстережет вас в глотке воды или на клинке убийцы. И даже дети не оплачут вашу могилу. Не обидно ли вам будет за своего отца? Этого ли он от вас хотел, когда признавал вас, Князь морей?
– Это бессмысленный разговор, сеньора.
– Марианна.
– Простите?
– Вы хотели имя? Вам объяснить, какая Марианна? Или – как мать должна реагировать на угрозу своему сыну?
– Что вы об этом знаете?!
– То же, что могли бы узнать и вы, дон Хуан. Ваш отец совершил ошибку, женившись на своей племяннице, но его можно понять. Умер единственный законный сын, нужен был наследник.
– Карлос…
– Болен. Неизлечимо. И здорового потомства не даст, на ком ни жени.
Сейчас женщина была страшна. Она говорила с таким ледяным равнодушием, что у Хуана мурашки по спине побежали.
– Что вы можете об этом знать?
– То, что приказала узнать моя госпожа. Эскуриал вовсе не закрытый котел, варево можно и помешать, и рассмотреть. У вашего сводного брата эпилепсия, у него множество наследственных болезней, он не развивается и править не сможет. Ему сейчас шестнадцать лет, но по уму – не больше семи.
– Он вырастет.
– Не лгите себе.
– Не много ли вы на себя берете, сеньора?!
Дона Хуана стоило бояться, но странная женщина даже и не пошевелилась. Подняла темную бровь, чуть улыбнулась, словно видела перед собой не разъяренного мужчину, а милого котика, потягивающегося на диване.
– Вы уже говорили с его матерью. Вы хотите стать его регентом и править за племянника единовластно, потому что сейчас это занимает много времени. Да и кто, если не вы? Любимец народа, герой, полководец… Сколько пройдет времени, прежде чем бедняжку Карла запрут в монастыре? И народ выкрикнет ваше имя?
