Только сына надо подобрать от коренной голландки, хорошей родословной – и уже помершей. Это, кстати, не проблема. Внебрачный деть – обыденность жизни, тем более любовников тут менять принято часто, а вот противозачаточные средства по Европе – зародышевые.
Итак, ребенок рожден от Вильгельма Второго и какой-нибудь Софии или Августины, там разберемся. Отдан на воспитание в чужую семью, и вот, только перед смертью, приемный отец раскрыл ему тайну рождения. А соболезнующие дали денег на священную борьбу с французскими захватчиками… Много денег.
Что нужно?
Несколько писем, медальоны родителей, какие-нибудь побрякушки… Не проблема! В Нидерландах у Софьи дураков нет, мигом подберут и борца за независимость, и соответствующий антураж. А народ…
А народ пойдет как миленький. Бегом побежит! Недаром, вон, в Англии полыхнуло (то есть скоро уже полыхнет, и десяти лет не пройдет) восстание Монмута, который уверит всех в своем королевском происхождении… Ох, господин Сабатини, спасибо вам за Питера Блада. Книгу, фильм, а главное – даты. Кстати – Монмута тоже надо будет поддержать, наглость заслуживает награды.
Может помешать только Нассау-Зиген, но… Это – не Людовик. Этому несварение желудка устроить проще простого. Или, по возрасту, сердечно-поганочный приступ. И объявить, кстати, что дядя знал, но молчал по просьбе Вильгельма Второго. Чтобы трон не позорить. Как-то так.
План складывался на глазах, и Софья довольно потерла руки. Если Нидерланды полыхнут – Людовику станет не до шведов. Сейчас начать организовывать, зимой как раз поднять знамя, по весне начать бить… Надо только устроить так, чтобы не класть в боях своих людей. Слишком дорого Софье дались парнишки и девчата из царевичевых школ, чтобы вот так ими разбрасываться. Да гори они огнем, те Нидерланды, свои люди дороже!
И Софья вдруг отчетливо поняла, что план может сработать. И полыхнет. А ведь там тоже люди. Чьи-то жизни, судьбы, близкие… Не боишься ответить за свои решения?
Софья боялась. Но знала, что все равно пойдет вперед. Черт бы побрал эту правительскую мораль. Знаешь, что мразь, понимаешь, что поступаешь мерзко, – и ничего менять все равно не станешь. Ибо – дорога правителя.
Судьба.
* * *
Дон Хуан пребывал в шоке.
Да кой дурак обозвал русских – варварами?! Этих людей можно было назвать как угодно – своеобразными, интересными, необычными, язычниками – даже! – но не варварами. Потому что все, все вступало в противоречие с этим названием.
Широкие дороги, засыпанные чем-то вроде мелкого камня.
Не размывает по весне или по осени? Нет, укладывали на специальное основание, предусматривали канавы, водоотводы, учитывали особенности местности. Делается по принципу римских дорог.
Дорого ли обходится государству?
Ну… средне. Тут сказывается война с крымским ханством, благодаря которой значительная часть рабочей силы попросту бесплатна. Не жалеть же мерзавцев, которые русских людей в рабство угоняли? Вот пусть на своих шкурах теперь плетей отпробуют.
Так что каменоломни работают, а уж обеспечить доставку и укладку… Можно, еще как можно. И строительство тоже. Уже силами местных бояр и дворян.
Не воруют?
Пытались, как же без того. Но у государя Алексея Алексеевича не забалуешь. Один воевода от великого ума попробовал дорогу кое-как сделать, а камни присвоить. Так донесли ж. Нагрянули люди из Москвы и заставили несчастного под плетями все переделывать. Имущество в казну, самого, как вора, бить, да не нещадно – ишь ты, хитренький! Что от мертвого пользы? А ровно настолько, чтобы неба невзвидел, – и на работу! До сих пор, говорят, дороги мостит, коли еще не помер.
Кто донес?
Есть у государя глаза и уши по всей Руси, не без того. Он еще когда был царевичем это начал, а сейчас углубляет и расширяет. Ученость у людей повышает, по приходам детей чтению и счету учат, чтобы последний лапоть хоть чуть, а грамоте разумел.
Дорого ли? Да нет, дешево. Священники ведь так и так паству наставлять должны. Вот и наставляют. В том, что пастве пригодится. А там и Библию дети сами прочтут, все польза.
Дон Хуан вспоминал падре Мигеля – личного духовника, – пытался представить, как гордый иезуит учит крестьянских детей грамоте… Нет! Не получалось!
Хоть убивайте – не складывалось. Деметрио смотрел на его мучения с усмешкой, а потом подкидывал рюсски поговьорки. Что-то вроде: «Каков поп, таков и приход». Или: «Одна ложка дегтя бочку меда портит». Приходилось долго объяснять смысл фразы, потом разбирать непонятные слова, а потом только восхититься столь краткой и четкой мудростью.
Русский язык дон Хуан учить начал, сначала понимая, что надо как-то говорить с русским государем. И лучше бы хоть какое вежество соблюсти. А потом и любопытно стало. Красивый оказался язык, певучий, нежный – и чем-то схожий с испанским. На это, впрочем, у Деметрио тоже нашелся ответ.
– Так все мы от Адама и Евы, чего ж удивительного, что языки схожи?
Странные мысли у мальчишки, иногда более подходящие для столетнего старца, но разговаривать с ним интересно. Не зря боярин предложил дону Хуану своего сына в сопровождающие, мол, так проще. И поговорить с кем, и на вопросы мальчик ответит… Хотя какой там мальчик!
Мужчина!
Женить скоро надо, вон как с дочкой Мельина друг на друга поглядывают, скоро занавески тушить придется.
Тоже ведь… загадка!
Французский моряк Поль Мелье – и вдруг русский адмирал Павел Мельин! Как?! Дон Хуан просто в ум взять не мог, как так получилось! Да в Испании никогда бы… и в других цивилизованных странах… Вчерашнего каторжника, висельника – и в дворяне?
На такое разве что англичане способны, но то вообще мерзкий народишко! Пирата – в дворяне и губернаторы! Тут о них и все сказано! За деньги, сразу ясно – небось столько в Панаме награбил, что пятерых пиратов хватило бы от виселицы откупить! В испанских городах… С-сволочи!
[15]
А тут как?
Прояснилось достаточно быстро, сам Мельин и рассказал.
Был рабом на галерах. Когда освободили, решил отработать проезд до дома, не милостыню ж просить? Тут помог, там помог, а моряком был от бога, иначе и не скажешь. И что тут сделаешь, когда капитан – благородный офицер, который в морском деле ни уха, ни рыла. А плыть надо? Корабль-то жалко! Научился, благо грамоте разумел. Да и так поглядеть – не все флотоводцы дворянами были! Знаменитый де Рюйтер вообще из крестьянской семьи, дед у него землю пахал, а внук в адмиралы выбился! Чем Павел-то хуже? Вот и стал в какой-то миг капитаном корабля. И других учил. Русские благодарными оказались, не только денег дали, но и предложили повоевать остаться.
Остался.
А уж как бои провел с турками погаными, тут государь предложение и сделал. Оставайся, мол, Павел, дворянство дадим, дом дадим, флот муштровать будешь!
