– Нам это выгодно? – спокойно уточнил Алексей.
– Решительно нет. Любава… Не та кандидатура, которая сможет со всем справиться. Тем более – с ролью королевы-матери. Ролью регента, если хотите. А об этом тоже надо задуматься. Сколько осталось нашему дону? Десять лет? При удаче – двадцать? Больше-то вряд ли, кровь не позволит.
– У него проблемы с кровью?
– Ужасные. По отцовской линии получить нормального потомка нереально. Если бы не мать – наш идальго вымер бы еще в младенчестве…
– А Машины дети?
– Там есть хорошие шансы на здоровых детей. Как и с Любавой. – Основы генетики Софья давно изложила в Университете и теперь ученые активно вгрызались в науку. – Но Любава – никто. Копни – и обнаружишь ее худородность. И характер. А вот Марья…
– Я тебя понял. Что будем делать, чтобы свести их с Марьей?
– Любава и сама не горит желанием уехать в Испанию. Просто давить на них обоих сейчас – это гарантированно получить с обеих сторон попытку сопротивления. Помните английского драматурга Шекспира? Так вот, не запрещай родители Ромео встречаться с Джульеттой – они бы друг другу надоели за месяц и разбежались. И ни проблем, ни смертей. К тому же в Европе это распространено. Должны иметься дама сердца, жена и любовница. Вот пусть дамой сердца будет Любава, а две другие функции возьмет на себя Марья. В крайнем случае, любовницу найдем из своих. Лейла целый змеюшник дрессирует.
– Добрая ты, Сонюшка, – Алексей беззлобно подтрунивал над сестрой.
– Страсть быстро проходит и оставляет угольки и пепел. Долго горит только правильно разожженный костер.
– Ладно. Ты сможешь это сделать?
– Постараюсь. Так вот англичане сейчас главенствуют на море, несмотря ни на какого короля. А испанцы терпят поражение за поражением. Англичане оплачивают услуги каперов, возведя пиратство чуть ли не в ранг добродетели, а у испанцев за всю историю был один-единственный капер – и тот быстро помер.
– И ты предлагаешь?..
– Разумеется, наших людей. Корабли. Совместные действия. Но для этого дону Хуану придется кое-чем поступиться.
– А если не согласится?
– Нам хватит пока и того, что мы уже получили. Будем развиваться постепенно. Хотя в союзе с Испанией это было бы намного легче.
– Так и порешим. Испания на тебе. Что у нас еще хорошего? – Взгляд государя остановился на Аввакуме, и протопоп поднялся с места.
– Не могу пожаловаться, государь. Кое-где народ еще ворчит. Кто на старый лад крестится, кто на новый, а все одно: ни шума, ни бунта. Тут, как государыня и говорила, ежели б насильно всех под одну гребенку стригли, запрещали да наказывали – втрое б охотнее людишки бунтовали. А когда запрета нет, вроде и шуметь не из-за чего. Опять же, грамотность растет. Церковные школы открываются, дети учатся… Есть чему порадоваться.
– Отсутствие бунта – это хорошо. Федор Юрьевич?
Конечно, обращение по имени-отчеству было честью для боярина, но в ближнем кругу Алексей так и поступал. Это вон Милославские – Ванька, Илюшка. Голицын – Васька, а коли человек умен да полезен, что ж ему и уважение не показать? Пусть и не стар Федор Ромодановский, всего-то на четвертый десяток пошел, а все ж ему приятно.
– Спокойно все, государь. Народишко не бунтует, по кабакам, правда, говорят, что хватит бы войн, ну так их же все равно быть не должно в ближайшее время?
– Пока – не должно. Пусть люди отдохнут.
– По англичанам мы с государыней кое-что сделали, по полякам, французам… Я расскажу вкратце?
Алексей кивнул и следующие полчаса выслушивал сжатое изложение интриг, которые плела его сестра руками главы Тайной Канцелярии. Надо отдать должное Ромодановскому: мужчина был умный, с жестокостью не перебарщивал и лишнюю кровь не лил. Что и требовалось.
Совет закончился примерно через час, и все разошлись по своим делам. А Алеша вернулся в свои покои. К жене. Пусть не красавица. Но все ж… им жить вместе.
А потому – букет цветов, коробка сладостей и улыбка.
– Уля, ты просто чудо. Не успел оставить тебя, а уже соскучился. Эти государственные дела…
И видя, как расцвела жена, понял: все правильно. Главное для женщины – внимание и забота, вот он их и будет выказывать. И поболее, поболее.
Да и детей делать надо. Займемся?
Ульрика чуть покраснела, когда супруг увлек ее на кушетку, но возражать не стала. Вот и правильно, все равно никто лишний сюда не войдет, дверь закрыта, а ханжество в святом деле получения наследников вовсе и ни к чему.
* * *
Надо сказать, Софья тоже времени не теряла.
Кто сказал, что кабинет – это скучное место, в котором только дела обсуждаются? Главное – дверь запереть. А сплетни…
И что?
Она же с собственным мужем занимается любовью на столе, не с чужим!
И смотрит в сияющие счастьем глаза, и ласково перебирает его волосы… она соскучилась, черт возьми! Она не железная!
– Ванечка…
– Соня, я думал, с ума сойду. Это…
– Это стоит ухмылок секретаря, – Софья тоже лукаво улыбнулась. – И пусть. Все равно сплетни не пойдут!
– Головы оторву, если что!
– Договорились! Как хорошо, что ты дома…
На языке вертелось то самое «вы», но Софья не стала упоминать Алексея. Все-таки Ваня чуть ревнует ее к близости с братом. Как ни объясняй, что родная кровь ближе всего, как ни успокаивай…
– Сонюшка, я о тебе каждый день думал. Чуть с ума не сошел, когда про покушение узнал… Это Алешка как железный, а я бы и домой кинулся.
– Алешке не легче было. Только ты меня больше любишь, а он в меня больше верит. – Софья чуть кривила душой, но Иван был слишком счастлив, чтобы ловить ее на нестыковках.
– Я в тебя тоже верю.
– А я хочу от тебя ребенка…
Счастливые глаза мужа были хорошим ответом. И не так важно, что беременность может выбить из колеи, что токсикоз века не разбирает, что рожать в местных условиях бывает страшновато… Выживем! Все выживают… кто не умирает.
– Ванечка, ты уехал, а я думала, что хочу… Вот такого же, как ты, мальчишку, светловолосого, голубоглазого…
– А я бы девочку хотел. И чтобы она пошла вся в мать.
– Тогда придется сделать двоих. Ты не против?
– Обещаю постараться! Сегодня же!
– Только уже не на столе, ладно? А то спина затекает… И, кажется, мне куда-то чернильница впилась.
– Но не пролилась же?
– Единственное, что утешает, – фыркнула Софья.
Как же легко сделать счастливыми тех, кто любит. Почему люди так не поступают? Странные эти люди…
Хотя была бы она умнее, не будь у нее опыта той, другой жизни? Ей ведь все заново подарили, вот она и старается не совершать тех же ошибок, что раньше.
