То есть надо реабилитировать. Вы, Соколов, подслеповаты, что ли? Да как же враги народа не реабилитированы? Даже памятники поставлены таким известным живодерам, как генералы-адмиралы Колчак, Краснов, Врангель…
А с какой помпой приволокли из Америки и перезахороНИЛИ прах Деникина, где-то разыскали останки генерала Каппеля, атамана Семенова… И это вполне естественно. Советскую социалистическую власть банда Горбачева-Ельцина предала, задушила с помощью американцев, которые не поскупились на это дело отмусолить пять триллионов долларов, и установила хотя дряхлый, вшивый, но все же хищный капиталистический строй. Ну и, конечно, все, кто когда-то боролся против Советской власти, для нынешних властителей — страдальцы и герои.
Другое дело, как на всех этих персон смотрит народ. Читатели предлагают разное. Одни — просто взорвать музей и на его месте разбить сквер им. Путина. Другие — превратить музей в главный Уральско-Сибирский вытрезвитель им. Ельцина федерального подчинения. Третьи идут еще дальше: центральный вытрезвитель Российской Федерации того же славного имени. Директором назначить Наину Иосифовну, ее заместителем — Наталью Дмитриевну Солженицыну. Правда, ее великий муж не пил даже на фронте, а менял у солдат, как сам пишет, водку на сахар, но в любви равноапостольной вдовы Натальи к Ельцину сомневаться не приходится. И вообще, как пишет в «ЛГ» Надежда Ивановна Морозова, «эти две вдовушки стоят друг друга».
А что делать с самими создателями музея, с его нынешним персоналом? Читатели предлагают всех, кроме простых рабочих-строителей, работавших ради хлеба насущного для детей, всех, во главе с директором Диной Сорокиной, судить судом военного трибунала по обвинению в измене родине: и ее заместителя Соколова, и заведующего архивом Дмитрия Пушмина, и директора артгалереи Илью Шиловского, и пресс-секретаря Елену Волкову. Да не забыть и Сергея Иванова, который, будучи руководителем администрации президента, энергично помогал сооружению этого дворца позора российской власти.
Судить! И никаких гвоздей! Вот лозунг мой — и солнца!
2016 г.
ОПОМНИТЕСЬ!..
Синдром Депардье
Когда во Франции президент Франсуа Олланд решил поднять налог на богачей, доход которых превышает один миллион евро в год, до 75 процентов, ошарашенный этим известный французский киноактер и богач Жерар Депардье тотчас бежал в Бельгию, где налоги гораздо меньше и где он предусмотрительно еще в ноябре уже приобрел теремок. Премьер-министр Жан-Марк Эйро на это заявил, что страну покидают не те французы, которые боятся бедности, а те, кто хочет быть еще богаче, и назвал бегство миллиардера Депардье «жалким» поступком.
Артист в ответ разразился непристойной бранью: «Кто вы такой?! Я — Депардье, известный везде, а откуда вы?» и т. д. совершенно в духе нашего Жириновского.
Как можно так разговаривать с премьером своей родины!.. Мне могут сказать: «А как у нас говорят о премьерах и президентах?» Нет, пардон! Когда Горбачев только появился как первый президент, его встретили очень даже приветливо, но потом, когда по делам его обнаружилось, что за сладкими речами не стоит ничего, что он самовлюбленный хвастун и ничтожество, трус и предатель, тогда все это и высказали ему в глаза. Во многом из уважения к его знаменитому деду никто не возражал и против премьера Гайдара. Но когда своими малограмотными реформами он ограбил народ, когда все увидели его невежество, пустозвонство, то и он получил по заслугам.
Но ведь во Франции ничего подобного нет. Ну, сожгли там однажды несколько десятков «Рено» да «Пежо», так это же детские шалости по сравнению с тем, что творится в России. Президент и премьер работают там только восемь месяцев. Дайте им время. Как же может старый уже человек разговаривать с ними подобным тоном?
А он, этот человек-то, тут же заявил, что намерен сдать французский паспорт и запросить бельгийское гражданство.
Я не могу себе вообразить в роли финансового эмигранта ни великого Жана Габена, ни Жерара Филиппа, ни Жана Маре, ни даже комика де Фюнеса, ни, разумеется, великих русских актеров от Щепкина и Каратыгина, Ермоловой и Стрепетовой, Качалова и Тарханова до Ульянова и Смоктуновского, Мордюковой и Чурсиной, Евстигнеева и Юрия Яковлева…
Правда, через пару дней, сообразив все-таки, как он выглядит в глазах порядочных людей в образе финансового дезертира, месье заявил, что дело не в налоге, а в журналистах, которые «навевают тоску, ибо представляют только одну сторону, одну идею и меня от них просто тошнит».
Да неужели в России его не будет тошнить от Радзинского, Сванидзе, Млечина, двух Пивоваровых, которые захватили все телеэкраны? Неужели месье надеется услышать от них разные точки зрения? Все они одним пальцем деланы…
* * *
Как только Депардье объявил, что готов сдать французский паспорт и запросить бельгийское гражданство, т. е. что он живет по принципу ubi bene, ibi patria (где хорошо, там и отечество), наш президент, словно только и ждал этого, тотчас, немедленно, моментально выразил готовность предоставить финансовому беглецу российское гражданство. И сломя голову с российским паспортом в зубах помчался в Сочи, — именно туда почему-то заявился Депардье. Если он был бы на Огненной Земле, полетел бы и на Огненную?
С нашим паспортом в кармане на самолете, предоставленном президентом, новейший русский решил сигануть из Сочи почему-то в Саранск. Путин позвонил Владимиру Волкову, президенту Мордовии: «Организовать встречу на высшем уровне! Кровь из носа…» Тот собрал экстренное совещание, позвал представителя президента А.М. Пыкова и Н.И. Меркушкина, недавнего президента Мордовии, который сейчас возглавляет Самарскую область.
— Какая радость! Какое счастье! — воскликнул Волков, открывая совещание. — К нам едет великий француз!
Не к татарам, не к чувашам, не к башкирам, не к русским, а именно к нам, к мордве! И фамилия у него нашинская — Демордье! Видимо, по каким-то высшим творческим соображениям он скрывал свое мордовское происхождение.
Как встретим? Как потрафим? Как ублажим? Салют в 30 залпов из 324 орудий это само собой, но, может, еще закатим физкультурный парад?
— Разумеется, — сказал многоопытный Меркушкин, — но еще надо Советскую, главную площадь города, назвать площадью Демордье. Чего она до сих пор Советская, когда власть от Кремля до самых до окраин сплошь антисоветская? Это оценят в белокаменной.
— Нет, Николай Иванович, — сказал Пыков, — давайте лучше переименуем в честь россиянца-иностранца площадь Тысячелетия, ведь она создана совсем недавно, а к Советской все привыкли, хотя и меня ее название раздражает. А кроме того, у нас в городе на видном месте стоит памятник нашим знаменитым землякам героям-стратонавтам Федосеенко, Васенко и Усыскину, поднявшимся в 1934 году на 22 километра, но погибшим. Давайте прилепим к этому памятнику и Демордье.
— Не годится, — возразил Волков. — Они же погибли, а этот живой, да еще с какой прытью от налога бегает. Нет, давайте лучше…
