Это лето оказалось для Трампа богатым на политические встряски. Следующее испытание не заставило себя долго ждать, когда в августе на канале Fox News прошли первые теледебаты кандидатов-республиканцев. Их вели три звезды политических обозрений: Брет Байер, Крис Уоллес и Келли Мегин. Для Трампа это было непознанной областью. Да, у него был неплохой опыт звезды реалити-шоу, но с теледебатами он сталкивался впервые. Главный вопрос заключался в том, что сможет ли Трамп грамотно отвечать на вопросы и отражать нападки, находясь в прямом эфире.
Как рейтинговый лидер Трамп занимал центральное место на сцене. Первый общий вопрос последовал от Байера: «Есть ли среди вас человек, который не станет поддерживать возможного кандидата-республиканца и обязуется не проводить против него независимую кампанию? Поднимите руку!». Трамп, 7 раз за 14 лет сменивший партийную принадлежность, сразу понял, что речь идет о проверке на лояльность к республиканцам. Но он единственный из кандидатов, кто поднял руку, явно идя на риск перед партийной аудиторией. «По крайней мере, я был честен», – вспоминал Трамп позже.
Однако самый сложный вопрос достался ему от Келли. Она спросила, как объяснить, что Трамп назвал женщин «жирными свиньями, собаками, неряхами и отвратительными животными?». «Не всех, только Рози О’Доннелл
[10]», – невозмутимо ответил Трамп, вызвав веселье в аудитории. Трамп оставался чрезвычайно зол на Келли в течение всей программы, но старался придерживать язык. По окончании дебатов он обвинил ее в попытке саботировать его кандидатуру: «У нее же кровь текла из глаз. У нее она хлещет изо всех мест!». Необдуманная реплика была истолкована прессой, как намек на менструальный цикл, хотя Трамп и настаивал, что имел в виду только нос или уши. Случайные оговорки, ставшие позже чуть ли не самыми главными ошибками Трампа, тогда, казалось, не имели никакого значения.
Практически все лето имя Трампа не сходило с газетных полос: заработала «машина рейтинга». Теледебаты на Fox привлекли внимание более 24 миллионов зрителей, больше чем когда-либо случалось раньше. Кабельные телесети показывали его акции в прямом эфире, телеведущие взахлеб комментировали его заявления, которые порой могли появиться в эфире прямо посреди ночи. Вместо того чтобы ехать в студию, Трамп мог просто позвонить на программу по телефону, причем это происходило даже на утренних воскресных шоу, что было явным «неформатом». Он одинаково общался с репортерами, как и из своего кабинета, так и, следуя куда-нибудь на машине.
Постоянно называя журналистов «бесчестными подонками», Трамп обладал беспрецедентной доступностью. Этим он задавал тон и повестку дня своим соперникам по партии, которые действовали в рамках устарелых традиций предвыборной борьбы, внимательно следили за речью и подчеркнуто-уважительно относились к конкурентам. На фоне устоявшегося стиля такое поведение выглядело, по меньшей мере, непривычным. Как отметил Дэнни Диас, руководитель избирательной кампании Буша, «шла ли речь о кандидате, которого Трамп упомянул, либо, наоборот, проигнорировал, национальные СМИ все равно ссылались на Дональда Трампа».
По замыслу руководителей компании, на первых порах стратегия избирательной кампании Трампа должна была заключаться в приобретении известности с последующим постепенным подъемом, выражаясь экономическим языком, «рейтинга благоприятности», который изначально был крайне низок. Его команда полагала, что Трампу следует двигаться во «втором эшелоне», дожидаясь своего часа. Как объяснял Левандовски, нужно было находиться несколько ниже фаворитов и не принимать на себя первые удары. Статус аутсайдера сделал бы его личность чрезвычайно привлекательной среди избирателей, после того, когда электорат почувствовал бы, что лидеры не оправдывают надежд. Следующий стратегический этап должен был заключаться в изложении простой программы и в ее кардинальных отличиях от того, что предлагалось фаворитами. Трамп отказался от такого пути. Он ворвался в предвыборную внутрипартийную гонку с размахом процедуры всенародных президентских выборов, практиковал проведение массовых митингов, мгновенно реагировал на новости дня, доминировал в телерадиоэфире и яростно атаковал всех, кто осмеливался бросить ему вызов. По оценкам специалистов, общая стоимость его эфирного времени составила около 2 миллиардов долларов, при этом он не тратил миллионы на рекламу, так как сам таковой и являлся.
Митинги Трампа собирали по 5–10, а иногда и по 20 тысяч участников. Он с одинаковой легкостью арендовал и развлекательные комплексы, и дворцы спорта и стадионы. Августовской ночью он привлек внимание не менее 2000 человек, проводя митинг в Дерри, Нью-Гэмпшир. В Мэрримаке, в паре десятков миль от Дерри, такую же встречу проводил Буш. К нему пришло 150 слушателей.
Предрасположенность Трампа к массовости аудитории согласовывалось с его личными привычками: он не любил растрачиваться по мелочам. Будучи законченным гермофобом, он старался не пожимать руки избирателям. Ведь даже в личном кабинете он хранил дезинфицирующие средства, как, впрочем, и в любимой сети фаст-фуда, в которой было чище, чем в самом фешенебельном ресторане. Несмотря на проживание в позолоченных апартаментах с видом на Пятое авеню и прилеты на митинги на собственном самолете, он умело воплощался в образ грубоватого представителя рабочего класса. Позволяя себе проявление неполиткорректности, в отличие от лощеных соперников-республиканцев, он никогда не извинялся, даже если позже и сожалел о собственных словах. Такое упрямство лишь придавало ему дополнительную привлекательность.
Даже сама общая структура избирательной кампании шла вразрез с принятыми законами политики. Вместо того чтобы нанять огромный штат консультантов, он сделал ставку лишь на пятерых ведущих сотрудников: руководителя Кори Левандовски, лоббиста Майкла Глазнера, пресс-секретаря Хоуп Хикс, специалиста по медиа режиссера Дэна Скавино-младшего и специалиста по общим вопросам развития Джорджа Джиджикоса. Несколько десятков низкооплачиваемых сотрудников исполняли функции офисных клерков и не играли большой роли. Оппоненты Трампа в открытую насмехались над мизерным штатом и уровнем подготовки его команды, однако сам кандидат, наоборот, гордился крошечным персоналом, позиционируя его, как пример разумной эффективности. Все пятеро помощников, как правило, сопровождали его в поездках и принимали тактические решения прямо на борту самолета, анализируя информацию, поступающую по телевизионным каналам в прямом эфире. Левандовски любил вспоминать, как ему приходилось проводить собеседования с республиканскими активистами, которые претендовали на места в рабочую команду Трампа: «Я разворачивал их сразу после того, как узнавал, какую сумму они хотят зарабатывать».
Там, где другие кандидаты спокойно делились с репортерами мнением о своих соперниках, Трамп любил публично обсудить «жареные факты» и сплетни. Чтобы доказать, что у него есть номер персонального сотового телефона сенатора Линдси Грэма, он зачитал его вслух на митинге, затем выставил бывшего президента Клинтона сексуальным маньяком, обличил сенатора Теда Круза в многочисленных связях «на стороне», а его отца Рафаэля – в контактах с убийцей президента Дж. Ф. Кеннеди Ли Харли Освальдом. Сравнивая стратегию Трампа с выборной стратегией Барака Обамы в 2008 году, Левандовски лишь коротко заметил, что они совершенно не похожи. Что ж, с этим нельзя было не согласиться.
