Фред настоял на том, чтобы Трамп-Виллидж была построена как можно дешевле, из наименее дорогого кирпича и с несколькими архитектурными изысками. Он перенес все хрупкие вещи в ближайший свой офис, покрытый коврами с длинным ворсом, с металлической мебелью и украшенный деревянными индейцами из табачной лавки. Он также стал и офисом Дональда. Спустя лишь несколько лет после Уортона, примерно в то время, когда ему исполнилось двадцать пять в 1971 году, Дональд стал президентом Управления Трампа, в то время, как Фред принял на себя обязательства председателя. Могущественное влияние Дональда было как и выдающимся подарком, так и большой ответственностью. Он сейчас осуществлял надзор за четырнадцатью тысячами квартир во внешних городках, включая и те, что находились в Трамп-Виллидж. Иногда это была тяжелая работа. Арендаторы приходили и уходили сотнями. Некоторые пропускали оплату. Город заставил Трампов принимать и семьи с низким доходом, которые иногда сбегали, когда приходила пора платить по счетам, оставляя апартаменты разгромленными. Позже Дональд рассказывал истории о том, как стоял возле двери после того, как постучал, боясь, что кто-то может поприветствовать его пистолетом. Это сцена была частью управления крупными комплексами апартаментов в подобных районах, знакомых Фреду, но ставших культурным шоком для его сына.
Фред, которому на момент Депрессии было двадцать с хвостиком, беспокоился о своем финансовом состоянии и брал на себя настолько маленький личный риск, насколько это было возможно. Он говорил, что был настолько успешен, потому что выжимал девять дней из семидневной недели, и был уверен в том, что каждый пенни был потрачен с умом. Он любил повторять, что может превратить лимон в грейпфрут. Это были те уроки, которые он надеялся донести до Дональда: работай усердно, будь скромным и благодарным, и придерживайся победной формулы строительства домов среднего класса в Квинсе, Стэйтен-Айленде и Бруклине.
«Нет никакого секрета успеха, – объяснит Фред годами позже, принимая премию Горацио Алджера, которая дается людям, стойко пережившим невзгоды. – Существуют две вещи. Первая, вам должно нравиться то, что вы делаете. вы должны выбрать правильное дело или профессию. Вы должны изучить все о ней… чтобы воодушевиться ею. Девять из десяти людей не любят то, что они делают. И из-за неприязни к тому, что они делают, они теряют энтузиазм, они переходят с работы на работу, и в конечном счете становятся никем». Это был именно тот вызов, с которым столкнулся Дональд как сын своего отца: ему дали все с самого начала – а это никогда не будет оцениваться для получения награды Горацио Алджера – и он хотел избежать совершения ошибок в глазах своего отца и стать ничем.
Фред заработал свои миллионы с заботой и бережливостью, а также с помощью более чем маленькой помощи от правительственных жилищных программ. По мере того, как Фред становился успешным, он постоянно сталкивался с вопросами о том, как управлять своим бизнесом. Первая серьезная борьба состоялась в 1954 году, когда Дональду было восемь, и Фреда позвали давать показания перед Конгрессом. Комиссия конгресса проводила расследование о том, использовал ли по назначению Фред ссуду, обеспеченную правительством, для проекта апартаментов Бруклина, названного Бич-Хэвен. Он взял в долг на 3,5 миллиона долларов больше, чем ему было нужно, согласно отчету Сената. Трамп зло ответил, что подобные заявления нанесли «непередаваемый вред моему положению и репутации». Он показал, что он построил апартаменты за меньшую сумму, чем сумма займа, из-за снижения стоимости, а не потому, что он пытался получить противозаконную прибыль. Против него не было выдвинуто никаких обвинений.
Затем, в 1966 году, Фред столкнулся с обвинениями, что он получил «непредвиденную прибыль» в размере 1,8 миллиона долларов на строительстве Трамп-Виллидж по государственной программе. Инспекторы Нью-Йорка сказали, что сумма расходов проекта Трампа была взвинчена и что он отменил встречу с представителем правительства, который мог помешать его плану. Трамп, во время слушания в Сенате, назвал все жалобы нонсенсом, сказав, что доходы были «смехотворными по сравнению с проделанной работой на шестьдесят миллионов долларов». Опять никаких обвинений не было выдвинуто.
Фред Трамп мог с гордостью показывать на десятки тысяч резидентов рабочего класса Бруклина, Квинса и Стэйтен-Айленда, живших в домах, которые он построил, или комплексах апартаментов, которыми он управлял. Бесчисленные ньюйоркеры, включая и многие семьи иммигрантов, начинали в городе в домах, на которых Трамп сколотил свое состояние. Многие комплексы апартаментов находились в песчаных районах, часто разделенных по расовой принадлежности. Федеральное правительство, которое помогло финансировать многие проекты Трампа, возлагало часть вины на эту балканизацию; Федеральное жилищное управление не могло поделать ничего, кроме санкционированной сегрегации, выступая против того, что в самой мягкой форме называли «негармоничными» проектами.
Одним из арендаторов Трампа, потревоженным фактической сегрегацией, то есть компактным проживанием людей с одинаковыми социокультурными характеристиками, был Вудро Уилсон Гатри из Оклахомы – или Вуди, как еще называли певца фолка. Он переехал в Нью-Йорк в 1940 году, в том же году он написал одну из наиболее почитаемых баллад нации, «Эта земля – твоя земля». Спустя десять лет он переехал в Бич-Хэвен, комплекс Трампа в нескольких кварталах от береговой линии Кони-Айленда. Позже Гатри написал многочисленные стихи, согласно которым Фред Трамп был ответственным за отстранение черных от недвижимости: «Я полагаю, старик Трамп знает, сколько расовой ненависти он поднял в кровавом сосуде человеческого сердца, когда он нарисовал эту цветную линию здесь на его проекте на восемнадцать сотен семей».
Спустя годы после того, как Гатри покинул Бич-Хэвен, компания Фреда получила обвинения в дискриминации. Каждые жалобы, поступающие время от времени, будут запротоколированы местными агентствами, и компания Трампа согласится сдавать жилье кому, согласно жалобе, ранее было отказано, и причина будет устранена. К тому времени, как Дональд присоединится к бизнесу, инспекторы будут опять проверять компанию на наличие расовой дискриминации. Местные активисты будут иметь подозрения, что агенты недвижимости держали темнокожих подальше от зданий, населенных в основном белыми. Это было довольно распространенной практикой во многих частях страны на протяжении лет, но затем стало вне закона после принятия Акта о справедливом решении жилищных вопросов в 1968 году. Законодательный акт был принят во время правления Джонсона в то время, когда многие белые переезжали в окрестности города, и лишь небольшое количество людей въезжало в городскую собственность, которая после них освобождалась. Беспокойство относительно обвинений достигло своего пика вследствие расовых бунтов, прокатившихся по стране, после убийства в 1968 году преподобного Мартина Лютера Кинга-младшего. В 1971 году, после того как основной землевладелец Нью-Йорка урегулировал дело о дискриминации, агентурные шпионы-тестеры только усилили своей внимание к Дональду и Фреду Трампам. И быстро нашли доказательство того, что, по их мнению, было расовой дискриминацией.
18 марта 1972 года, Альфред Хойт, темнокожий мужчина, услышал о помещении, сдающемся внаем, в комплексе апартаментов Трампа на Вестминстер-Роуд в Бруклине. Когда он захотел снять апартаменты, управляющий сказал ему, что свободных двухкомнатных апартаментов нет в наличии. На следующий день его жене, Шейле Хойт, которая была белой, были предложены двухкомнатные апартаменты для аренды в том же комплексе. Без ведома управляющего Шейла Хойт была шпионом-тестером Комиссии по защите прав человека Нью-Йорка, городское агентство, которое занималось расследованиями случаев домовой дискриминации. Два дня спустя она возвратилась, чтобы подписать договор об аренде. Управляющий не знал, что она привела с собой своего мужа и комиссара по жилищным вопросам, которые ждали снаружи и только потом зашли в квартиру. Комиссар потребовал объяснений относительно причины, по которой Альфреду Нойту было отказано в апартаментах, которые позже были предложены Шейле Хойт. Хойт сказал, что управляющий сказал ей, что он «просто делал то, что мой начальник велел мне делать. Мне не разрешено сдавать в аренду (черным) семьям». Комиссар разместил плакат на здании, на котором было написано, что никакие сделки не могут здесь производиться ввиду приказа Комиссии по защите прав человека. Затем управляющий привел Хойтов и комиссара в офис Трампа на Z Авеню. Шейла Хойт не смогла вспомнить, встречала ли она Дональда, но после встречи группы в офисе Трампа Альфреду Хойту разрешили арендовать апартаменты для него и его жены.
