По мере того, как таблоидные битвы набирали обороты, Трамп решил, что любая реклама и гласность хороши для бизнеса, но некоторые из его близких советников имели определенные сомнения. Давнишний сотрудник Трампа Барбара Рэс беспокоилась о том, что освещение в таблоидах личной жизни Дональда ударит по чистой прибыли организации. В день, когда появилась история «Лучший секс в моей жизни», Трамп принес The Post с гордостью, чтобы показать Рэс. «Люди на серьезных должностях в компании считали, что это ужасно, – сказала она. – Я имею в виду, что у него дома шестилетний ребенок. И есть еще двенадцатилетний, который уже может читать газеты. Я имею в виду, это было просто – мы думали, что это ужасно. А он считал, что это лучшая вещь в мире». (Позже Дональд-младший подрался за честь отца, ввязавшись в потасовку в школе Хилл, школе-интернате в Пенсильвании, после того как такой же, как и он, студент противостоял ему, размахивая колоритной газетной фотографией любовницы Дональда. Дональд-младший целый год не разговаривал с отцом. «Ты находишься в том окружении, когда каждый день видишь что-то на первой полосе газеты, ты получаешь лишь одну сторону истории, и это становится кампанией нападок», – вспоминал он.)
Но все же некоторые репортеры считали, что решение Трампа раздувать пламя вместо того, чтобы гасить угли, демонстрировало противоречащий здравому смыслу, подкованный в ведении СМИ гений. «Он понимал, что если ты полностью без стыда и обладаешь достаточной сноровкой, чтобы оборачивать вещи в свою пользу, не существует такой вещи, как плохая реклама, – говорил Тэйлор, бывший писатель для журнала The New York. – Эта ситуация с Марлой и Иваной была прекрасным примером; он смог повернуть ее так, как будто он непревзойденный мачо, которого преследовали эти светловолосые красавицы по всему городу». В тот день, когда появилась история «Лучший секс», Тэйлор проводил интервью с Трампом в его офисе. Его брак был под вопросом, тем не менее, он лично перезвонил Тэйлору спустя лишь несколько часов. Тэйлор приехал, прошел мимо галереи обложек журналов, изображающих Дональда Трампа, и обнаружил свой объект, сидящим за столом и как никогда расслабленным. Трамп вообще не выглядел обеспокоенным. Все, о чем он мог говорить, так это о том, сколько внимания прессы получило его и Иваны неминуемое расставание: «Я никогда не видел ничего подобного в моей жизни. И не думаю, что есть еще нечто подобное. Однажды в таблоидах эта история заняла восемь страниц. Даже Таймс об этом пишут… В одной газете над этой историей работает двенадцать репортеров».
Тэйлор заметил, что недавний развод режиссера Стивена Спилберга и актрисы Эми Ирвинг тоже создал много внимания в прессе, но Трамп безоговорочно отмел это сравнение, назвав это «чудом одного дня». Трамп назвал историю «Лучшего секса» «дешевой», но добавил, что он только что слышал, будто бы газету невозможно найти ни на одной новостной стойке во всем городе. Позже Тэйлор обронил, что недавно вернулся из Лондона. Трамп хотел узнать, как его развод играет за океаном: «Там тоже это вызвало большую шумиху? Слышал, там что-то вроде урагана».
История Тэйлора, названная «Трамп: Кирпич»
[2], цитировало «одного уполномоченного Трампа» о том, как сенсационные сообщения таблоидов повлекли за собой ломящиеся от посетителей казино и забронированный полностью «Плаза-отель». Спустя несколько недель похожая цитата появилась в истории Wall Street Journal о решении Трампа вкладывать деньги в Атлантик-Сити. На этот раз, слова были не от анонимного источника, а от самого Трампа. Казино «Тадж-Махал» Трампа было близко к открытию, и со времени его развода и толкотни вокруг его освещения, персонал казино видел лишь плюсы в запросах СМИ, чтобы осветить его открытие. Трамп был доволен: «Развод никогда не может быть приятным, но с точки зрения ведения бизнеса он имел крайне положительный эффект».
Бизнес всегда был в центре жизни; Трамп перенял это у отца. Успех определялся – и создавался – в хорошей смеси репутации и имиджа; он выучил это у Роя Кона. Теперь Трамп добавил свой собственный ингредиент: как только он переместился из застройщика недвижимости до куда более широкого понимания бренда Трампа, он начал использовать свою знаменитость не только для строительства, но также, чтобы создать сеть предприятий в сфере азартных игр, спорте, конкурсах красоты, телевидении – любым способом, чтобы донести послание, что Трамп означает амбиции, богатство и отчетливо личное выражение успеха. Некоторые из его инициатив будут распадаться, а некоторые делать кучу денег, но ядром всех из них станет его личность, его тщательно выпестованный образ мастера сделки, его настойчивость, что он – и не персонал или корпорация, а именно он сам – был «чудотворцем», человеком с большими связями в высоких кругах. Все остальное служило этой идее – его связи с женщинами, банкиры, СМИ, широкая публика. Люди всегда спрашивали его, кто на самом деле настоящий Дональд Трамп – был ли напыщенный хвастливый миллиардер, которого он изображал в прессе на самом деле героем, созданным, чтобы повысить цену его бизнесу? Они не понимают, настаивал он. Он был именно тем, кого представлял публике: человеком дела, в нем для себя, в нем, чтобы выиграть. Он станет говорить в «правдивой гиперболе». Он станет крушить оппонентов. Он будет унижать «лузеров». Он будет предпочитать проводить время в офисе, нежели со своими женами или детьми. Он будет делать все, что от него требуется. И он будет играть в азартные игры, достигая теперь пределов Манхэттена, мрачный город на побережье в Нью-Джерси, который, как он полагал, он сможет переделать под свой собственный образ.
Страсти по Нью-Джерси
Летом 1978 года 32-летний Дональд Трамп сел на гидроплан, следующий в Атлантик-Сити, чтобы изучить опыт получения многомиллионной прибыли собственником первого на восточном побережье казино Resort International. Деньги накапливались так быстро, что прежде, чем их можно было пересчитать, приходилось прятать наличные по гостиничным номерам в мешках. Гуляя по набережной, Трамп обнаружил много полуразрушенных зданий и пришел к выводу, что городу нужен спаситель.
Для нескольких поколений Атлантик-Сити ассоциировался с приморской красотой и романтикой. Городские жители стекались к побережью в первую очередь для того, чтобы поправить здоровье. Прохладный океанский бриз называли «легкими Филадельфии». Еще в 1921 году в городе прошел первый конкурс «Мисс Америка», ставший одним из значительных событий, которые превратили Атлантик-Сити в настоящий магнит индустрии развлечений всего Восточного побережья. Вдоль береговой линии выстроился ряд отелей, а доступность города железнодорожным транспортом сделали возможными семейные однодневные поездки в стиле «шубис» для любителей пляжного отдыха «дикарями», то есть для тех, кто упаковывал продукты для пикника в обувные коробки.
С переменами в моде и вкусах фортуна, выпавшая на долю города, пошла на убыль. Во время Второй мировой войны в отелях размещались подразделения армии и ВВС США, а в 1944 году знаменитый семимильный променад был уничтожен ураганом. За следующую пару десятилетий число гостей города сильно сократилось, что привело к росту преступности и безработицы, и туристов начали привлекать новые пригородные зоны. Число населения Атлантик-Сити сократилось с 66 тысяч в 1930 году до 40 тысяч в 1980-м. Безусловно, в общественном сознании город оставался курортом с фешенебельными отелями, соленой морской водой и престижными конкурсами красоты, но финансовая действительность была значительно суровее. Казалось, что город умирал, не получая никакой помощи от городских властей. В отчаянной попытке исправить положение, штат Нью-Джерси в 1977 году законодательно легализовал азартные игры, с целью «восстановления Атлантик-Сити, как игровой зоны мирового уровня и центра воплощения гостеприимства и радушия в восточной части Соединенных Штатов». Годом позже, когда казино Resort International доказал, что мечты начинают превращаться в реальность, Трамп приехал на разведку.
