В конце концов Трамп выкупил усадьбу, когда ее цена упала до 5 миллионов и доплатил еще 3 за антиквариат и роскошную меблировку. Это поместье площадью более 17 акров он превратил в закрытый клуб (в 2015 году вступительный взнос составлял 100 тысяч долларов и ежегодный 14 тысяч), помещение которого можно было арендовать для проведения свадеб и других торжеств. Небольшой поселок Палм-Бич, состоящий в основном из обособленных владений и частных пляжей, пришелся по вкусу своей конфиденциальностью. Их «Бентли» и «Роллс-Ройсы» соскальзывали с прибрежного бульвара Сауз-Ошн и прятались за высокими живыми изгородями частных владений.
Трамп приказал убрать живую изгородь вокруг Мар-а-Лаго, чтобы окружающие имели более ясное представление об обретшем новую жизнь особняке, и стал приглашать известных личностей, в частности Майкла Джексона, с предложением провести в нем ночь, привлекая этим внимание многочисленных папарацци. Не без помощи местных газет Трамп распустил слухи, что в его клубе имеют членство принцесса Диана, Мадонна и другие персоны с не менее известными именами, поэтому ажиотаж вокруг Мар-а-Лаго только рос. Для придания большей видимости состоятельности и престижности клуба (на самом деле ре-дизайном занималась Ивана) в помещение добавился танцевальный зал с потолком в 40 футов и стенами, отделанными сусальным золотом на 7 миллионов долларов в стиле Людовика XIV. Только на четыре позолоченные раковины в туалетных комнатах около зала ушло 100 тысяч.
Потрясенный показным поведением Трампа городской совет Палм-Бич вручил ему список ограничений, который касался количества членов клуба, их принадлежности к партиям и движениям и даже с приложением фотографий нежелательных членов. От каких-либо ограничений Трамп отказался, отдав этот вопрос на суд общественного мнения. Его адвокат направил каждому члену городского совета копии двух классических фильмов о дискриминации – «Джентльменский договор» о молодом независимом литераторе, пытающемся привлечь внимание общества к социальным проблемам и выдающим себя за еврея, и «Угадай, кто придет к обеду» о проблемах расовой дискриминации. Болезненный намек лежал на поверхности. На протяжении нескольких десятков лет местные политические лидеры закрывали глаза на то, что местные частные клубы отказывали в приеме евреям и чернокожим, и теперь городские власти попытались надавить на Трампа, играющего по своим жестким правилам. Двери его клуба были открыты для всех, кто мог оплатить членство. Члены городского совета настаивали на том, что Трамп превратил тихое и скромное побережье в место шумных сборищ, привлекающих внимание посторонних. Но тактика Трампа сработала верно, и через короткое время он получил извещение о снятии большинства ограничений.
Вечеринки, которые устраивал Трамп, как раз и были призваны привлечь внимание к тому, чем так гнушались городские власти. Множество девушек-моделей из Майами весело кувыркались в бассейне внутреннего дворика клуба, и Трамп настаивал на том, чтобы отношение женщин и мужчин на устраиваемых раутах было не менее чем три к двум. «Посмотри, – говорил он своему давнему советнику Роджеру Стоуну, – здесь сотня красивых девушек и с десяток парней. Разве это не круто? Это просто здорово!».
В «межбрачный» период Трамп усиленно разыгрывал образ дамского угодника и решил заняться фотографированием модельных красавиц в откровенных нарядах на фоне лимузинов, для чего отправился на переговоры к основателю империи Playboy Хью Хефнеру. Связав воедино интерес к «записным» красавицам и расширение собственной империи, он погрузился в карнавальную красоту модельного бизнеса. «То, что я делаю, становится успешным из-за эстетической составляющей, – говорил Трамп. – Людям нравятся и построенные мной здания, и проводимые конкурсы». Участие в модельной индустрии подняло международный авторитет Трампа в странах больших и малых, невзирая на то, представлял ли он там «Мисс «чего-нибудь», просто ли перерезал ленточку, или рассказывал об очередном направлении в рамках строительного или гостиничного бизнеса. Политические и деловые лидеры разных стран были готовы присоединяться к нему, как к человеку, который с одинаковой легкостью объявляет и новую королеву красоты, и предлагает коммерческие проекты. В проведении подобных конкурсов Трамп видел возможность отвлечь потенциальных компаньонов от рутинной офисной работы, увеличить объем своего инвестиционного портфеля, а также значительно расширить региональную и международную телевизионные аудитории.
Инвестиции Трампа в модельный бизнес начались с вложения средств в календарь American Dream Calendar Girl Model Search, известный с 1966 года, как совместный проект предприятия по производству мужских туалетно-косметических принадлежностей и компании, занимающейся выпуском календарей на тему мотоспорта, которая хотела бы добавить на страницы календаря изображения полуобнаженных девушек. В 1992 году Трамп вступил в партнерство со знаменитой «флоридской парой» Джорджем Хаурани и Джилл Харт, владевшей American Dream Calendar. Занимаясь промоушеном конкурсов красоты, они надеялись, что бренд Трампа в сочетании с изображениями девушек, позирующих в купальниках на фоне гоночных машин, придаст их изданию привлекательности. Однако деловым отношениям не было суждено длиться долго. После конкурса, проведенного в Trump Castle, Хурани и Харт подали на Трампа в суд за нарушение контракта, утверждая, что их предприятие уже потеряло 250 тысяч долларов сейчас и более 5 миллионов планируемой прибыли в будущем.
В ходе затянувшейся на много лет тяжбы, Джил обвинила Трампа в сексуальных домогательствах и потребовала компенсации морального ущерба в 125 миллионов долларов, утверждая под присягой, что на вечеринке, проходившей в 1993 году в Мар-а-Лаго, он проявил агрессивность и ряд других нежелательных действий. «Когда мы сели за обеденный стол, Дональд сразу начал шарить под ним руками. Вечером того же дня, Трамп привел меня в спальню своей 11-летней дочери», – сказала Харт. Далее из ее слов следовало, что он начал приставать к ней «со сдержанными ласками и поцелуями», но ей удалось покинуть спальню, после чего она вместе с Хурани еще затемно уехала из особняка. Со своей стороны Трамп категорически все отрицал.
Точнее, он просто процитировал заметку из National Enquirer 1997 года, в которой неназванный респондент, представившийся другом Трампа, заявил, что Харт сама была одержима хозяином Мар-а-Лаго. В ответ Харт возразила, что Трамп вечно волочился за ней с момента их первой встречи, причем даже после того, как она вышла замуж за Хурани. «Дональд Трамп не сводил с меня глаз на протяжении всей той встречи, – заявила Харт под присягой, – он продолжал пялиться в течение всей презентации, которую делал Джордж».
Вдобавок ко всему, Харт утверждала, что Трамп негласно постановил, что «любая черная конкурсантка будет отстранена от участия в конкурсе в Мар-а-Лаго», а Хурани добавил, что сам Трамп «систематически выбирал и уничтожал фотографии чернокожих женщин, присланных для отбора к финальной части конкурса American Dream Calendar». Трамп последовательно отрицал все предъявляемые обвинения, его адвокаты называли утверждения Харт не иначе как бредом и прямо говорили, что «их характер ясно свидетельствует о психической нестабильности». Спустя несколько лет адвокат Трампа заявил, что в этой истории вообще нет ни капли правды, а сама Харт была лишь «пешкой в судебном иске, состряпанном руками ее бывшего мужа». В 1997 году акцент судебного разбирательства сместился в другую плоскость: теперь Трамп обвинялся в нарушении условий договора с American Dream, а дело о якобы имевших место сексуальных домогательствах было оставлено в покое. В частности, Хурани заявил в газете Boston Globe, что Трамп действительно получил некий транш, но выяснить его конкретный объем не представилось возможным. Что касается Харт, то свою позицию она объяснила тем, что отзывает иск по своему делу при условии рассмотрения иска Хурани, хотя и не отказывается от своих показаний по факту домогательств.
