Последующая политика Трампа в отношении высшего топ-состава продолжала выкашивать его команду. Он уволил вице-президента по кадрам, подбиравшего руководителей, понизил в должности президента казино «Таджа», мотивируя это аргументом, который считал самым оскорбительным: «неброская личность С-типа». Нарастающий финансовый кризис породил массовые слухи о скорой гибели империи Трампа. Наконец в июне, оставаясь верным своей стратегии обвинять других, он открыто выступил с обвинениями в адрес Хайда, курировавшего все его казино: «Стив был моим большим другом, но я видел в его работе некоторые вещи, которые хотел кардинально поменять. Я уверился в этом полностью уже после крушения вертолета, когда начал втягиваться в процесс и более пристально наблюдать за работой в Атлантик-Сити».
В этой ситуации Трамп продолжал создавать себе имидж всемогущего миллиардера. «Это смешно, – сказал он, отвечая на предположение о нехватке денег, чтобы расплатиться с подрядчиками. – Денег у меня полно!». Между тем, находясь вне публики, Трамп вел лихорадочные переговоры с банковскими структурами. Он знал, что в любой момент к нему могут обратиться кредиторы, требующие погашения задолженности, и ему будет необходимо убеждать их в предоставлении льгот, чтобы не пострадать вместе.
К последней неделе июня предварительный план реструктуризации долга был готов. В соответствии с ним банки давали Трампу еще 65 миллионов и откладывали процентную выплату по кредитам на 5 лет. В обмен на эту передышку они брали под свой контроль обширные секторы империи Трампа, а в качестве имущественного залога под долги выступила наиболее ценная часть его состояния, в том числе 3 казино, яхта и личный самолет. Стратегически это означало, что банкам очень хотелось заставить Трампа продать значительную часть его собственности. Особо унизительным выглядело ограничение личных расходов Трампа – 450 тысяч в первый месяц и не более 300 тысяч в месяц в последующие 2 года. Для подавляющего большинства подобные цифры означали целое состояние, но Трампу, привыкшему к широкому размаху, казалось, что он выкинут на обочину жизни. Ради соблюдения приличий банки оставили за Трампом право распродажи активов. В этом компромиссном решении оставалась одна существенная загвоздка: некоторые иностранные банки отказались от предоставления таких финансовых преференций, заявив, что они носят слишком мягкий характер и Трамп легко отделается. Наконец удалось договориться со всеми, за исключением двух японских банков, в чьей культуре, как известно, неоплаченный денежный долг является источником стыда и предусматривает харакири. Наконец, управляющий директор по связям с иностранными банками City Group Роберт МакСуин понял, что у них остался единственный выход для решения этого вопроса. Как-то поздним вечером он позвонил Трампу домой прямо из своего кабинета: «Дональд, тебе нужно приехать сюда и переговорить с этими ребятами». По воспоминаниям МакСуина, Трамп ответил отрешенным тоном: «Зачем? Не осталось никакого способа их уломать. Все кончено», – казалось, еще немного, и он зарыдает.
Кое-как чиновник City Group уговорил Трампа одеться, сесть в лимузин и проехать пять кварталов до штаб-квартиры банка. Там его уже ждали Энн Лейн, представители нескольких банков и сам МакСуин, готовые к проведению селекторного совещания с японцами, ждавшими в токийском офисе. По громкоговорящей конференц-связи подавленный Трамп начал с извинений, но МакСуин жестом велел ему поторопиться, и он перешел на тон уличного торговца. При поддержке остальных присутствующих Трамп клятвенно заверил японских банкиров в значительном приросте денежных средств в случае реструктуризации долга. Все прошло как по маслу, и минут через 30 оппоненты все-таки согласились подписать дополнительное соглашение к кредитному договору.
1 августа Трамп снова вернулся в офис «Вайль, Готшель», заняв теперь место во главе стола для совещаний. Адвокат Citibank Померанц, сидящий слева от Трампа, передал ему на подпись ряд документов. «Дональд, это – закладные на вашу недвижимость, это – на яхту, это – на Мар-а-Лаго». В общей сложности объем всех документов превышал 2 тысячи страниц, и после их подписания ключи от чахнущей империи Трампа оказались в руках банкиров.
Изображая смирение и покорность, Трамп в душе ликовал, понимая, что одержал победу. «Это была самая крупная сделка за всю историю моего бизнеса. Увидев, что мир начинает рушиться, я спрятал свою гордость подальше и подумал – да и черт бы с ними, – вспоминал Трамп спустя годы. – Через каких-нибудь полгода я бы не выпросил у них и десяти центов». После подписания к Трампу подошел его помощник со стопкой книг. На каждой из них он надписал «Спасибо», уверенной рукой вывел автограф и раздал присутствующим. Это были первые экземпляры его книги «Выживание на вершине».
Теперь банкам оставалось рассчитывать, что Трамп наведет порядок в своем хозяйстве, найдет надежного финансового управляющего и составит перспективный бизнес-план. Такой управляющий возник у Трампа волей случая. Взяв в руки какой-то финансовый журнал, на обложке которого был размещен десяток фотографий финансовых директоров, он просто спросил у находившегося у него на приеме банкира-инвестора, кто, по его мнению, из них лучший. Банкир просто указал на личного знакомого ему Стива Болленбаха, работавшего сейчас в гостинично-развлекательном комплексе Мемфиса и мечтающего вернуться обратно в Нью-Йорк. Трамп никогда не встречался с ним раньше, но сделал ему предложение, которое тот с радостью принял. При подписании договора он попросил первичный бонус и сразу же получил представление о реальной ситуации крупным планом: для предоставления такого бонуса у Трампа просто не было средств, но босс пошел навстречу новоиспеченному финансовому руководителю. Он уговорил Citibank снять арест с квартиры 11А в кондоминиуме Trump Park, созданного на основе бывшего отеля Barbizon, расположенного у южного входа в Центральный парк Нью-Йорка. Таким образом, Болленбах стал обладателем апартаментов площадью в 128 квадратных футов, из окон которых открывался великолепный вид на парк.
Буквально сразу же Болленбах оказался в свидетельском кресле контрольной Комиссии, которая проводила слушания о сделке Трампа с банками-кредиторами. Заданный ему прямой вопрос: «Сколько стоит Трамп?» требовал столь же прямого ответа. «Ну… – помялся Болленбах, – он говорил мне о трех миллиардах». С технической точки зрения, он ответил абсолютно верно, тем более, что Трамп действительно называл такую сумму. Однако, по сути, Болленбах еще совершенно не знал о реальном количестве денег у нового босса, поскольку работал у него первый день.
Когда Болленбах начал углубляться в организацию финансовой отчетности империи Трампа, его ожидал неприятный сюрприз. Небольшой бухгалтерский коллектив, работающий на 26-м этаже Trump Tower, состоял всего из трех человек. Каждый из них владел лишь долей информации, разделенной по конкретным секторам, например по казино, по кондоминиумам и так далее. Никто из них не имел представления об общей картине ввиду отсутствия консолидированной отчетности. Болленбаху казалось, что он имеет дело не с огромным финансовым механизмом, а с затрапезной компанией, созданной кустарем-одиночкой. Он свел отчетность в единую таблицу и осуществил расчет каждого актива с учетом потенциальных возможностей и ожидаемых потерь: такой анализ было необходимо проводить периодически. Наконец он получил полноценное представление о положении дел.
