– Ты, значит, валиком будешь водить, как белый человек, – хмыкнул Жмуркин, – а мы с кистями будем надрываться, как Папа Карло. Все правильно, так и должно быть, в мире нет даже намека на равенство…
Витька не стал спорить, он спрыгнул с гусеницы на землю, перелил коричневую грунтовку в консервную банку, вытащил из багажника мотоцикла кисть, еще одну захватил для Жмуркина.
– Красьте корму, – подсказал Генка. – Там много мелких частей, их валиком не взять.
Витька и Жмуркин перебрались за башню и стали красить баки и решетки. Сам Генка забрался на танк с другой стороны, обмакнул валик в таз с грунтовкой и…
– Стойте! – крикнул Генка. – Стойте… Не то делаем. Танк надо красить сверху вниз. А то мы внизу все закрасим, а наверх не добраться будет. Поэтому вы вдвоем полезайте на башню и малюйте там. А я буду с боков.
Витька и Жмуркин полезли наверх. Генка поставил тазик на корму и тоже забрался на танк.
– Витька, – командовал он, – ты полезай на пушку, у тебя руки длиннее. Садись на нее верхом и крась. Не забудь кисточку.
Жмуркин злорадно осклабился, Витька привязал к банке проволочный крюк, повесил его на пушку, затем уселся на нее верхом и стал работать.
– Витька, ты нашел себя, – Жмуркин чуть не поперхнулся от восторга. – Тебе такая позитура больше всего подходит. Сидеть на жерди верхом и проповедовать вечные ценности – это твой идеал, Витька. Дон Кихот верхом на пушке…
Красить орудие было легко. Витька мазал пушку кисточкой и отползал на свободное место, красил и отползал. Жмуркин грунтовал крышку люка, Генка водил валиком по борту башни. Он выкрасил правый борт и посмотрел на Витьку. И тут же его и пробил смех – Витька красил пушку не от дула к казенной части, а наоборот. И получилось так, что Витька оказался на самом конце пушки, а между ним и танком оказалось довольно значительное окрашенное пространство. Витька висел над землей метрах в двух с половиной.
Жмуркин тоже оценил ситуацию, бросил красить люк и сказал:
– Вот, Витька! Вот это и означает рубить сук, на котором сидишь! Так поступают только такие недальновидные креветки, как ты…
– Заткнись! – рявкнул сверху Витька. – Какого черта…
– Предлагаю его не снимать, – сказал Жмуркин. – Мы пока покрасим танк, краска просохнет, и Витька слезет так же, как и залез. Все просто.
– Мне неудобно тут сидеть, – пожаловался сверху Витька. – Это болезненно…
Жмуркин не удержался, достал камеру и сфотографировал сидящего на пушке Витьку.
– Пошлю на сайт «Российские чудаки сегодня», – сказал Жмуркин. – Может, хоть в этот раз что-нибудь выиграю, а то я вас туда посылал, посылал, да так и не послал толком.
Витька изловчился и плюнул в Жмуркина.
– Теперь точно будешь сидеть, пока сам не свалишься, – Жмуркин погрозил кулаком. – Дятел. Давай красить, Крокодайл.
– Да спрыгни ты просто, – посоветовал Генка. – Там же невысоко.
Витька решил было последовать совету Генки и спрыгнуть, но едва он сделал первое движение, как Жмуркин сказал:
– Один парень, он у нас в кинотеатре работал, полез вкручивать лампочку, а потом спрыгнул со стола – и все.
– Что – все? – спросил Витька.
– Обе ноги сломал. И челюсть вывихнул. Давай, Витька, прыгай, я буду носить тебе в травматологию апельсины…
– Иди ты. – Витька повис на руках на пушке.
Он болтался, выбирая местечко, чтобы получше упасть. И тут что-то внутри танка хрустнуло, пушка дернулась и стала опускаться вниз. Она опускалась медленно, так что Витька без всякого вреда для себя, как на кране, вернулся на землю. Ему даже не пришлось никуда прыгать.
Жмуркин расхохотался.
– Отлично! – крикнул он. – Это лучшее, что ты мог сделать, – уронить нам пушку! Ты еще танк с постамента столкни, для полного комплекта.
Витька в недоумении смотрел на пушку.
– Я не хотел…
– Все так говорят. И так памятник весь изуродован, так ты еще и пушку вниз опустил. На самом деле улица Проигравших, полная капитуляция…
– Хватит, Жмуркин, – Генка постучал по пушке. – Это можно будет исправить. Потом, когда все будет закончено. А сейчас так даже удобнее – красить будем – ничего не надо задирать. Все, арбайтен, арбайтен, солнце еще высоко!
Малярные работы продолжались до сумерек. Покрыв танк грунтовкой, ребята дождались, пока она подсохнет, и наложили первый слой черной водостойкой эмали.
В наступившей темноте танк стал почти неразличим.
– Черная кошка в черной комнате, – сказал Жмуркин. – Знаете, как Копперфильд
[5]
Статую Свободы заставил исчезнуть?
– В черный цвет покрасил? – спросил Витька.
– Не. Особым образом прожектора установил. Игра света и тени. Как с нашим танком. Вот оглянись.
Витька оглянулся. В темноте слегка угадывался постамент, а выкрашенного танка видно не было.
– Можно попробовать такой же фокус устроить… – сказал Жмуркин.
– Фокусы потом, – Генка зевнул. – Сейчас отдыхать.
Глава 5
Цирк приехал
– Ограда… – Генка попинал чугун ботинком. – Я могу найти хорошую, чуть-чуть ржавую ограду. Можно ее сюда привезти и вкопать…
– Ерунда! – Жмуркин пнул последнюю сохранившуюся часть. – Мы вкопаем, они откопают. И еще нам спасибо скажут.
Жмуркин напрягся и выдернул оставшуюся секцию старой ограды из земли.
– Чугунная ограда в ситуации повсеместной охоты за цветным металлом – это, мягко говоря, неосмотрительно, – сказал он. – Надо сделать каменную ограду. Навозим на мотоцикле камней с карьера и выложим вокруг. А сразу за камнями посадим маленькие елочки…
– Не пойдет, – забраковал Генка.
– Почему?
– Потому что местные жители камни тоже растащат. На печки, на каменки, капусту солить, крыльцо поправить, мало ли что. Утащат, у нас народ все тащит. А елочки вырубят. Не сейчас, так к Новому году. Так уже было.
– Значит, нужно будет эти самые камни закрепить, – сказал Витька. – Как-нибудь…
– Предлагаю привязать, – захихикал Жмуркин. – Это очень оригинально и, главное, в нашем духе! Обвяжем камни скотчем, примотаем их друг к другу. Красиво получится…
– Жмуркин, хватит придуриваться, – попросил Витька. – Мы ведь не в шашки тут играем…
– Зачем привязывать? – Генка был вполне серьезен. – Привязывать не надо. Можно их на цемент посадить. У нас деньги остались?
Жмуркин кивнул.
– Купим мешок цемента или два. Привезем. Выкопаем ямку…
