– Нет-нет-нет, все хорошо, все прекрасно, – я глубоко вдохнула. Ну, старая пижама на мне – подумаешь, важность какая! С этим мы справимся, еще и не с таким справлялись. Я небрежно подбоченилась, положив руку на бедро, и постаралась изобразить на своем заспанном лице безмятежность. – Да, все отлично.
– Ну и ладно. Ах, да, чуть не забыл! – И с этими словами Локвуд выудил пакет, который все это время держал у себя за спиной. Прозрачный пакет. Прозрачный, чтоб его! – Похоже, здесь… э… вещички разные. Стираные. И хорошо выглаженные, между прочим. Не знаю, это твои?
– Это… Нет, это моего соседа… То есть соседки. Я присматриваю за ними, – я выхватила пакет и поскорее сунула его в сторону, с глаз подальше.
– Присматриваешь за трусиками своей соседки? Любопытный у вас домик, однако, – заметил Локвуд, покосившись на дверь напротив. – Интересный.
– Ну… на самом деле я… В общем, это к делу не относится, – покраснела я, разгребая пальцами свои свалявшиеся после сна волосы. – Короче, Локвуд, ты-то что здесь делаешь? Каким ветром, так сказать, тебя занесло?
Он одарил меня широкой улыбкой, и я в который уже раз растаяла в ее лучах.
Казалось, что от улыбки Локвуда на нашей убогой лестничной клетке стало светлее, и приторный запах лавандовой плантации моего соседа улетучился. Даже ободранных обоев на стенах я больше не замечала. Ах, как мне хотелось, чтобы я была сейчас одета и причесана как следует, чтобы в лучшем виде была! Увы…
– Да вот, решил проведать тебя, узнать, как ты, – сказал Локвуд и, не давая мне времени ответить, добавил: – А заодно попросить тебя кое о чем. У тебя найдется для меня пара минут?
– Что? А, да… Да, конечно, найдется. Заходи.
– Спасибо.
Он вошел в комнату, и я закрыла за ним дверь.
– Здесь, значит, ты и живешь, – сказал Локвуд, осматриваясь по сторонам.
Да, вот здесь я, значит, и живу. То ли от неожиданности, то ли спросонья я как-то не подумала о том, что увидит Локвуд, зайдя в мою комнату. Я тоже огляделась по сторонам. Боже, какой кавардак! Берлога, а не комната! Скомканное одеяло на кровати, подушка в каких-то древних, неизвестного происхождения пятнах, рваные пакеты из-под чипсов и крошки на столике рядом с раковиной. На полу – беспорядочно сваленные в кучу грязные мешки с солью и железными опилками. Повсюду пыль, мусор. На подоконнике призрак-банка с черепом (он сейчас молчал, и на том спасибо). Ковер… Мало того, что старый и протертый, так я его и не пылесосила ни разу за все время, что здесь живу.
Стоп! А чем, собственно, я должна его пылесосить? Пылесоса у меня нет. Почему я его до сих пор не купила? О, господи, не знаю, почему не купила, не знаю.
– Э… очень милая комнатка, – сказал Локвуд.
Его ровный, дружелюбный тон как-то сразу успокоил меня. Я собралась с мыслями и взяла себя в руки. Да, милая комнатка. Потому что моя, черт побери. Живу, как хочу, и мне это нравится.
– Спасибо, – сказала я. – Может, присядешь? Нет! Не туда! – направившийся было к моей развороченной кровати Локвуд застыл на месте. – Здесь стул есть, вот… Погоди! – Локвуд снова остановился, а я лихорадочно схватила брошенное на спинку стула розовое полотенце, все еще влажное после принятого мной на заре душа.
Под полотенцем обнаружилось мое нижнее бельишко, которое я кинула сюда еще несколько дней назад. Проклятье!
Локвуд сделал вид, что не замечает моей суеты, деликатно отвернулся к окну.
– Знаешь, я вполне могу и постоять, если что, – заметил он. – Этот район называется Тутинг, правильно? Эти места я знаю плохо, почти никогда здесь не бывал, а вид из окна красивый-красивый…
Я поспешно запихнула свое белье под подушку, задвинула ногой под стул лежавшую на полу грязную тарелку с крошками и, нервно хохотнув, ответила:
– Красивый вид, говоришь? Ну-ну. И что тебе больше нравится – котельная или металлургический завод? Да уж, это не Портленд-Роу.
– Не Портленд-Роу, – кивнул Локвуд, поворачиваясь от окна ко мне. – Согласен.
– Чаю хочешь? – спросила я. – Могу заварить.
– Чаю? Это было бы замечательно. Спасибо.
Заваривание чая – замечательный ритуал, который помогает тебе успокоиться и собраться с мыслями. Если вспомнить, где только мне не доводилось заваривать чай! На походном костерке внутри выложенного из железных цепей круга, с внешней стороны которого проплывала компания Спектров. У могилы, из которой на моих глазах пытался выбраться очередной выходец с того света. В пустых темных домах, слушая подозрительное шуршание по углам… Честно говоря, я и так не великая мастерица заваривать чай, а сейчас, в присутствии неожиданно появившегося в моей жизни Локвуда, этот ритуал занимал у меня вдвое больше времени, чем обычно. Даже бросить в чашки чайные пакетики, и то удалось мне не с первого раза, сначала я рассыпала всю коробку по столу. В голове бешено крутились мысли, тело казалось каким-то чужим, совершенно не желало меня слушаться.
Здесь был Локвуд. Зачем он пришел? Восторг, возбуждение, подозрительность, дурные и добрые предчувствия – все эти чувства бушевали во мне одновременно, сталкиваясь друг с другом, как штормовые волны возле берега. Я была настолько смущена, что никак не находила сил, чтобы начать разговор. Любой разговор, хоть ни о чем, хоть о погоде. Наконец я взяла себя в руки и, стараясь говорить небрежно, спросила через плечо:
– Как у вас дела? Судя по тому, что о вас часто пишут в газетах, неплохо. Не то чтобы я специально за вами следила, просто… Я рада за вас. Вспоминаю вас… иногда. Не часто, нет, – тут я откровенно солгала. Думала я о них и вспоминала их почти постоянно. – Ты как сейчас пьешь чай – с сахаром или без?
Локвуд в глубокой задумчивости рассматривал мой замусоренный ковер, потом тряхнул головой, словно отбрасывая прочь свои мысли, и ответил:
– Послушай, Люси, мы не виделись с тобой всего четыре месяца. С чего ты взяла, что за такое короткое время я вдруг начал пить чай с сахаром? Без сахара, конечно… – тут он впервые заметил призрак-банку с черепом, легонько шлепнул по ней ладонью и широко улыбнулся. – А как поживает наш старый приятель?
– Череп-то? Ну, поживает, если можно про него так сказать. Помогает мне иногда…
Тут я заметила, что эктоплазма в банке заколыхалась – проснулся мой дружок, только этого мне не хватало! К счастью, рычажок на крышке банки был опущен, и я, по крайней мере, не услышу, что сейчас начнет нести ненавидевший Локвуда череп.
Я открыла дверцу маленького холодильника, чтобы достать из него бутылочку с молоком.
– Взяли кого-нибудь на мое место? – с напускной небрежностью спросила я. – Нового агента?
– Я думал над этим, но пока мы никого не взяли, – ответил Локвуд, почесывая переносицу. – Джордж наотрез не хочет никого брать. Так и крутимся втроем после твоего ухода.
Их по-прежнему трое. С одной стороны, это меня обрадовало, но с другой… как-то не очень. Я же знаю, кто у них третий в команде! Точнее, третья.
