Впрочем, кое в чем к мнению черепа я все же прислушивалась и потому сняла свое парадное платье и перелезла в повседневную юбку и легинсы.
– Меня ты, разумеется, с собой не возьмешь, – мрачно сказал череп, наблюдая за тем, как я пристегиваю к поясу свою рапиру.
– Не возьму, можешь не сомневаться.
– А ведь случай-то тяжелый, сложный. Я тебе понадоблюсь. Возьмешь, я знаю, что возьмешь!
– Сегодня состоится только предварительная встреча. Если мы… то есть «Локвуд и компания» возьмутся за это дело, я вернусь и заберу тебя. Может быть.
– Ну и пожалуйста, – после некоторой паузы сказал череп. – Не очень-то и хотелось. И вообще, оставь меня в покое.
– Да с удовольствием.
– В конце концов, не больно ты мне и нужна. Без тебя обойдусь. А поговорить могу и с другими людьми.
– С кем это, например? – хмыкнула я. Ох, и достал же он меня, этот череп!
– Я же сказал, с людьми.
– Чушь. С кем кроме меня ты когда-нибудь разговаривал? Ну, с тех пор, как стал черепом, я имею в виду. Ни с кем.
– Ошибаешься, – проскрипел череп. – Однажды я разговаривал с самой Мариссой Фиттис. Так что знай, ты не одна такая на свете, мисс Всезнайка-Зазнайка.
– В самом деле? – удивилась я. – Не знала. И когда же это было?
– У меня что, часы и календарь здесь есть? Не знаю. Давно это было. Когда меня нашли в канализационном коллекторе в Ламбете, то отмыли и принесли ей. Она задала мне несколько вопросов, а потом запихнула в эту банку.
– А в канализационный коллектор в Ламбете ты как попал?
– Лучше и не спрашивай, – скривился череп. – Жизнь я кончил плохо.
– Догадываюсь, – я посмотрела на череп. За многие месяцы споров, раздраженного обмена репликами и пустой болтовни он впервые приоткрыл мне завесу над своим прошлым. Он, если не врет, разговаривал с самой Мариссой Фиттис, легендарной основательницей самого первого агентства пара-психологических расследований. С Мариссой Фиттис, которая оставалась до меня единственной, кто мог общаться с призраками. А еще она была бабушкой нынешней хозяйки агентства – той самой женщины, с которой у меня на сегодня назначена встреча. С Мариссой Фиттис, нашей национальной героиней. Круто. Я закончила вертеться перед зеркалом, принялась искать глазами, куда я бросила свою кофту. – И какой же она была, Марисса Фиттис?
– Страшная, ужасная женщина, – снова поморщился череп. – Волевая и бессердечная. При желании такое жалкое агентство, как «Локвуд и компания», она могла бы проглотить в один миг, даже без запивки. Если ее внучка такая же, то вы отправляетесь прямо тигру в пасть. Идиоты.
– Так, значит, она действительно могла разговаривать с призраками.
– Само собой. Она вообще много чего могла. Ты младенец по сравнению с ней, Люси. Как много вопросов ты сегодня задаешь, дорогая, – продолжил череп. – Знаешь, я столько всякого еще мог бы тебе порассказать… но при условии, что ты бросишь эту свою затею с Локвудом.
– Звучит заманчиво, – согласилась я, – но сегодня утром тебе придется поболтать с самим собой. Я ушла, пока.
* * *
Разговор с черепом задержал меня, но я опоздала бы и без этого. Прошлой ночью в туннеле на Северной линии появился Спектр, и там до сих пор работали бригады, засыпая все солью. Сама эта ветка метро оказалась, естественно, закрыта. Короче говоря, на Черинг-Кросс я приехала с пятиминутным опозданием и, пыхтя и ругаясь себе под нос, бросилась бегом вверх по Стрэнду к Дому Фиттис, перед которым уткнулась в толпу людей, пришедших к агентству, чтобы обратиться за помощью. В основном это были жители домов, в которых появились призраки, или просто отчаявшиеся горожане, и такая толпа, в принципе, собиралась здесь почти постоянно. Еще пять минут я энергично протискивалась ко входу, там мне пришлось объясняться с медлительным хмурым швейцаром. Все это напоминало полосу препятствий, которую в сказках должен преодолеть герой перед тем, как добраться до своей принцессы. К этому времени я опаздывала уже на пятнадцать минут. Можете представить, мне даже после сонного швейцара не повезло – зажало вращающимися дверями край куртки, и пришлось сделать два круга, прежде чем я сумела освободиться.
После этого я, наконец, ввалилась в вестибюль. Здесь меня поджидало новое испытание – длинная стойка, за которой выстроились в ряд аккуратно одетые, неотличимые друг от друга портье с прилизанными, блестящими от бриолина волосами. Один из них посмотрел на меня пустыми глазами, растянул губы в дежурной улыбке.
Я одернула свою юбку, отбросила назад волосы, промокнула – совершенно безуспешно! – вспотевший висок рукавом куртки и начала:
– Доброе утро! Я…
Меня перебил портье, стоявший рядом с первым.
– Доброе утро, мисс Карлайл. Если угодно, пройдите, пожалуйста, вот сюда, по коридору, в конференц-зал. Ваши коллеги уже там. Мисс Фиттис примет вас с минуты на минуту.
– Благодарю вас, – облегченно вздохнула я. Кончились колдовские чары. – Дорогу я знаю.
В вестибюле я прошагала мимо железного бюста старой знакомой моего черепа, Мариссы Фиттис. Прошла, грохоча по холодному мрамору своими подкованными тяжелыми башмаками, через дубовые с позолотой двери. Вошла в конференц-зал с высокими, выходящими на оживленный сейчас Стрэнд, окнами. Сквозь них проникал яркий солнечный свет, рассыпал свои блики на стеклянных колоннах, внутри которых хранились экспонаты из коллекции Фиттис. Вот они, надежно спрятанные за толстым серебряным стеклом – девять легендарных парапсихологических предметов, найденных еще в первые годы работы основательницей прославленного агентства. Маленький гробик с Фрэнк-стрит. Металлическая рука Гёделя. Кости Верзилы Хью Хенретти. Жуткий зазубренный нож Мясника из Клэпхэма… По ночам загнанные под стекло призраки светились и плавали внутри колонн; сейчас все выглядело черно-белым и оставалось неподвижным.
Рядом с колонной, посвященной нашествию призраков на поместье Камберленд, стояли три человека и изучали выставленную за стеклом окровавленную ночную рубашку. Вот теперь, когда я увидела их, у меня по-настоящему загрохотало сердце в груди и по-настоящему сдали нервы. Сейчас я чувствовала себя намного хуже, чем две ночи тому назад, когда охотилась с зеркальцем в руке за призраком Эммы Марчмент.
Каким бы опасным ни оказалось дело, которое собиралась поручить нам Пенелопа Фиттис, именно этот момент был ужаснее всего. Именно этот момент моей первой встречи со своими бывшими коллегами – Локвудом, Джорджем и Холли Манро.
Я выдавила на своем лице то, что должно было изображать беззаботную, спокойную улыбку. Услышав мои шаги, все трое обернулись. Я подошла к ним.
Ну, с Локвудом я вчера уже виделась, конечно, однако сегодня все стало иначе.
Вчера он был гостем в моем доме, гостем, пришедшим просить о помощи, и чувствовал себя так же стесненно, как и я сама. Сегодня я была посторонней, а он, как всегда, лидером в своей компании. Теперь неловко чувствовала себя только я. Пока я приближалась, Локвуд выглядел спокойным и даже слегка расслабленным, и я была очень благодарна ему за это. Он дружелюбно улыбнулся и сказал:
