Да, все, вроде бы, хорошо, но почему такой унылой, такой убогой кажется мне моя комната и моя постель в жидком свете серенького утра в самом конце зимы? Отчего мне так грустно? Наверное, оттого, что я одну ночь поработала вместе с Локвудом, но этот праздник закончился, и одному только богу известно, повторится ли он еще когда-нибудь. До чего же было приятно вновь поработать с Локвудом! И с Джорджем, конечно, и даже с Холли. Горько думать о том, что все это позади, но нужно как-то справляться с этим и жить дальше, что, собственно говоря, я и делала все последнее время. Четыре месяца назад, когда я покидала агентство «Локвуд и компания», мне было очень больно, но я верила, что поступаю правильно. Знала, что Локвуд окажется в большей безопасности, если меня не будет с ним рядом.
Но так ли это? Если то, что сказал мне Джордж, – правда (а какие у меня основания не верить Джорджу?), то после моего ухода все стало только хуже. Без меня Локвуд стал еще более безрассудным, еще более отчаянным. Словно смерти своей ищет. Вот почему я так и пролежала без сна на мятой постели до тех пор, пока солнце не поднялось над соседними домами и не протянуло мне в окно свои лучи.
Несколько раз я, конечно, пыталась снова уснуть, но не могла – глаза не желали закрываться, я была слишком возбуждена от бушевавших в моей голове мыслей. Наконец, я решила, что хватит валять дурака, и выбралась из постели. Сделала один только шаг и сразу налетела босой ногой на стоявшую на полу призрак-банку с черепом. Пока я стояла, ругаясь себе под нос и потирая ушибленную лодыжку, внутри банки показалось мерзкое зеленое лицо, а затем зашелестел призрачный голос:
– Сегодня утречком ты выглядишь даже хуже, чем я, пожалуй. Ладно, приходи в себя. Потом надеюсь услышать от тебя слова искренней признательности. Где меня найти, ты знаешь.
– За что я должна быть тебе «искренне признательна», интересно? – пробурчала я, отправляясь ставить на огонь чайник.
– Как за что? За мою неоценимую помощь вчерашней ночью. Это же я подсказал тебе, где нужно искать Источник. Мы с тобой славно поработали в паре. В паре, Люси, ты и я. Знаешь, у меня появилась идея. Давай откроем совместный бизнес. Агентство «Карлайл и Череп». Или просто «Череп и компания». Повесим на двери мою фотографию. А что?..
И с этими словами лицо черепа растворилось в зеленой эктоплазме.
Отвечать черепу я не стала, не в том я была настроении, чтобы на его очередную глупость реагировать.
Я порылась в своей разбросанной по полу одежонке, нашла халат, накинула его на себя и направилась по коридору в ванную комнату. Наскоро приняв душ, я вернулась к себе и заварила кофе. Вытащила свой дневник, раскрыла его рядом с чашкой, чтобы коротко записать все, что произошло со мной вчера, но никак не находила для этого слов. Вспомнила, что должна еще выписать «Локвуду и компании» счет за выполненную для них работу. Ладно, счет подождет. Не сейчас. Я допила кофе, оделась, взяла из кошелька деньги и пошла пройтись до магазина. Можно было бы и самой приготовить что-нибудь на завтрак, но просто сил на это не было. Как всегда после ночной работы.
Довольно скоро я вернулась из тайской лавочки со вкусно пахнущим теплым пакетом в руках и увидела, что дверь моей комнаты взломана.
Несколько секунд я стояла неподвижно, глядя на отжатый врезной замок. Дверь была взломана, но снова прикрыта, поэтому я не могла видеть того, что творится внутри комнаты. Я оглянулась на дверь своего соседа напротив. Его дверь была заперта. Сам сосед сейчас должен быть на работе, как и большинство жильцов с нижнего этажа. В доме было тихо, из моей комнаты тоже не доносилось ни звука.
Я аккуратно поставила пакет на пол, прислонив его к стене, потом медленно приблизилась к двери. Моя правая рука автоматически вскинулась к бедру, к тому месту, где должна висеть рапира, но я выходила за едой в спортивных брюках, и никакой рапиры у меня на поясе, само собой, не было.
Возле самой двери я задержалась, прислушиваясь, не раздастся ли из моей комнаты какой-нибудь подозрительный шорох. Нет, все тихо, доносится лишь слабый шум уличного движения с Тутинг Хай-стрит. Я сделала глубокий вдох, резко толкнула ладонью дверь и вошла в комнату.
Внутри никого не было, и все в комнате оставалось точно так, как всегда. Ничего не тронуто, ничего не пропало.
Ничего? А где же банка с черепом?
Призрак-банка исчезла.
Я еще довольно долго стояла на месте, снова и снова изучая взглядом свою комнату. Осмотрела все, от забитой грязной посудой раковины до смятой постели, от шкафа с открытыми дверцами до разбросанного на полу снаряжения. Что еще изменилось? Что еще пропало или передвинулось на другое место?
На столе по-прежнему лежал кошелек, из которого я брала деньги. Тот, кто вломился ко мне в комнату, его не тронул и денег не взял, потому что из кошелька высовывались уголки оставшихся в нем банкнот.
Рапира? Вот она, стоит, прислоненная к спинке стула. Дорогая, между прочим, рапира, с клинком из испанской стали. Ее мне прошлым летом подарил Локвуд. Рапиру тоже не взяли.
Мои мешки с припасами? Солевые бомбы, канистры с железными опилками, магниевые вспышки – все это вещи не дешевые, их можно очень даже выгодно продать, особенно если знаешь, к кому обратиться.
Но и мешки не тронули. Так и лежат на том самом месте, где я их оставила, и все такие же полные.
Итак, грабитель не взял у меня ничего, кроме банки с черепом.
Кто-то проник в мою комнату, зная, что здесь есть призрак-банка с черепом, и нужна ему была только она, и ничего больше. Он (или она, или их было несколько?) забрал череп и сразу ушел. Дома меня не было всего минут десять, ну, пятнадцать, не больше. Значит, грабитель наблюдал за домом, ждал, когда я выйду. И знал о том, куда я обычно хожу по утрам и сколько времени буду отсутствовать. Ладно, это выяснить не сложно, в тайскую лавочку я хожу практически каждое утро после работы. Продавец-таец в этой лавочке даже имя мое давно успел выучить. Да, считай, половина улицы знает, что я выхожу за едой почти каждое утро и примерно в одно и то же время.
Но тот, кто побывал в моей комнате, знал также и о том, что в ней я прячу банку с черепом.
А кто, собственно, мог знать об этом? Ну, Локвуд и Джордж, разумеется. И Холли тоже, о черепе я рассказала ей еще несколько месяцев назад. Киппс узнал про череп вчера ночью? Нет, не мог он про него узнать, я была очень осторожна. Да и не похоже это на Киппса – влезть в чужое жилье и похитить череп. Нет, это сделал не Киппс. Кто же тогда?
Кто еще мог знать про череп?
Я долго стояла, ломая над этим голову.
Потом я вышла на лестничную площадку, забрала свой пакет с едой – он был еще теплым. А я была голодна как волк и отказываться от тайских вкусняшек не собиралась даже в такой ситуации.
Поев, я тщательно просушила свои волосы и надела рабочую одежду. Моя куртка пропахла застарелым потом и ночным страхом, но кто это заметит? Кто станет ко мне особенно принюхиваться?
