Неспособность успешно завершить первый этап детства, то есть выработать в себе способность к доверию, может значительно затруднить формирование надежных и стабильных связей с другими людьми во взрослой жизни. Нежелание зависеть от других может говорить о том, что взгляд на мир у человека сложился под влиянием опыта, свидетельствующего о небезопасности подобного поведения. Исследования показывают: установки, касающиеся того, кто мы есть и каков мир вокруг, возникают у нас еще в утробе матери. Такие установки, как «Мир опасен», «Меня не любят», «Я мелок и незначителен», зачастую формируются в детстве настолько раннем, что человек не осознает, что причина не в нем, а в тех, кто о нем заботится.
Отец Тэмми был мексиканцем, а мать – итальянкой. Отец сильно пил, часто бил мать. Матери с дочерью удалось сбежать от отца и переехать к бабушке с дедушкой, когда девочке было четыре года. Они, по словам Тэмми, были хорошими людьми, но она запомнила их неприятные выговоры по поводу ее мексиканской крови. Когда бабушка с дедом сердились, то отпускали довольно расистские замечания. Тэмми ничего не знала о расизме. Она не понимала, что ее бабушка и дед – люди ограниченные. Она не понимала, что множество хороших людей в этом мире совершают неприятные и глупые поступки. Она знала лишь то, что ее считают «черной овцой». Она росла, чувствуя себя иной, у нее сформировался комплекс неполноценности. На протяжении многих лет ей пришлось бороться с этим комплексом и стыдом за то, что она такая, какая есть.
Поскольку подобные установки возникают очень рано, порой еще до того, как мы учимся говорить, они начинают определять нашу личность и наши ожидания от жизни. Это происходит не потому, что убеждения наши истинны, а потому что мы постоянно строим свою жизнь, опираясь на собственные слова, мысли, чувства и поступки. Эти убеждения и установки становятся истинными, потому что мы в них верим. Например, если в ответ на постоянное пренебрежение со стороны родителей я в возрасте двух лет усваиваю, что не стою внимания и заботы, то могу поступить двояко. Я либо буду совершать поступки, которые подтвердят это мое убеждение (то есть буду довольствоваться низкооплачиваемой работой, буду жить с теми, кто считает меня половой тряпкой, водить старую развалину, а не машину и т. п.), либо начну доказывать обратное – зарабатывать деньги, покупать все самое дорогое, искать самых богатых любовников. Однако, поскольку второй вариант поведения – это лишь попытка компенсировать комплекс неполноценности, то сколько бы материальных богатств я ни накопила, сколько бы похвал в свой адрес ни услышала, всего этого мне будет недостаточно – все это не сможет убедить меня в собственной ценности и значимости. Я буду постоянно испытывать голод и стану стремиться к большему.
Очевидно, что наши убеждения, особенно бессознательные и невыявленные, могут породить абсолютный хаос в нашей любовной жизни. Мы не только живем в соответствии с этими установками (скажем, женщина, подспудно убежденная в своей никчемности, выходит замуж за нелюбимого, но богатого мужчину), но еще и постоянно ищем способы подтвердить их справедливость, как правило за свой же счет.
Энн выросла в Беверли-Хиллз – одном из самых богатых и, пожалуй, самых претенциозных мест Америки. Ее мать одна воспитывала двух дочерей. Зарабатывала она немного. С раннего детства Энн страдала от их экономического статуса. Она стыдилась своей «дешевой» одежды, «уродливой, тесной» квартиры и «чудовищно старой» машины матери. Ко второму классу она перестала приглашать друзей домой и безумно стыдилась, когда мать приезжала за ней в школу. К семи годам Энн решила скрывать свою бедность любыми способами. Она чувствовала себя ниже других девочек. Все детство ее прошло под знаком стыда и унижения.
Сегодня у Энн есть собственная «уродливая, тесная» квартирка в Беверли-Хиллз. Она по-прежнему стесняется пригласить бойфренда к себе, потому что считает, что к своему возрасту уже должна была бы жить по-другому. Хотя Энн красива, она считает свою внешность «посредственной». У нее прекрасная фигура, но она постоянно жалуется на то, какая она толстая. Хотя ее заработок приближается к шестизначной цифре, она убеждена, что ей недостаточно денег для покупки того, что могло бы помочь ей лучше относиться к себе и своей жизни. А то, что она «по-прежнему одинока», вообще повергает ее в ужас. Ей 34 года – и она убеждена, что жизнь ее кончена. Она часто оказывается единственной одинокой женщиной на вечеринках, и весь вечер ей приходится бороться с глубоким чувством унижения и стыда. Хуже того, когда Энн встречает мужчину, который вызывает у нее симпатию, все кончается разрывом, потому что она оказывается недостаточно хорошей для него. То же самое происходит с теми, кому нравится она. Энн всегда находит в них недостатки и отвергает их сама. В мире Энн господствует комплекс неполноценности.
Наши установки становятся строительным материалом, из которого мы строим свою жизнь и на основе которого понимаем свое место в мире. Они становятся нашей личностью. Мы не просто думаем, что порой ведем себя неправильно и плохо. Нет, мы верим в то, что сами неправильны и плохи, и начинаем относиться к себе «плохо» или находим тех, кто сможет наказать нас за то, что мы «плохи». И сколь бы мучительно и тяжело ни было жить по такому сценарию, живущему в наших сердцах, можно испытать огромное облегчение, произнеся все вслух. Это аналогично первому шагу в обществе Анонимных Алкоголиков: «Привет, меня зовут Джейн, и я верю, что некрасива и одинока»
[1]. Браво!
Мне самой было трудно найти реальную любовь в течение первых сорока лет жизни именно из-за убеждения в собственной никчемности и неполноценности. Эти «истины» открылись мне еще в детстве, когда нас бросил отец («он ушел из-за моей никчемности»), а мать моя была настолько красива и умна, что я поверить не могла в то, что смогу хотя бы приблизиться к этому уровню («значит, я неполноценна»).
Я ненавижу всех, кто меня не любит, и тянусь ко всем, кто любит меня.
Джордж Фаркуар
Таковы умозаключения ребенка, который слишком мал, чтобы понять причины того, что вокруг него происходит. Однако эти убеждения повлияли практически на все отношения моей жизни. Если кто-то тянулся ко мне, то я относилась к ним абсолютно бессовестно – я просто играла с их чувствами (Господи, надеюсь, они меня простили!). Когда же меня тянуло к кому-то, то этот человек обычно относился ко мне с безразличием и неуважением, словно я действительно никчемна и неполноценна. И так мы ходили по замкнутому кругу.
Дети постоянно смотрят на окружающих, чтобы понять свое состояние. Весь мир для них – это большое зеркало, а у малыша 4–5 лет мир состоит из родителей, братьев, сестер и тех, кто о нем заботится. В детстве мы поразительно эгоцентричны (абсолютно все, что вокруг нас происходит, связано исключительно с нами). Мы часто приходим к ложным выводам и заключениям, неправильно истолковывая поведение окружающих. Например: мама заболела из-за меня («я виновата»), мои родители развелись из-за моего плохого поведения, меня не усыновили, потому что я никому не нужна.
