Упав на четвереньки, Витька попытался встать, но неожиданно земля ушла из-под ног, Витьку рвануло вверх, рядом просвистело что-то тяжелое. Витька повис вниз головой.
Где-то рядом глухо заверещал Жмуркин.
— Попался! — заорал Генка. — Попался, гаденыш!
Витька услышал, как Генка стал спускаться с дерева.
— Витька! Жмуркин! — звал из тумана он. — Вы где? Снежный человек попался!
Витька медленно поворачивался вокруг своей оси. Кровь приливала к голове. Надо было звать на помощь, но было очень стыдно — он попался в ловушку, предназначенную для снежного человека.
Генка продолжал звать.
— Жмуркин! — кричал он. — Ты где? Голос хоть подай! Витька! Вы что, сговорились, что ли?! Надо снежного человека вязать! Чего молчите?
Витька решил молчать до последнего.
— Это уже не смешно! — В голосе Генки проявился испуг. — Если вы не отзоветесь… если вы не отзоветесь… Я убегу, если вы не отзоветесь! Будете сами отсюда выбираться! Считаю до четырех! Раз!
Витька подумал, что потерпит до трех, а затем уж подаст голос.
— Два!
— Да тут я, — отозвался Жмуркин.
— Где?
— Где-где — в Караганде! — ответил Жмуркин.
Голос Жмуркина доносился издалека, будто бы откуда-то из-под земли. И вдруг Витька понял, что Жмуркин и на самом деле откликается из-под земли. Поскольку в темноте Жмуркин, испугавшись Витьки, провалился в волчью яму. А он, Витька, значит, испугался Жмуркина и повис в петле. Ну а снежный человек… Хотя, может, и не было его? Может, треск в лесу Витьке просто почудился?
Витьке стало смешно. Он висел вниз головой и взахлеб смеялся.
— Это кто смеется? — спросил из тумана Генка.
— Это я, — сквозь слезы ответил Витька.
Теперь засмеялся уже Жмуркин.
— А ты чего хохочешь? — спросил сквозь туман Генка.
— Видишь ли, Геннадий, — ответствовал Жмуркин, — я думал, что я, как всегда, оказался бараном в единственном числе. Так ведь нет — Витька еще больший баран, чем я!
— Почему это?
— Потому что я провалился и застрял в волчьей яме, а наш Витька умудрился попасть в петлю.
— Сам дурак, — подал из петли голос Витька.
Тут уж не выдержал и Генка, и стали смеяться уже все.
— Вам смешно, — просмеявшись, сказал Витька, — а мне уже уши заложило. Я не космонавт, между прочим, вверх ногами болтаться. Снимайте.
— Я вообще тут задыхаюсь, — сказал из ямы Жмуркин. — Застрял напрочь.
Генка плюнул и принялся выручать своих друзей.
Глава 11 Безжалостный снежный чувак
Генка, Витька и Жмуркин брели по лесу. Правда, в этот раз они шагали несколько в другом порядке. Первым Жмуркин, за ним Витька, Генка последним. Витька смотрел в безнадежный затылок Жмуркина. Они молчали, говорить не хотелось. Очередная ночь на деревьях измотала ребят окончательно.
Лес постепенно менялся. Сухой просторный сосняк превращался во влажный сумрачный ельник. Пробираться сквозь него становилось все труднее и труднее. Даже хуже, чем через бурелом. Под ногами хлюпала вода, мох из сухого синеватого превратился в зеленый и пушистый, он занудливо лип к ботинкам и раздражал.
— Сдается мне, что мы изрядно забрали к западу, — вдруг остановился Генка.
Жмуркин и Витька тоже остановились и оглянулись на своего предводителя.
— И что это означает? — спросил Витька.
— Это значит, что мы заблудились еще больше, — сказал Генка. — Впереди болота, позади снежный человек и вообще неизвестно что. Мы устали. Нам надо отдохнуть и подкрепить свои силы. Болота для этого как раз подходят.
— Почему? — спросил Жмуркин.
— Лягушек много. А мне кажется, нам пора попробовать блюда французской кухни.
Жмуркин поморщился. Витька сделал задумчивое лицо.
— Нечего морды кочевряжить, — сказал Генка. — Если мы сегодня не поедим лягушек, то завтра не встанем на ноги. Сколько дней мы в лесу?
— Четыре, — ответил Жмуркин. — А может, и шесть… Точно не могу сказать…
— И все время мы питались щавелем, заячьей капустой, кислицей, незрелой брусникой и земляникой.
— Грибами еще, — напомнил Витька.
— И один раз грибами. Я лично чувствую, что уже изрядно похудел. Жмуркин тоже. Домой вернемся — очки с носа у него будут спадать. А Витька вообще на скелет похож стал… Так что лягушки будут кстати.
— Котелок я ночью раздавил, — сообщил Витька. — Лягушек собирать некуда…
Генка снял с себя куртку и сказал:
— Вы подождите, а я схожу. Тут недалеко.
Генка скрылся в кустах.
— Ты когда-нибудь ел лягушек? — спросил Жмуркин.
Витька не ответил.
— Их мясо похоже на куриное, — сказал Жмуркин.
— Не надо себя утешать. — Витька пожевал слюну.
Кусты зашевелились, и из них показался Генка. Генка волок на плече куртку со связанными рукавами. Куртка шевелилась и квакала.
— Там этих лягушек полно. — Генка свалил куртку на землю и раскрыл ворот.
Лягушек и в самом деле было много. Они суетились и пытались вырваться из плена.
— Давай, Жмуркин, разводи огонь, — устало сказал Генка. — Жарить будем.
— Не будем, — тихо сказал Жмуркин.
— Почему? — так же тихо спросил Генка.
— Потому что я потерял лупу. — Жмуркин вывернул карман, в кармане была дыра.
Генка нервно стукнул кулаком по дереву.
— Если мы уж налима сырым не одолели, то лягушек тем более… — Генка поднял за рукава куртку и зашвырнул ее в кусты.
Они понуро стояли и молчали. Не знали, что делать. Лес шумел, солнце пробивалось через листья и прыгало по листве веселыми зайчиками.
— Будем умирать молодыми… — Витька истерически захихикал.
Кусты, в которые Генка закинул лягушек, зашевелились. Лягушки заквакали громче.
Все трое разом повернулись к зарослям.
— Ну, вот и все, — нервно сказал Витька. — Капец…
Из кустов раздавалось громкое чавканье и урчание.
— Уходим, — сказал Генка тихо. — Отходим шагом на сотню метров, а затем бегом. Ясно?
Жмуркин и Витька кивнули. Сжав в руках копья, они стали медленно отступать от кустов.
Чавканье в кустах прекратилось. Вместо чавканья послышалось заинтересованное ворчание.
Нервы ребят не выдержали. На этот раз Витька побежал первым. Жмуркин последним.
