Вернувшись, она с удивлением обнаружила пианино и пробежалась по клавишам. Мод совершенно не умела играть, а потому оставила инструмент в покое. У нее защемило сердце, ведь она могла бы научиться многому, если бы отец поддерживал их с матерью материально. Она не сомневалась, что его дети смогли развить в себе таланты, заложенные природой. Они получили образование в лучших частных школах и университетах. Путешествовали в свое удовольствие, никогда не знали нужды.
А что было у нее?
Ничего. Ноль. Именно поэтому сейчас Мод так непросто устроиться в жизни. Разрыв со сверстниками был практически непреодолимым. Она не могла позволить себе педагога по технике речи. Конечно, на данном прослушивании акцент ей не помешает, но она хотела стать универсальной актрисой.
Она хотела блистать в Вест-Энде.
Это было ее мечтой с самого детства. Хотя, конечно, дело не в славе, нет. Ей нравилось лицедействовать, перевоплощаться на сцене. Непередаваемая атмосфера увлеченной аудитории, зрители, которые плачут и смеются вместе с актерами. Именно ради этого она вставала каждое утро. Из-за мечты. Мод желала овладеть профессией, которая помогала бы ей, пусть и ненадолго, убегать от самой себя. Забывать проблемы, боль, личные переживания.
Услышав шаги, она отпрянула от пианино, метнулась к дивану, и устроилась среди подушек с таким видом, словно сидела здесь все время. Первым в комнату вбежал Спарк, всем своим видом излучая удовлетворение.
– Мы все уладили.
– Оно мертво?
– Твой гость отправился на небеса.
Она расслабила плечи.
– Не знаю, как тебя и благодарить.
Флинн ухмыльнулся:
– Мне известен один способ.
Она подскочила с дивана, как ужаленная.
– Даже не пытайся шантажировать меня! Я не стану встречаться с отцом!
– Я, по крайней мере, хотя бы попытался. – Он подошел к двухъярусному столику с напитками. – Выпьешь что-нибудь для успокоения нервов?
Ей бы следовало отказаться.
– Ну, если только капельку.
Он сделал ей виски.
– Думаю, это напомнит тебе о доме.
Мод взяла бокал из его рук. Они снова прикоснулись друг к другу. Второй раз за один день. Эффект был таким же сокрушительным.
Она подобрала под себя ноги.
– Ты живешь один?
– Да.
– Неужели без девушки?
Он сел напротив и подмигнул ей:
– Я в процессе отбора подходящей кандидатуры.
– И как?
– Надеюсь, уже очень скоро закрою вакансию.
– И какие у тебя критерии?
– Давай лучше поговорим о тебе.
– В смысле?
– Ты с кем-нибудь встречаешься?
Мод вопросительно изогнула бровь:
– Кажется, ты должен знать ответ на этот вопрос.
– Я знаю о тебе многое, но не все. Думаю, ты действительно одна вот уже пару месяцев.
Почему он так решил? Неужели думает, будто никто не хочет с ней встречаться? Мод было любопытно, отвечает ли она его стандартам? Оставалось надеяться на то, что Флинн не в курсе ее интрижки с Чарльзом. Подонок забыл предупредить ее о том, что женат.
– Почему ты так решил?
– Просто мне так кажется.
– Раньше я всегда думала, что адвокаты опираются на доказательства.
Он снова улыбнулся:
– Иногда стоит довериться собственным инстинктам.
Мод поджала губы и окинула взглядом уже хорошо знакомую гостиную.
– Давно живешь здесь?
– Лет семь. У меня есть еще один дом.
– Только один? – Мод театрально закатила глаза.
– Да, ты права, мне нравится коллекционировать вещи. Недвижимость в том числе.
– Это богатство дает тебе чувство удовлетворения?
– Меня успокаивает стабильность.
– Вырос с серебряной ложкой во рту?
– Мои родители принадлежали к среднему классу.
Мод пробежала взглядом по картинам. Ни одна из них не походила на копию. Неужели это подлинный Пикассо? У нее закружилась голова.
– Они, вероятно, гордятся своим выдающимся отпрыском?
Он ответил не сразу:
– Им нравится получать дивиденды от моей востребованности.
Мод невольно посмотрела ему в глаза. Странный ответ. Что бы это значило?
– Вы близки?
– У каждого из нас своя жизнь.
Его лицо ничего не выражало. Почему он так переменился, когда они заговорили о семье?
– У тебя есть братья или сестры?
– Два младших брата.
– Чем они занимаются?
– Феликс – сантехник, Фергюс – строитель, пошел по стопам отца, живет в Манчестере, – ответил он безучастно. – Когда я появился на свет, мама перестала работать. Сейчас ведет бухгалтерию отца и братьев.
Мод удивилась. Значит, он родом из Манчестера. В отличие от нее, его речь была чиста.
– Давно ты пустил корни в Лондоне?
– Перебрался сюда лет в десять. Выиграл стипендию. Ходил в школу вместе с младшими Равенсдейлами. Вскоре стал проводить больше времени в школе, чем дома.
– А твои братья? Они не получили стипендию?
– Нет.
– Завидовали, наверное?
Он потер затылок.
– Они, скажем так, не очень любили учиться. После того как окончили школу, ушли в подмастерья.
– Вы не очень-то похожи.
– Это так.
Мод опустила глаза в бокал. Как получилось, что у Флинна так мало общего с его семьей? Все они – рабочие, а он стал преуспевающим адвокатом в Лондоне. Вероятно, его головокружительная карьера способствовала отчуждению с семьей, а образование явилось причиной если не разлада, то пропасти между прошлой и настоящей жизнью? Или же у него, как у многих прочих востребованных специалистов, просто не остается времени на близких?
У него не было семейных снимков. Его дом свидетельствовал о достатке и статусе, безупречном вкусе и взыскательности хозяина. Всему нашлось свое место, сохранялся баланс.
Мод была вполне здравомыслящей, но всякий раз, оставаясь наедине с Флинном, она утрачивала эту способность без остатка. Она чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела, хотя до встречи с ним никогда не испытывала такой близости с мужчиной. Так сложилось с самого первого дня, едва он переступил порог кафе и представился. Ее тело моментально отреагировало на его присутствие.
Предвкушение нового прикосновения будоражило всякий раз. У него красивые руки пианиста, с длинными пальцами и аккуратными короткими ногтями.
