Келси махнула ему, пробираясь к бару. Она по-прежнему испытывала опьянение после «Бума» и чувствовала себя так, словно способна парить над толпой. Здесь музыка была более резкой: пронзительный визг электронных инструментов и ритмичный гул ударных. Келси ощущала звуки подошвами ног, он отдавался в грудной клетке и бил по барабанным перепонкам.
Но выражение лица Фигга вернуло ее к реальности.
У ее папы проблемы. И у нее тоже.
– Келси! – Фигг покачал головой, поджав губы. – Как ты, девочка?
Она забралась на пустой барный табурет, привстала на нижней перекладине и прикрыла рот ладошкой.
– Паршиво…
Фигг взял бокал и принялся протирать его салфеткой. Его низкий голос был отчетливо слышен сквозь музыку.
– А в Кембрии что ни день, то катастрофа. Повсюду копы, ищут тех, кто сбежал. Как папа, нормально?
Келси опустилась на табурет и кивнула: орать не хотелось.
«Я с ним виделась», – беззвучно произнесла она.
Лицо у Фигга окаменело. За годы работы в «Фьюзе» читать по губам он научился в совершенстве. Он окинул взглядом зал, поставил бокал и поманил Келси к двери в дальнем конце стойки.
Келси пошла за ним и очутилась в тесном, тускло освещенном коридорчике. Хлипкие стенки дрожали от грохота музыки.
– Я видел новости, когда занимался в спортзале, – сказал Фигг. – И вдруг фото твоего папы показывают – я едва не рухнул на беговой дорожке. Ты знала, что он налет затевает?
– Нет конечно.
– Что за идиот! – Фигг встряхнул ее за плечо. – Я бы ему прямо руку сломал, только бы его остановить!
Келси кивнула, на миг потеряв дар речи. Здесь, в пустынном коридоре, вдали от безопасной толпы, страх торчал в груди острой сосулькой.
– И еще ерунда с компьютерами в полицейском участке, – продолжал Фигг. – Чудной сегодня день выдался.
– Угу.
Келси покосилась на закрытые двери, надеясь, что их никто не подслушивает. Может, работа в баре и научила Фигга читать по губам, но слух у него был отвратительный. И его голос звучал громогласно, даже когда он пытался шептать.
– Можно, мы куда-нибудь…
Фигг привел ее в тесную кладовку, забитую до отказа упаковками пива. На стеллажах поблескивали стаканы и бокалы. В глубине комнатушки имелся и письменный стол, заваленный стопками квитанций и гроссбухов. За столом спиной к ним сидел какой-то здоровяк – он считал деньги и складывал их в сумку.
– Ты на него внимания не обращай, – громко прошептал Фигг. – Он и не такое слышал.
– Ладно…
Келси шумно выдохнула.
– Папе нужны деньги, которые ты ему должен.
– Ага! Я их вроде как придерживал для него. Пока он не развяжется с Багровыми.
Здоровяк за столом напрягся и, не оборачиваясь, буркнул:
– Гады!
Фигг проигнорировал его реплику.
– Похоже, папа не ввел тебя в курс дела.
Келси понурилась.
– Только сегодня рассказал.
– Они недавно в городе. И сразу взялись за наркотики и азартные игры. Местные серьезные ребята очень ими недовольны.
Фигг бросил взгляд в сторону дядьки, считающего деньги.
Келси сообразила, что это – один из «местных серьезных ребят».
Келси всегда знала о темной стороне клубной жизни. Она сразу могла определить, когда в городе появлялся какой-нибудь яд. Толпа приобретала иной привкус, становилась резкой, злобной и агрессивной.
Нет, химия – не ее удел.
Наверное, это отразилось у нее на лице, потому что Фигг слегка улыбнулся.
– Не всем же такое от природы дано, как тебе, девочка…
– Я никого не осуждаю, – Келси вскинула руки. – Можно ближе к теме?
– Извини. Твой папа частенько поговаривал о том, что он хочет заняться чем-то важным.
Фигг скривился.
– И Багровы его подставили! Подсунули ему худшую отраву на всей улице!
Келси почувствовала, как лопнула последняя ниточка, соединявшая ее со счастливой танцующей толпой.
– Что конкретно?
– Мерзость, которая называется «крокодил». От нее тело буквально растворяется.
– Постой-постой… Что?
Келси покосилась на громилу за столом. Он полностью погрузился в свое занятие и, казалось, не замечал ничего вокруг.
– Ее из кислоты делают, – сказал Фигг. – В прямом смысле слова. Там, куда ее впрыскивают, кожа гниет. Кости наружу торчат. А потом накрывается печень и выкипают мозги…
– Фигг, что за бред! Звучит как детская страшилка.
– Я своими глазами видел, Келси.
Келси начала задыхаться.
– Мой папа никогда бы не стал торговать этим!
Фигг пожал плечами.
– Возможно, он не знал, во что впутался. Багровы в любом случае в Кембрии надолго задерживаться не собираются! С отравой, от которого люди умирают, на одном месте лучше не сидеть. Поэтому-то они и приехали в Кембрию. Им требовалась свежая клиентура.
И новые помощники вроде ее папы, догадалась Келси.
Те, на кого можно свалить грязную работу, а потом просто от них избавиться…
– Не верится, что он совершил такую глупость! – проговорила она.
– Угу, – печально кивнул Фигг. – Но ведь он еще и грабителем заделался!
Келси опустила голову. Папа вечно попадал под суд, сколько она себя помнила… Тем не менее Келси могла бы дать руку на отсечение, что отец никогда не станет грабить банк или убивать кого-то, хоть оружием, хоть иглой…
– Келси, я тебе три тысячи завтра отдам. А если тебе надо где-то затаиться, то можно и у меня.
– Нет, я у друзей поживу, – ответила Келси. Фигг озабоченно нахмурился. Она благодарно улыбнулась ему. – Но спасибо тебе огромное, – добавила она. – Значит, все зависит от того, когда я смогу вернуться домой.
– Со временем шум стихнет. А если тебе вдруг что-то понадобится…
– Есть еще кое-что, – призналась Келси. – Может, ты что-нибудь знаешь? Папа говорил, что в банке находился парень моего возраста. И он знал их всех по имени, как будто нарочно их ждал…
– Нет! – Фигг мотнул головой. – У них все было чисто. Они были в шоке, когда узнали.
Но здоровяк за столом застыл. И так сильно стиснул бывшую у него в руке пятидесятидолларовую банкноту, что пальцы побелели.
Он неторопливо развернулся на стуле и уставился на Келси пронзительными голубыми глазами.
– Парень, говоришь? – переспросил дядька. – В банке?
– Да…
