Тибо пристально посмотрел на Итана.
– Ты хочешь сказать, что спасал деву в беде?
– Чего ты…
Остальное Итан невнятно пробормотал, набив рот жареной картошкой.
– Извини, не расслышал.
– Джерри меня спросил про мою спортивную сумку!
Тибо пожал плечами. Конечно, ради такой ерунды, как деньги, Итан ухитрился выставить свою физиономию напоказ четверти миллиона зрителей, каждый из которых может связаться с полицией и помочь следствию. Несомненно, что все копы Кембрии тоже видели злополучный ролик – не говоря уже о наркоторговцах. А как насчет Джерри и его банды? Они небось головы ломают, откуда мальчишка знает их имена…
– Полагаю, что сейчас твоя мама – наименьшая из твоих проблем.
– Ой, не напоминай! То сообщение, которое я ей вчера ночью наговорил, ее не успокоит, а когда она посмотрит вот это…
Итан вскочил и принялся расхаживать по комнате, топча ногами рассыпанные кукурузные чипсы.
Тибо подумал, что в ближайшее время надо будет прибраться в номере. А может, и освободить пентхаус. Кто-то забронировал его на День независимости, до которого оставалось меньше недели. Из «Магнифика» открывался потрясающий вид на фейерверки и на приговоренный к сносу отель «Паркер-Меридиан». Вероятно, они с Итаном будут вынуждены искать другую гостиницу.
Но когда они окажутся на улице, Итана будет знать в лицо еще миллион человек…
Тибо испытывал искушение зайти на сайт «Магнифика», используя аккаунт топ-менеджера отеля, и отменить бронь. Но это означало нагадить не только «Магнифику», но и какому-то бедному – точнее, богатому, – туристу…
Пока Тибо был в Сети, он получил письмо. От Клип – впервые в жизни. Послание оказалось пустым, зато заголовок был внушительным: «Как ты там управляешься с нашим хорьком?»
Тибо улыбнулся, прибираясь в комнате. Как лучше ответить? Коротко и остроумно? Или подробно живописать Клип, что случилось ночью на улице? Или спросить, смотрела ли она запись из банка?
Хотя она, разумеется, уже забыла о том, что писала ему.
Клип вообще какая-то странная. Ее внимание было не настолько рассеянным, как у других. Визуальный контакт исходил не от нее – он выскакивал из глаз чужих людей. И Тибо часто чувствовал легкую щекотку от того, что она прислушивается к его шагам или принюхивается к его запаху.
Вдобавок он не мог заставить себя отмахнуться от ее любопытства.
– Я хотел положить в банк самый огромный мешок денег, какой видел в своей жизни, и надо же было мне заговорить с той девчонкой! – бубнил Итан, раскидывая крошки от чипсов по ковру. – Только потому, что у нее была красивая прическа! И какое мне дело до Пэтти Лоу? Надо себе рот зашить!
Тибо составил тарелки на поднос.
– Поздно, приятель, поздно…
Острый луч внимания ударил в него из сузившихся глаз Итана. Один из способов усилить связь с человеком – быстро его разозлить. Тибо вечно дразнил своих братишек, чтобы те сосредотачивались на нем.
– Ти, спасибо за позитивный отклик!
– Я серьезно, Итан.
Тибо вытер пальцы салфеткой и кинул ее в мусорное ведро.
– Я не про то, что тебе надо рот зашить. Но, послушай меня, тебе все равно придется научиться управлять своим голосом.
Итан прекратил расхаживать взад-вперед.
– Еще чего! Вы с Нэтом и Клип обладаете суперспособностями, которыми можно…
Тибо поднял руку.
– Что, мы про это уже говорили? – спросил Итан.
Тибо указал на свою руку – то был условный сигнал. Почему-то жесты Итан запоминал лучше слов.
– Всеми нашими способностями управлять нелегко, – вымолвил Тибо. – Особенно сейчас, когда мы растем. Кстати, тебе сколько лет исполнилось, когда у тебя прорезался голос?
Итан вскинул голову.
– Он начал говорить раньше меня.
– Раньше тебя?!
– Ага. Если я чего-то хотел, я открывал рот и издавал какие-то звуки. Я думал, все так делают. Я был уверен, что это и значит «говорить».
Взгляд Итана уплыл в сторону окна. Тибо ожидал, что связь между ними пропадет, но она держалась, как тонкий яркий луч, соединяющий их. Странно, но она показалась Тибо чересчур прочной.
– Мне потребовалась куча времени, чтобы начать понимать слова, даже те, которые слетали с моего языка. Может, я и тупой – но скажи, зачем мне нужно было их растолковывать самому себе? Голос решал все проблемы. А я спокойненько наблюдал и принимал все как должное.
Тибо перестал прибираться и сел. Он уже сообразил, что голос давно укоренился в Итане, но не представлял, что случай настолько запущенный.
Похоже, что голос звучал откуда-то из глубин подсознания.
– А как ты научился говорить сам?
– Я не сразу догадался, что у меня есть собственный голос.
Итан лукаво ухмыльнулся, как будто научиться говорить было ловкой проделкой.
– Но голос не действует, когда я один. Маленькие дети, например, постоянно болтают сами с собой, да? Вот и я стал прислушиваться к себе, а потом смог различать, где я, а где голос… Труднее всего мне было понять, почему все вокруг воспринимают меня иначе, когда голос помалкивал.
Итан поднял голову: связь между ними усилилась до максимума. Тибо осознал, что Итан разоткровенничался.
– То есть голос научил тебя говорить, но он же и мешал тебе общаться с другими.
– Угу. Все было чересчур просто. И сейчас ничегошеньки не изменилось В школе думают, что у меня дислексия или нечто в этом роде: устные экзамены я сдаю круто, зато письменные тесты проваливаю.
Итан рассмеялся, словно удачно подшутил над учителями.
– Сперва я считал, что сумею стать суперумным, как голос. Я всегда внимательно слушал, когда он вещал что-нибудь эдакое, и потом искал эти словечки в толстенном словаре, который лежит в школьной библиотеке, на деревянной подставке. Но…
Итан поежился, и связь поблекла.
– Что? – спросил Тибо.
– Был у нас один учитель, который ко мне цеплялся. Однажды он мне в очередной раз сказал, что я лентяй, и у меня лопнуло терпение. Я натравил на него голос. Тот заявил, что учитель злой и вредный оттого, что у него мама – шизофреничка. Класс сразу притих, ребята жутко перепугались. Но учитель почему-то продолжил урок, серьезный такой сделался, и меня уже никогда не доставал. Я тогда решил, что «шизофреничка» здорово звучит. Я нашел слово в словаре – правда, пришлось поразмыслить, как оно пишется…
– Конечно, букв-то многовато…
– Точно! И выяснилось, что шизофреники – это люди вроде меня. У них живут голоса в голове. А если я не шизофреник, тогда их вообще не бывает в природе.
