Обычай отдавать молодых людей в учение другому рыцарю был основан на справедливом опасении, что родительская нежность не решится подвергать своего сына тяжким испытаниям, которые были необходимы для рыцарской службы.
По прошествии некоторого времени, проведенного молодыми людьми в исполнении обязанностей оруженосца в замке патрона, они начинали посещать дворы своих государей, затем в военное время находились при войске, а в мирное время странствовали и отправляли должности послов в отдаленных краях. Таким образом, они приобретали навык владеть оружием, участвовали в турнирах и знакомились с иноземными обычаями. Эти три рода занятий назывались les trois metiers des armes, а исполнявший их – porsuivants d’armes.
В канун турниров проводились игры, называвшиеся пробными турнирами, приготовлением к большому турниру, в которых лучшие оруженосцы испытывали свои силы оружием более легким, ломким и не таким опасным, как рыцарское. Оруженосцы porsuivants d’armes, отличившиеся и удостоенные награды на пробных турнирах, иногда получали право участвовать и на больших, среди славного сословия рыцарей. Это было одной из ступеней, по которой оруженосцы восходили к храму чести, т. е. сами делались рыцарями.
Оруженосец, домогавшийся рыцарского звания, просил навести о себе справки, когда государь или грансеньор, к которому обращались с просьбой, убедившись в храбрости, прямодушии и в других доблестях молодого poursuivant d’armes, назначал день посвящения. Для этого избирались обыкновенно кануны каких-либо торжеств, например, объявление мира или перемирия, коронование королей, рождение, крещение или браки принцев, большие церковные праздники и, преимущественно, канун Пятидесятницы.
Молитвой, строгим постом и чистосердечным раскаянием в грехах новик (la novice) несколько дней готовился к посвящению. После исповеди и благоговейного приобщения Св. Тайн его облекали в белую как снег льняную одежду – символ непорочности, необходимой в рыцарском звании, отчего и произошло слово «кандидат» (candide от candidus – «белый»). В этом одеянии кандидат отправлялся в церковь на ночное бдение. Там, перед алтарем Богоматери или своего патрона, подле надгробных памятников с изваяниями принцев и великих воителей, преклонял он колени и, сложив руки крестом, с поникшим взором проводил всю ночь в молитве и размышлениях, вспоминал усопших героев и молил Творца сподобить его такой же подвижнической жизнью и смертью.
На рассвете приходили за ним старые рыцари, его восприемники, т. е. избранные стоять с ним во время посвящения, и уводили его в баню, приготовленную, из уважения к рыцарству, великим камергером. По выходе из бани надевали ему на шею перевязь с мечом, укладывали его в постель и покрывали простым белым хитоном, а иногда и черным сукном, в знак того, что он прощался со сквернами мира и вступал в новую жизнь.
В таком наряде восприемники в сопровождении родственников, друзей и всех окрестных рыцарей, приглашавшихся на величественную церемонию, вводили новопосвящаемого в церковь. Здесь священник, благословляя меч новика, читал по-латыни псалмы и поучения, вроде следующих: «Господи, Боже мой! Спаси раба Твоего, ибо от Тебя исходит сила, без Твоей опоры исполин падает под пращой пастуха, а бессильный, воодушевляемый Тобой, делается непоколебимым, как чугунная твердыня против немощной ярости смертных.
Всемогущий Боже! В руке Твоей победные стрелы и громы гнева Небесного; воззри с высоты Твоей славы на того, кого долг призывает в храм Твой, благослови и освяти меч его, не на служение неправде и тиранству, не на опустошение и разорение, а на защиту престола и законов, на освобождение страждущих и угнетенных».
По окончании этого обряда восприемники уводили кандидата в комнаты, где надевали на него сперва что-то вроде темной фуфайки, потом газовую, тканную золотом рубашку, сверх этого легкого одеяния доспехи и, наконец, мантию, испещренную красками и гербами рыцаря.
В таком облаченье он являлся туда, где государь или какой-нибудь знаменитый рыцарь должен был облобызать его. Обыкновенно это лобзание давалось новопринятому кавалеру в церкви или в часовне; впрочем, иногда давалось оно в зале или на дворе дворца или замка, а иногда даже и в чистом поле. Шествие было церемониальное, под звуки барабанов, труб и рогов; кандидату предшествовали главнейшие рыцари, нося на бархатных подушках доспехи, которыми его вооружали по прибытии на место; только щит и копье ему еще не вручались: он получал их после освящения. Затем совершали литургию во имя Св. Духа. Посвящаемый выслушивал ее на коленях, помещаясь как можно ближе к алтарю, впереди того, кто давал ему лобзание. Лишь только кончалась обедня, церковнослужители выносили книгу рыцарских законов, чтение которых слушали внимательно. Вот несколько статей, дающих понятие о том совершенстве, к какому должны были стремиться поступающие в рыцарское звание:
«Рыцари обязаны бояться, почитать, служить, любить Бога искренно; сражаться всеми силами за веру и в защиту религии, умирать, но не отрекаться от христианства.
Они обязаны служить своему законному государю и защищать его и свое отечество.
Щит их да будет прибежищем слабого и угнетенного; мужество их да поддерживает везде и во всем правое дело того, кто к ним обратится.
Да не обидят они никогда никого и да убоятся более всего оскорблять злословием дружбу, непорочность, отсутствующих, скорбящих и бедных.
Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость и мщение да не руководят их поступками; да будут они везде и во всем вдохновляемы честью и правдой.
Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным; да живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладают ими в ущерб прав ближнего.
Да не вступают они в неравный бой: несколько против одного, и да избегают они всякого обмана и лжи.
На турнирах и на других увеселительных боях да не употребят никогда острия меча в дело.
Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего девственного и чистого доверия малейшею ложью; да сохранят они непоколебимо это доверие ко всем и особенно к своим сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их отсутствие.
Да не положат оружия, пока не кончат предпринятого по обету дела, каково бы оно ни было; да следуют они ему и денно, и нощно в течение года и одного дня.
Если во время следования начатого подвига кто-нибудь предупредит их, что они едут по пути, занятому разбойниками, или что необычайный зверь распространяет там ужас, или что дорога ведет в какое-нибудь губительное место, откуда путнику нет возврата, да не обращаются они вспять, но да продолжают путь свой даже и в таком случае, когда убедятся в неотвратимой опасности и неминуемой смерти, лишь была бы видна польза такого предприятия для их сограждан.
Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей, ибо это оскорбление отечеству.
Да сохраняют они под своим знаменем порядок и дисциплину между войсками, начальству их вверенными; да не допускают они разорения жатв и виноградников; да будет наказан ими строго воин, который убьет курицу вдовы или собаку пастуха, который нанесет малейший вред кому бы то ни было на земле союзников.
