– Канадец! – воскликнул я. – Лобоновский не канадец. Он украинец, родился в Шепетовке.
Пятницкий рявкнул:
– Что ты такое говоришь! При чем тут украинец из Шепетовки! У него есть канадский паспорт. И мне это прекрасно подходит. Ты что, думаешь, так легко найти настоящего канадца? Мы извлечем все, что нам нужно, и из канадца, рожденного в Шепетовке!
Я думаю, что, когда в Коминтерне обсуждали вопрос об отправке Браудера в Китай, они там все хорошо понимали, что он не был экспертом в китайских вопросах. Но Браудер был самым настоящим американцем – из Канзас-Сити, не из Шепетовки.
Практически все дела, касающиеся изготовления и подделки паспортов и других документов, находились в ведении урожденных русских. Довоенные условия в царской России создавали им исключительные возможности практиковаться в этом искусстве. Большевики оказались замечательно подготовленными к сложной системе функционирования паспортов, принятой в большинстве европейских стран после 1918 года. В помещениях ОГПУ и 4-го отдела Красной армии сидят эксперты, которые в состоянии подделать подпись консула и правительственные печати так, чтобы их было невозможно отличить от настоящих.
Отдел международных связей выполняет и еще одну важную функцию. Он координирует все образовательные и пропагандистские вопросы Коминтерна в международном масштабе. Он организует курсы и школы в Москве и ее окрестностях для того, чтобы тщательно отбирать коммунистов из разных стран, обучать их разным аспектам гражданской войны: от пропаганды до умения стрелять.
Эти школы берут свое начало прямо с первых месяцев большевистской революции, когда немецких и австрийских военных заключенных отправляли на краткие тренировочные курсы в надежде, что эти «кадры» будут с успехом использовать полученные знания на баррикадах Берлина и Вены. Позже такие курсы превратятся в учебные учреждения. Самые способные студенты пройдут военное обучение под непосредственным руководством Управления разведки Генерального штаба Красной армии.
В 1926 году в Москве был открыт университет, призванный обучать коммунистов Западной Европы и Америки технике большевизма. Этот университет, получивший название Ленинская школа, финансируется ОМС, которая также предоставляет и общежитие для студентов. Его деканом является жена Ярославского – руководителя советской «Лиги безбожников». Студенты, большей частью британские, французские и американские коммунисты, ведут абсолютно замкнутую жизнь и мало контактируют в Советском Союзе как с русскими, так и с иностранцами. Предполагается, что выпускники этой большевистской академии вернутся в свои страны, чтобы работать на Коминтерн в профсоюзах, правительственных учреждениях и других некоммунистических организациях. Соблюдать секретность очень важно, поскольку их ценность для Москвы в Соединенных Штатах, во Франции и Великобритании утратится, если станет известно, что они учились методам ведения гражданской войны у офицеров разведки из Красной армии.
Другие курсы, предназначенные для очень маленькой группы особо тщательно отобранных иностранных коммунистов, проводятся в обстановке полной секретности – за пределами Москвы, в пригороде Кунцево. Здесь европейских и американских коммунистов учат разведывательной работе, включая подслушивание телефонных разговоров, работу с рацией, подделку паспортов и т. д.
Когда Коминтерн обратил свой взор на Китай, был создан университет на востоке, так называемый университет Сунь Ятсена, с Карлом Радеком во главе. Тогда Москва просто излучала оптимизм относительно перспектив советской революции в Китае. Сыновей генералов китайских военачальников приглашали на обучение в этой спецшколе. Среди них был и сын Чан Кайши. Гоминьдан, китайская националистическая партия, и Коминтерн работали рука об руку, и Москва уже предвкушала близкую великую победу.
Партия Гоминьдан получила российского политического инструктора Бородина и российского военного советника генерала Галена-Блюхера, впоследствии командующего Красной армией на Дальнем Востоке вплоть до его ликвидации в 1938 году. Коммунисты правдами и неправдами внедрялись в Гоминьдан, и многим удалось войти в ее Центральный комитет и партийную военную академию в Вампу. Получив полную поддержку Москвы, Чан сделал резкий разворот и 20 мая 1926 года сместил коммунистов со всех ключевых постов. Однако Сталин не пошел на явный разрыв с Чаном, надеясь позже перехитрить его.
В это время я жил в гостинице, которая до революции носила название «Княжий двор». На том же этаже, что и я, жил генерал Фань по прозвищу Генерал-христианин. Несмотря на майскую «пощечину», вожди Коминтерна все еще верили в свою победу в Китае. Фань находился в Москве, так как с помощью маневров надеялся заключить союз против Чан Кайши. Советские руководители придавали его визиту огромное значение, а потому они приглашали генерала на встречи и обеды, а также объявили его вождем китайских масс населения. Фань играл свою роль просто потрясающе, обещая в своих звонких речах бороться за победу ленинизма в Китае.
Почти каждый день я видел, как в номер, который охраняли люди ОГПУ, доставляли очередной ящик с книгами и памфлетами. Несколько раз я говорил с Фанем, немного по-английски, немного по-русски. Он был типичным представителем китайской военной аристократии, для которого вряд ли что-то было в мире более чуждое, чем ленинизм, которым его бомбардировали. Все оказалось безуспешным. Он вернулся в Китай, ни разу не открыв ни одного ящика с книгами, и вряд ли когда-то еще хоть на секунду задумался о ленинизме, относительно которого он раздавал так много обещаний в Москве.
В декабре 1927 года, после того как Чан завершил свое дело, расстреляв и обезглавив тысячи коммунистов в Шанхае, Коминтерн отправил Гейнца Ноймана, бывшего главу Германской коммунистической партии, чтобы он возглавил восстание в Кантоне. Восстание продолжалось два с половиной дня и забрало почти шесть сотен человеческих жизней. Все китайские коммунистические лидеры в Кантоне были казнены, а Гейнц Нойманн бежал в Москву.
Полностью независимая обширная пропагандистская машина отдельных коммунистических партий с их газетами, журналами, книгами и брошюрами, на которые ежегодно тратятся миллионы долларов, – это централизованный пропагандистский аппарат самого Коминтерна. Он находится в ведении Бюро агитации и пропаганды, но финансируется и на самом деле управляется Управлением международных связей. Самым важным изданием является Международный пресс-бюллетень (IPC), который выпускается на английском, французском и немецком языках. Он предназначен прежде всего для сотен редакторов-коммунистов в различных странах. Нацисты пытались использовать этот тип пропагандистской печати и начали издавать «Уорлд сервис» в Эрфурте и распространять его между профашистскими и антисемитскими издателями во всем мире.
Ничего нет более неприятного для Москвы, чем те редкие случаи, когда официальные газеты коммунистических партий путают сигналы, которые им поступают, и занимают противоречивые позиции по одному и тому же вопросу. Когда был подписан пакт Берлин-Москва, за десять дней до начала уже идущей войны в Европе, коммунистические официальные органы показали чудеса синхронной работы. Лондонская «Дейли уоркер», парижская «Юманите» и «Дейли уоркер» в Соединенных Штатах одновременно и в весьма сходных выражениях оценили этот сигнал к всеобщей войне как великий вклад в дело мира.
