Единственным следствием обнародования информации стала возросшая секретность этих переговоров, а кроме того, германское и японское правительства были вынуждены каким-то образом замаскировать то, что происходило в действительности.
На протяжении 1936 года все мировые столицы были взбудоражены публичными и закрытыми докладами о германо-японских делах. Повсюду в дипломатических кругах делались различные волнующие предположения о них. Москва настоятельно требовала документальных доказательств наличия такого соглашения. Мои люди в Германии рисковали жизнью, работая в обстановке невероятной сложности. Они знали, что никакая цена не будет в этом случае высокой и никакая опасность не окажется слишком большой.
Нам было известно, что нацистские спецслужбы перехватили копии закодированных сообщений, которыми во время переговоров обменивались генерал Осима и Токио. В конце июля 1936 года я получил информацию о том, что нашим людям в Берлине в конце концов удалось добыть полную папку этой конфиденциальной корреспонденции в фотостатических копиях. Этот открытый канал должен был обеспечивать нас всеми будущими сообщениями, которые Осима будет посылать своему правительству и которые то будет отправлять ему.
И вот потянулись дни почти невыносимого ожидания, когда я знал, что эти бесценные материалы уже в наших руках, но должен был ждать их безопасной доставки из Германии. Никаких шансов пока не представлялось, и я продолжал терпеливо ждать.
8 августа поступила информация о том, что курьер с корреспонденцией пересек германскую границу и должен уже быть в Амстердаме. Я находился в Роттердаме, когда доставили сообщения. Вместе с моим помощником мы сели в автомобиль и помчались в Амстердам. По дороге мы встретились с нашим агентом, который торопился ко мне с материалами. Мы остановились прямо на шоссе.
– Вот. Мы все получили, – сказал он и передал мне свертки с пленкой; именно так мы обычно упаковывали нашу почту.
Я направился прямо в Харлем, где у нас имелась секретная фотолаборатория. Корреспонденция Осимы была закодирована, но в нашем распоряжении была книга с японскими кодами. А кроме того, в Харлеме нас ждал первоклассный специалист по японскому языку, которого нашла для нас Москва. Я не мог заставлять Москву ждать, пока документы прибудут к ним с курьером, но я не мог и послать закодированные сообщения из Голландии. У меня был один человек, готовый в любой момент лететь в Париж и оттуда отослать длинное сообщение в Москву.
Пока документы расшифровали, я понял, что передо мной лежит полная переписка Осимы с Токио, которая шаг за шагом раскрывает ход его переговоров с фон Риббентропом, а также указания японского правительства. Генерал Осима докладывал, что переговоры проходили под личным контролем Гитлера, который часто совещался с Риббентропом и давал ему инструкции. Корреспонденция Осимы показала, что целью переговоров было заключение секретного пакта о координации всех действий, предпринимаемых Берлином и Токио в Западной Европе, а также в Тихом океане. В ней не содержалось никаких упоминаний Коммунистического интернационала и вообще не говорилось ни о каких шагах против коммунизма. Переписка по поводу переговоров длилась больше года.
По условиям секретного соглашения, Япония и Германия должны были согласовывать все свои вопросы по Советскому Союзу и Китаю и не предпринимать никаких действий в Европе или в Тихом океане без консультаций друг с другом. Берлин также дал согласие предоставить Токио разработки военного оружия и обменяться военными миссиями с Японией.
И вот в пять часов дня мой курьер вылетел в Париж, имея при себе мое закодированное сообщение. Я вернулся домой и решил несколько дней передохнуть. С этого момента вся переписка генерала Осимы с Токио регулярно проходила через наши руки. Из нее мы узнали, что в конечном итоге секретный пакт был подписан генералом Осимой и фон Риббентропом. В этом пакте говорилось о многостороннем сотрудничестве Японии и Германии, которое выходило за рамки Китая и Советской России.
Но одна проблема все же осталась: как замаскировать это секретное соглашение? Чтобы ввести в заблуждение мировую общественность, Гитлер решил начать работу над антикоммунистическим пактом.
25 ноября в присутствии всех посланников зарубежных государств в Берлине, за исключением Советского Союза, официальные представители правительств Германии и Японии подписали антикоммунистический пакт: публичный документ, состоящий из пары коротких статей. Именно он и призван был скрыть секретное соглашение, существование которого так никогда и не признали.
Конечно, Сталин владел всеми доказательствами, которые я предоставил ему. Он решил показать Гитлеру, что советскому правительству все известно. Комиссар иностранных дел Литвинов получил задание начать действия против Берлина. 28 ноября, обращаясь к внеочередному съезду Советов, Литвинов сказал:
– Хорошо информированные люди отказываются верить, что для подписания двух незначительных статей, которые были опубликованы как германо-японское соглашение, потребовалось пятнадцать месяцев вести переговоры; что эти переговоры были доверены японскому генералу и сверхвлиятельному немецкому дипломату и что они велись в обстановке повышенной секретности и держались в секрете даже от официальной дипломатии Германии и Японии…
Что касается опубликованного германо-японского соглашения, то я бы рекомендовал вам не искать в нем никакого смысла, поскольку в нем на самом деле никакого смысла нет. Оно лишь прикрытие для другого соглашения, которое одновременно с ним обсуждалось, инициировалось и, вероятно, также подписывалось и которое не было опубликовано, и никто не намерен его публиковать.
Я заверяю вас, понимая все полноту ответственности за свои слова, что шла работа над секретным документом, в котором слово «коммунизм» даже не упоминается. И именно ему военный атташе Японии и очень влиятельный дипломат Германии посвятили пятнадцать месяцев…
Это соглашение с Японией предполагает, что любая война, разразившаяся на одном континенте, распространится по меньшей мере на два, а возможно, и больше чем на два континента.
Не стоит и говорить, что Берлин был в ужасе.
Что же касается моего собственного участия в этом деле, то Москва сочла его триумфом. Я был представлен к ордену Ленина. Оно было одобрено всеми инстанциями, но о нем забыли, так как в Красной армии шли чистки. Я так никогда его и не получил.
Уже будучи в Соединенных Штатах, я узнал об американском продолжении этого секретного германо-японского пакта. В январе 1939 года Гитлер назначил своего личного помощника капитана Фрица Видемана генеральным консулом в Сан-Франциско. Во время Первой мировой войны Фриц Видеман был командиром Гитлера, а впоследствии одним из самых близких и верных соратников фюрера. Назначение такой фигуры на кажущийся незначительным пост в регионе Тихого океана еще раз указывало на особую важность германо-японского секретного соглашения. Гитлер рассматривал возможность совместных с Японией маневров в этом регионе.
В октябре 1938 года генерал-лейтенант Осима, бывший ранее военным атташе, стал послом Японии в Германии и 22 ноября 1938 года наконец-то представил свои верительные грамоты Гитлеру.
