Книга Боевой джинн, страница 30. Автор книги Данияр Каримов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Боевой джинн»

Cтраница 30

Вошедший оценивающе посмотрел ему в глаза, заглядывая в самую душу. Взгляд был, холодным, изучающий, будто видел пришелец перед собой не человека, а некий любопытный, но не особо ценный предмет. Михаил понял, чье незримое присутствие он чувствовал, слушая разглагольствования рыжего.

– Сколь долго собрались вы, Петр, держать в неведении его? – пришелец обратился к рыжему. Голос говорившего был неожиданно низким и тягучим, под стать витиеватости фраз, которыми брюнет связывал слова в замысловатые кружева неудовольствия. – Медлим по какой причине?

– Уникальный случай, – стал оправдываться рыжий. – В своей практике я с таким не сталкивался.

– Что происходит? – влез Михаил. Явление брюнета из стены его ошарашило, но он быстро взял себя в руки.

– Вот видите, – сказал брюнет к рыжему. – Мне объясниться самому.

– Как вам угодно, мастер, – картинно поклонился рыжий. Брюнет наградил его взглядом, полным презрения и повернулся к Михаилу.

– Все, что вы помните, ложно, – он говорил медленно, проникновенно. – Тяжкое преступление совершив, приговорены вы были к перевоспитанию в Чистилище. Судимость погасив, вернулись вы домой – в исходную реальность. Но вам при этом начисто отшибло память, и, полагаю, ненадолго. Наш Петр, думаю, со мной согласен. Правда?

Брюнет демонстративно повернулся к рыжему. Тот послушно закивал. Михаилу показалось, что наигранно, но брюнет словно и не заметил.

– Сей человек, – продолжил брюнет, указывая на рыжего, – наш медик. Он будет находиться рядом, пока не будете готовы вы вернуться к полноценной жизни. Как он сказал? Хранитель-ангел? Да будет так.

– А вы – кто? – бесцеремонно спросил Михаил.

– Наблюдатель, – ответил брюнет. – Слежу я за процессом перевоспитания. Но вы мне более не интересны. Реабилитированы вы и восстановлены в правах, с чем поздравляю и сочувствую одновременно.

Он развернулся и направился к стене.

– Постойте, – крикнул Михаил ему вслед. – Я не могу подняться.

– Ах-да, – сказал брюнет и, не останавливаясь, щелкнул пальцами. Сила, удерживающая Михаила на ложе, исчезла.

– Да подождите вы! – прокричал Михаил. – У меня вопрос.

Наблюдатель, уже наполовину вошедший в стену, обернулся: – На все ваши вопросы пусть ответит медик.

Снежное поле стены за брюнетом затянулось. Рыжий расправил плечи и как будто даже вздохнул с облегчением.

– Вот всегда он так, – всплеснул медик руками. – Наведет тень на плетень, а мне разбираться. Так что вы хотели спросить?

Михаил поднялся и внимательно оглядел себя. Он по-прежнему был одет в форму. Даже заплатка, которой он закрыл дыру под коленом (две недели назад зацепился за арматуру, когда менял позицию) на месте, но ни серой пыли, ни бурых пятен крови, ни прогорклого запаха пота. Вопросов было много, но какой из них важнее? Не зная, чего ожидать от персонала странной клиники, Михаил сделал вид, что принял навязанные ему правила игры.

– За что я был наказан?

– Вы определенно приходите в себя, – рыжий удовлетворенно потер ручками. – Сейчас все вам расскажу. Только подберу слова, чтобы понятней. Вы же не помните ничего из прошлой жизни, ничего… Ровным счетом.

Рыжий повествовал охотно и пространно, практически не делая пауз, словно боясь, что секундное молчание лишит его дара речи. Михаил не перебивал, поскольку медик пересказывал ему жизнь. Или, наверное, то, что, как хотелось бы рыжему, Михаил принял за свое настоящее прошлое.

Сначала "ангел" рисовал картины в розовых тонах, размашистыми мазками обозначая систему ценностей, построенную на некой идеалистической модели. Суть ее Михаил не понял, как рыжий не старался, но уяснил: любое действие, нарушавшее уклад, каралось строго и неукоснительно. На этом правиле и зиждился мир, который купался в волнах то ли десяти, то ли целой дюжины измерений. Понять хитросплетения местной физики возвращенец даже не пытался.

Обитатели многомерной реальности могли силой мысли изменять свойства материи, суть бытия и пространственно-временного континуума. Единственное, что им не поддавалось, – противодействие подобных. Стремление к общей гармонии подвигла высших существ объединить волю и создать для отщепенцев систему перевоспитания. Сначала появился Ад, куда помещались неисправимые преступники. Затем создали Чистилище, подыскав и засеяв подходящую планету в трехмерном измерении биологическим видом "по образу и подобию", но с существенным ограничением прав и возможностей. Телесные оболочки, в которых вселяли высшие сущности, получились хрупкими, беспомощными и болезненными, но иного и не требовалось. Заключенных в них пытались перевоспитать, а не держать взаперти вечно.

Каторжанам предоставлялась возможность пройти череду испытаний, чтобы либо доказать право на возвращение домой, либо навсегда исчезнуть в геене огненной Ада. Ссыльные, лишенные памяти о реальности за гранью трехмерного пространства, чувствовали, что их жизнь на земле имела некую цель, но ощущали собственное бытие, конечно же, иначе. Чистилище работало без нареканий, пока в работу планетарного "мобиле" не вмешался неучтенный фактор. Популяция оболочек стала быстро расти. Это походило на то, что биологи наблюдали в чашечке Петри, создав в ней благоприятные условия для размножения бактерий. Вид, предназначенный для вселения многомерных сущностей, обрел собственную жизнь. И этот процесс косвенно стал причиной грехопадения Михаила.

Некогда, задолго до ссылки, он приходился близким соратником давешнему брюнету, пока однажды, усомнившись в справедливости системы, не задумал внести в нее коррективы. Михаил решил избавить обитателей Чистилища от непомерных, на его взгляд, страданий, сопровождавших воспитуемых и пустые оболочки с рождения весь жизненный цикл. Карательная система, как он полагал, если и направляла высшие сущности на путь истинный, то ненадолго. Большинство вновь возвращалось обратно, успев заразить вирусом инакомыслия других.

Рыжий утверждал, что Михаил начал с локальных катаклизмов, эпидемий и конфликтов, мало заметных на общем фоне. Но по мере роста популяции колонии-поселения, рейды в Чистилище становились все более опустошительными. Михаил незаметно для себя превратился в демона смерти, насылая войны и разжигая репрессии, вдохновляя на геноцид и создание оружия массового поражения. Он трепетно сеял семя ненависти, взращивая химер Апокалипсиса – диктаторов и тиранов, кровожадных властителей и террористов. Его детища приносили в жертву высшему милосердию миллионы жизней, но каждый раз все оканчивалось фиаско. Когда Михаила потянуло на крайние меры, он подыскал подходящий по размеру астероид. Удар неожиданно отвели. Михаила остановили другие наблюдатели.

"Очеловечился", – брезгливо отвернулся от него брюнет. "Это милосердие", – гордо встряхнул головой Михаил. "В правах усеченных жалея, вернул ты сущности домой, ни сколь не изменив, – горько бросил брюнет. – Они не стали лучше. Страдания, что могут нанести они другим, ты ль оценил?". "Я сделал испытание короче". "Но ты ль имеешь право уничтожить все?". "Все, что мы делаем, во зло". "А что есть зло? В Чистилище считают злом тебя, не понимая, почему ты сеешь смерть. Все относительно".

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация