Глава 25
– Так хотел поцеловать или нет?
Этот вопрос мучил Машу с того самого момента когда её привезли в полицию, и посадили в камеру. Она впервые оказалась в таком месте. Но как ни странно, это обстоятельство и возможные последствия своих действий, волновали её гораздо меньше, чем поступок Малышева. Она видела как он потянулся к ней, но так и не смогла точно понять для чего он это сделал. Возможно хотел поцеловать. А может хотел сказать что-то, чего не должны были слышать другие. Если б не этот фотограф…то бишь полковник. Как он назвался? Маша напрягла память. Исчун? Точно. Полковник Исчун. Кто только дал ему такую фамилию. Хотя почему дал? Может он сам её выбрал, чтобы соответствовать работе.
– Ну и местечко… – пробормотала она осматривая холодные стены и двух ярусные нары без постельного белья. – Окон нет, дверь одна и то из железа. Никакой романтики. Почему в тюрьме всё так мрачно? Да потому что её мужики придумали. Они и правила придумали. Мы бы сделали всё с душой. А что там сказал…этот Исчун?
Маша положила руки на нижние нары и навалилась на них всем телом.
– Прочные, – она улеглась на нары и скрестила руки на груди, – сколько же лет мне придётся вот так лежать?
Щёлкнул замок, но она даже не двинулась с места. Просто скосила взгляд в сторону двери. Она открылась, пропустила полковника Исчуна и снова закрылась.
– Не страшно со мной наедине находиться? – поинтересовалась Маша. Она даже позы своей не сменила. Только нахмурилась когда заметила с каким ужасом Исчун разглядывает её.
– Да, – пробормотал он окидывая лежащую фигуру неприязненным взглядом, – тебя срочно нужно привести в порядок иначе вся охрана от испуга разбежится. Избитая, грязная, порванная, да ещё и нагло смотрит. Тебе не стыдно появляться на людях в таком виде?
– Где вы тут людей видите? – удивилась Маша. – Если вы про себя, так вас сюда никто не звал.
– Неужели? – полковник Исчун незаметно усмехнулся. – А может я пришёл тебе помочь?
– Враньё! – лениво отозвалась Маша. Но это было всего лишь притворство. Она незаметно скосила глаза в сторону Исчуна и стала пристально за ним наблюдать.
Исчун сделал несколько шагов и встал у неё над головой. А потом вытащил из внутреннего кармана ручку, сложенный листок, и всё это положил ей на грудь.
– Чего это? – Маша снова скосила глаза, но только для того чтобы посмотреть на бумажку.
– Твоя свобода. Поскольку Андрей в тебя влюблён, я решил помочь, и переговорил с начальством. Они согласны всё забыть, но только на определённых условиях. Условия эти описаны в бумажке которая лежит у тебя на груди.
– Влюблен? – недоверчиво переспросила Маша. – Вы это нарочно сказали?
Полковник Исчун только и мог, что развести руками.
– Ей свободу предлагают, а она о чём думает? Давай с делами закончим сначала. Вот когда закончим, тогда я отвечу на все твои вопросы, если они у тебя останутся.
– Договорились!
Не в силах радостной улыбки, Маша взяла бумажку с ручкой, и тут же приняв сидячее положение, стала читать. Минутой спустя раздался донельзя удивлённый голос:
– В разведку? Я? Вы это серьёзно?
– А почему бы и нет? Ты нам подходишь. Пройдёшь курсы…хотя нет, – Исчун почесал затылок, – пожалуй, это излишне. Обучим кое-каким мелочам. Получишь звание лейтенанта. И вперёд. Только работать будешь строго за рубежом. Можешь выбирать любую страну, которая тебя понравится. А когда приедешь туда, сможешь сделать всё, что только захочешь. Мы тебе мешать не будем.
– С одним условием!
– Здесь я выставляю условия!
Маша подняла взгляд на Исчуна, и свела большой и указательный палец вместе.
– Что это ещё за ругательство? – Исчун нахмурился, заметив жест Маши.
– У меня маленькое условие.
– Никаких условий!
– Тогда маленькая просьба!
– Я её выслушаю, но обещать ничего не могу.
– Договорились. – Не выпуская из рук бумажку с ручкой, Маша поднялась и устремила на Исчуна испытывающий взгляд. – Андрей знает о вашем предложении?
Исчун отрицательно затряс головой.
– И лучше если не узнает. Можешь сказать, скажем…через месяц. Он слишком много пережил за сегодня. Не стоит его травмировать ещё больше.
Маша широко заулыбалась.
– Тогда всё просто. Вы приводите сюда Андрея, священника, парочку свидетелей…и мы договорились.
– В камеру? – растерялся Исчун. – Ты хочешь венчаться в тюремной камере?
– Если не брать в расчёт некоторых мелочей, это место не хуже любого другого. Так что?
– Идёт. Подписывай. – Исчун кивнул на листок и тут же предостерёг. – Помни. Этот документ имеет юридическую силу. После того как ты его подпишешь, ты станешь частью внешней разведки и обязана будешь выполнять все приказы. Слова «не хочу» или «не могу» будут расцениваться как предательство со всеми вытекающими последствиями.
– Держите! – Маша быстро поставила подпись внизу документа и сразу же передала его в руки Исчуна. – Теперь ваша очередь выполнять обещание.
– Ещё до полуночи все они будут здесь! – не скрывая довольного вида, Исчун спрятал документ в кармане и покинул камеру.
Оставшись одна, Маша негромко пробормотала:
– Сейчас проверим какая у него любовь…
Глава 26
До последней минуты, Маша просто не верила, что Малышев придёт. Однако она ошиблась. Маша встретила его приход стоя. Всем своим видом она пыталась показать холодное равнодушие, хотя внутри у неё всё бурлило в предвкушение предстоящего разговора.
Он вошёл, прикрыл за собой дверь. А потом устремил на неё долгий взгляд и с нежностью произнёс:
– Я люблю тебя и никогда не оставлю!
– Значит, ты согласен жениться на мне? – уточнила Маша.
– Жениться? – Малышев растерялся. – Когда? Прямо сейчас?
У Маши появилось печальное лицо.
– Ты снова соврал…
– Я спросил. Просто спросил. Могу я задать вопрос?
– Можешь. Ответ утвердительный. Так как?
– Я согласен!
– Я тоже согласна!
– Кто бы сомневался? – пробормотал под нос Малышев. И уже громче добавил. – Ты разговаривала с шефом. Что он тебе сказал?
– Пообещал помочь со свадьбой. Привести священника и свидетелей.
Услышав эти слова, Малышев вышел, оставив дверь камеры открытой. Спустя минуту, до Маши донёсся гневный голос отца Матвея.
– Перед Господом ответишь за свои деяния, Ирод!
Спустя минуту, в камеру гуськом вошли Малышев, отец Матвей, полковник Исчун и ещё один, незнакомый Маше человек. Не дожидаясь слов, Маша взяла за руку Малышева и встала вместе с ним перед священнослужителя. У того на лице появилось лёгкое удивление, которое тут же сменилось досадой.
