Сестра ордена доминиканцев Мария сидела в своей келье и читала Библию. На столе горела одинокая свеча. Она освещала одеяние монахини. Камизу, монашеское платье и скапуляр. Шею облегал белоснежный горжет. На голову монахини была наброшена чёрная накидка с белоснежной каймой по краям. Левая рука монахини лежала на Библии, а правая держала крест, вдетый в чётки. На лице её застыла безмятежность. Она предавалась высоким мыслям о господе, когда…дверь её кельи неожиданно распахнулась и на пороге показалась юная девушка, сжимающая на груди ребёнка. Лицо девушки исказила страшная гримаса. Оно совсем посинело. Почти всё платье вымокло от её собственной крови. Кровь струилась по платью и стекала на босые ноги, окрашивая их в красный цвет. Монахиню потряс вид этой девушки. Она вскочила с места и с ужасом вскричала:
– Да ты вся в крови! Тебя надо перевязать…
Девушка прижалась спиной к стене и стала медленно оседать на пол. При этом она не выпускала из рук ребёнка. Оставив крест на столе, монахиня бросилась к ней. Она опустилась на колени перед девушкой и попыталась определить, где находится рана. Едва она начала её ощупывать, как раздался хриплый голос, который постоянно прерывался:
– Закли…наю вас име…нем того…бо. га…кото…ро…го вы лю…бите. Спа…сите ребё. нка…
– Потом поговорим. Сейчас я постараюсь тебе помочь, – прошептала монахиня. Ей удалось обнаружить рану, и она уже собиралась перевязать её, когда раздался душераздирающий крик девушки:
– Нет…
Монахиня оцепенела. В этом крике было столько боли и отчаяния, что рука монахини так и осталась висеть в воздухе. Она подняла взгляд на девушку и…вздрогнула всем телом. Мольба, слёзы в её глазах… выворачивали ей душу.
– Ему не…кому по…мочь кроме вас, – посиневшими губами зашептала девушка, – маль…чик…на моей…гру…ди…един стве нный наследник ро. да Д,Арма…ньяков…его отца…уби…ли. За ним то…же гоня. тся убийцы. Они ско…ро…будут здесь и тог…да все ум…рут. Его на…до спасти. Увез…ти из Фран…ции. Здесь…они убьют…его. В мешке…за моей спи…ной…там две бумаги…они очень…важ…ные…там напи…сано…что этот маль…чик…граф Д,Арманьяк. Там есть…деньги…золото…возьмите всё и уве. зите маль…чика дале…ко отсюда…сейчас…сейчас…сейчас…скорее… – вместе с последним словом отлетела и душа девушки. В открытых глазах застыла мольба. Монахиня с глубоким состраданием смотрела на неё. Прошептав короткую молитву, она закрыла ей глаза и осторожно взялась за ребёнка. Но она не смогла его забрать. Рука мёртвой девушки крепко сжимала мальчика. С огромным трудом монахине удалось освободить мальчика от этих цепких объятий. Мальчик настолько крепко спал, что даже не пошевелился, пока она его укладывала на свою постель. Затем сестра Мария сняла мешок и осмотрела всё содержимое. Там лежали четыре увесистых кошелька набитые монетами и три свитка. Два из них были запечатаны. Третий просто скручен. На свитке было написано несколько слов. «Нефизе от графа Д,Арманьяк». Прочитав надпись и увидев на печатях свитков всем известную букву «А», – символ дома Д,Арманьяков, – она больше не сомневалась в том, как ей следует поступить. Она взяла крест со стола и повесила его на свою шею. Затем преклонила колени и коротко помолилась. После этого она положила в мешок Библию и закинула его за плечо. И уже в конце она укутала мальчика и, взяв его на руки, направилась к двери. На пороге она остановилась и прошептала, обращаясь к мёртвой девушке:
– Наши сёстры позаботятся о твоей душе. Я же клянусь: придёт день и он узнает, что ты для него совершила!
Глава 3
Тулон
Двумя днями спустя сумрачным утром в порту Тулона появилась монахиня. Рядом с ней шёл маленький мальчик. Она его держала за руку. Мальчик был одет в короткие штанишки, маленькие остроносые башмачки и тёплую рубашку, поверх которой был накинут плащ. Мальчик всё время с любопытством озирался по сторонам и задавал монахине разные вопросы, на которые она отвечала с завидным терпением. В порту царила обычная суматоха. Груды провизии, бочек и всяческих товаров постоянно встречались на пути, равно как грузчики и матросы, сновавшие между этих скоплений. Монахиня и мальчик шли вдоль кромки причала и, задрав голову, с уважением смотрели на высоченные борта кораблей, которые мерно покачивал морской бриз. То и дело слышались глухие всплески, когда волны ударялись о борт. Один из кораблей, двухмачтовое торговое судно, привлек внимание монахини. Она остановилась в непосредственной близости от здорового бородача. Бородач выкрикивал угрозы в адрес матросов, которые грузили на судно бочки. Нередко угрозы приправлялись бранными словами. И эта выразительная особенность моряка вызывала неприязнь на лице монахини. Она бросила осторожный взгляд в сторону мальчика. Но тот был занят созерцанием якоря. Выждав подходящий момент, когда бородач молчал, хмуро отслеживая очередные суетливые движения своих подчинённых, монахиня обратилась к нему с вопросом:
– Брат мой, куда идёт этот корабль?
Бородач повернул лицо в сторону монахини и, криво улыбнувшись, грубым голосом ответил:
– В Константинополь! Шевелитесь, лентяи, – прикрикнул он, обращаясь к матросам. Те забегали быстрее, а монахиня тем временем задала ещё один вопрос:
– Константинополь? Чтят ли там господа нашего Иисуса Христа!
– Чтят сестра, – ответил бородач и, сняв шляпу, с набожным видом перекрестился.
– Я поеду с вами, брат мой!
Бородач напялил шляпу и тут же скептически пробасил:
– Прости сестра, но мы не можем везти без платы. Такое путешествие вам не по карману. Так что…, – бородач осёкся, с удивлением и жадностью глядя на монеты, поблёскивающие в ладони монахини.
– Мне с…мальчиком отдельная келья…простите, я хотела сказать…комната. Конечно же, комната. Пусть маленькая. Я заплачу.
– Каюта, – поправил её бородач с явным удовлетворением. По всей видимости, он уже предвкушал удовольствие от предстоящей сделки.
– Мне нужна комната, а не то, что вы сказали, – весьма строго потребовала от бородача сестра Мария. Тот в ответ незлобиво махнул рукой.
– Называйте, как хотите сестра, лишь бы платили. А это…ваш сын? – с нескрываемым любопытством спросил он, бросая взгляд в сторону мальчика. Его вопрос прозвучал весьма двусмысленно. Вернее, в нём прозвучал откровенный намёк на несоответствие её одеяния и мальчика. Сестра Мария прекрасно поняла смысл этого вопроса.
– Любой ребёнок – дитя господа! – холодно ответила она.
– Хорошо, хорошо, – поспешно ответил бородач и, услужливо поклонившись, показал рукой на дощатый настил, ведущий на судно. – Если вы не возражаете, сестра. Очень скоро погрузка закончится, и мы сразу отплываем.
Сестра Мария, сжав руку мальчика, повела его рядом с собой, вслед за бородачом. Тому пришлось несколько раз останавливаться и придерживать её за локоть, пока они взбирались на палубу. Мальчик в отличие от неё чувствовал себя довольно свободно. Он с радостным смехом побежал наверх. Едва не потеряв равновесие в очередной раз, она выпустила его руку. Оказавшись на борту, мальчик мгновенно обежал всё судно, с откровенным любопытством оглядывая всё вокруг себя. Для него всё увиденное было внове. Однако его радости не суждено было продлиться долго. Бородач поймал мальчика за руку и отвёл к сестре Марии. А затем он проводил их в отдельную каюту, где кроме деревянной кровати и маленького стола, что были наглухо прикреплены к полу, ничего не имелось. Здесь он оставил их и вышел, предварительно сообщив о времени обеда. Сестра Мария помогла снять плащ с мальчика, затем усадила его на кровати и села рядом. Пока он болтал ногами взад вперёд, она вытащила из мешка Библию и незапечатанное письмо с надписью «Нефизе от графа Д,Арманьяк». Сестра Мария положила Библию на свои колени и уже собиралась раскрыть её, когда услышала голос мальчика:
