– А где Нефиза?
Сестра Мария с нежностью посмотрела на мальчика. Ярко голубые глаза излучали вопрос. Она погладила его по голове рукой и произнесла так мягко, как только могла:
– Её забрал к себе наш господь!
– Почему? – задал новый вопрос мальчик.
– Он не спрашивает и не отвечает. Он лишь говорит, а мы внемлем. Он пожелал её принять в своё лоно. Там она будет счастлива.
– Я скучаю без Нефизы, – тихим голосом признался мальчик.
– Я знаю! – прошептала сестра Мария. Увидев, что мальчик погрустнел, она сняла с него башмаки и уложила на кровать, укрыв его же плащом. – Нефиза очень хорошая. Я постараюсь быть похожей на неё.
– Ты тоже хорошая, – прошептал мальчик. Он свернулся калачиком и закрыл глаза. В груди сестры Марии одна за другой стали подниматься волны нежности. Она очень долго смотрела на мальчика, затем отложила Библию в сторону и взяла в руки письмо. Первые же строки целиком захватили её.
«Дорогая, милая моя Нефиза, – писал граф Д,Арманьяк, – если ты читаешь это письмо, значит я самый несчастный из людей. И не потому, что уже мёртв, но по причине того, что мой сын Жан остался один перед лицом могущественных врагов. У меня осталась лишь одна надежда, а именно, что этот поступок лишь плод моего больного воображения, ибо я не вижу никакого спасения для моего сына, в случае если мои смутные опасения оправдаются. Ну, а что же остаётся ещё? У меня были верные друзья. Я вырос среди Д,Арманьяков, но всё же лишь чудом сумел уцелеть. Лишь чудом смог избежать смерти. А он – лишь невинный ребёнок, который ничего не знает и ничего не понимает. У него не будет ни друзей, ни иного защитника за исключением тебя. Враги же настолько могущественны, что способны сокрушить королей. Многие года я провёл вдали от родины, мечтая о справедливой мести. Я мечтал уничтожить всех наших врагов. Я мечтал избавить следующего наследника Д,Арманьяков от того кровавого наследства, что досталось мне. И, кажется, моя мечта осуществилась. Сегодня мы с герцогом Бургундским заключим, наконец, долгожданный мир и покончим с кровавой войной. Здесь ты можешь спросить меня: а почему же я всё же пишу тебе это письмо? Отвечу на этот вопрос со всей откровенностью. Виной всему твоя мать. Не удивляйся этим словам. Они с точностью обозначают истину. Сегодня ночью, едва я заснул, мне приснилась Мемфиза. Мне приснился мой сын. Его хотели убить люди, у которых не было лица. Топор был готов опуститься на него, когда Мемфиза спасла его. Она унесла его, оставив меня одного, в лесу. Когда я проснулся, у меня появилось чувство неотвратимой беды. Позже Капелюш принёс мне перо и чернила. Я сел и написал это письмо. И ещё два, которые запечатал личной печатью. Одно из них свидетельствует о том, что Жан является моим сыном. Второе же должен прочитать только мой сын и никто иной. Оно предназначено только для него. В нём я подробно описываю свою жизнь и тех людей, кого он может и обязан считать собственными врагами. Если мои опасения сбудутся, он должен прочитать эти письма не раньше, чем достигнет возраста в двадцать два года. Теперь о главном, Нефиза. Передавая тебе золото и Жана, Капелюш должен отвести тебя на постоялый двор, где ты и будешь дожидаться вестей. Я не желаю оскорбить герцога Бургундского своими подозрениями, но если они всё же имеют место, ты должна убедиться в том. Если меня убьют, ты не должна возвращаться обратно в замок. Мои убийцы не позволят жить моему сыну. Увези его и спрячься. Ни единой душе не говори, куда именно ты поедешь. Ты поняла? Никому. У меня есть основание предполагать, что кое-кто из ордена «Лионских бедняков» всё-таки выжил. Тело Гилберта де Лануа так и не было найдено. А если так, то мой сын находится в страшной опасности. Этот человек не успокоится до тех пор, пока не убьёт его. Надеюсь, Нефиза, ты правильно поймёшь мои слова и сделаешь в точности, как я велю. Только так, ты сможешь спасти жизнь моего сына. И я всегда буду благодарен тебе за эту милость. Равно, как до сего дня чувствую глубокую признательность по отношению к твоей матушке и скорблю о её смерти. Теперь последнее, Нефиза. Опять же, в случае если я не смогу защитить своего сына, ты должна воспитать его достойным главы клана Д,Арманьяков. Не жалей его, не щади, ибо этим окажешь дурную услугу всем Д,Арманьякам. Он должен вырасти сильным. Очень сильным. Иначе он не сможет справиться со своими врагами. Как отец я не желаю ему той участи, что поневоле досталась мне. Но как граф Д,Арманьяк, я должен сказать эти слова. Каждый из нас должен нести свой крест. И Жана это будет касаться в гораздо большей мере, чем может быть меня самого. Мы живём во имя своего имени, своей чести, своего клана и своей страны. Иначе нас бы не называли Д,Арманьяками. Вот и всё, что я хотел сказать тебе. Я заканчиваю писать. Потом я впервые за многие годы от всего сердца помолюсь господу за моего сына. В своё время он оставил меня, лишил родителей. Надеюсь, он оградит моего сына от такой же участи. А если всё же это случится,…надеюсь, он сможет защитить его…»
В конце письма стояла размашистая подпись. Сестра Мария медленно сложила письмо и бросила глубоко нежный взгляд на спящего мальчика.
– Так тебя зовут Жан? – прошептала она, вновь опуская руку на голову мальчика. – Тебе досталась тяжёлая участь, но господь не оставит тебя. Он оберегает тебя. Я же буду рядом. Пусть божья милость и воля твоего отца ведут тебя…мой мальчик!
Снаружи раздался топот ног. Зазвучал зычный голос:
– Поднять якорь! Поднять паруса!
Спустя четверть часа французское торговое судно вышло в открытое море и взяло курс на Константинополь. Путь судна лежал через Дарданеллы. Сестра Мария опустилась на колени и, с трудом удерживая равновесие от постоянной качки, стала молиться творцу, прося его избавить от опасностей морского пути. Совершив молитву, она устроилась рядом с Жаном и очень скоро уснула.
Спустя два часа после того, как корабль отплыл, на пристани появились четыре человека в чёрной одежде. Они разошлись в разные стороны, но все занимались одним и тем же, задавали вопросы. Звучали эти вопросы всегда одинаково.
– Не видел ли кто-нибудь…монахиню с мальчиком?
Глава 4
Графиня Д,Арманьяк
Несколькими неделями спустя, в церквушке Сент Андре, расположенной близ замка Фацензак, появилась молодая женщина в чёрном платье. Это была Луиза, графиня Д,Арманьяк. Она была одна. В церкви находились несколько десятков человек. В основном женщин. Все они усердно молились. Луиза лишь мельком оглядела их. Её взгляд был устремлён в сторону исповедальни, где появился местный священник, отец Бернар. Священник ободряюще улыбнулся Луизе, которая всё ещё стояла у самой двери. Заметив эту улыбку, она опустила голову и быстро направилась в сторону исповедальни. Священник ещё раз улыбнулся ей, когда она входила внутрь. После этого он занял положенное место.
Луиза даже не оглянулась, когда в окошке справа от неё показалось лицо священника. Она ломала руки и смотрела только перед собой, время от времени вздрагивая. И когда это происходило, на лице появлялась лёгкая бледность. Из груди вырвался тяжёлый вздох.
