Именно так всегда разговаривала с ней мать.
В пальцах появилась тупая ноющая боль. Бриттани поняла, что все это время сжимала кулаки, и разжала их. В этот момент открылась дверь. Она оправила пышное платье, струившееся ниже талии буйным каскадом. Если верить зеркалу, она в этом платье похожа на принцессу. Глядя в окно на итальянские холмы, спускавшиеся плавной линией к глубокому синему морю, на россыпь ярких домиков в сени стройных кипарисов, она глубоко вдохнула. И еще раз, и еще.
– Я бы хотела пару минут побыть одна.
– Вынужден вас разочаровать, – раздался низкий бархатистый голос.
Кайро. Ну конечно.
Мурашки побежали по коже. Бриттани возблагодарила фату, скрывавшую лицо. Стало трудно дышать. Она повернулась и взглянула на него.
Кайро был неподражаем в смокинге и белом галстуке. Ожившая иллюстрация к детской сказке о прекрасном принце. Длинные фалды фрака изумительно подчеркивали стройную фигуру. Не в силах перевести дыхание, Бриттани едва удержалась от нервного смешка. Большинство мужчин в подобном одеянии выглядели бы просто нелепо.
– Ты так смотришь на мою бутоньерку, точно в ней оса.
Бриттани никогда не была трусихой, жизнь не дала ей такого шанса, и не собиралась что-либо менять сейчас, но встретить его взгляд было трудно.
Перед ней роскошный мужчина, почти король. И он должен стать ее четвертым мужем. Тихий голосок внутри прошептал: «Четвертым и последним». Она отмахнулась от этой мысли и пристально посмотрела на Кайро. В день своей свадьбы он не мог быть более сногсшибательным. Темные волосы аккуратно уложены, лицо выбрито, ни тени небрежности и непокорности. Просто очень состоятельный, властный и ухоженный мужчина благородных кровей.
– Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен ждать меня в часовне?
– Не думаю, что без меня начнут церемонию. Я лишь хотел удостовериться, что тебя не посетит какая-нибудь блестящая идея – например, вы броситься из окна. Конечно, это привлечет репортеров, но мне придется искать новую невесту и повторять все сначала. А я жутко не люблю повторяться.
– В контракте все четко прописано. Если бы я погибла, моя семья не получила бы денег. А оставь я тебя у алтаря, мне достанется лишь четвертая часть того, что причитается твоей жене. Не в моих интересах выпрыгивать из окна, даже если бы там и не было моря. – Внезапно ее осенила идея, и сердце тревожно сжалось. – Зачем ты пришел? Передумал?
Кайро молчал. Время тянулось бесконечно. В голову Бриттани приходило то, что трудно признать даже наедине с собой.
Эта свадьба слишком не похожа на три предыдущие – два коротких визита в мэрию и небольшое празднование в замке Жан-Пьера, с целью взбесить его отпрысков. Гвоздем церемонии тогда стало платье Бриттани. Вместо скромной, соответствующей жениху по статусу невесты рядом со стариком стояла танцовщица из стрип-клуба Вегаса. Сейчас событие должно было произвести не менее скандальный эффект, потому Бриттани полагала, что будет одета столь же вызывающе. Кайро показывал ей эскизы свадебного платья, но она и подумать не могла, что и в реальности все окажется элегантным и простым. В этом наряде она выглядела как настоящая принцесса голубых кровей, достойная брака с членом королевской семьи. Ни открытой груди, ни голых ног. И вуаль, передававшаяся в семье из поколения в поколение, почти такая же древняя, как и титул Кайро. Эта свадьба и этот мужчина были особенными. Бриттани никогда не испытывала ничего подобного.
– Я не передумал.
Глаза его как-то странно заблестели, он окинул Бриттани оценивающим взглядом. Казалось, заполнил собой всю комнату, не оставив ни глотка воздуха. А когда подошел ближе, стало лишь хуже, словно весь мир сжался до размеров комнаты. Лишь взволнованные удары сердца девушки нарушали тишину.
Приказав себе стоять спокойно, не отступая ни на шаг, она вскинула голову и посмотрела на Кайро. Он взял ее за руку. Пальцы нашли кольцо с сапфиром «Сердце Санта-Домини» и слегка погладили его. Сейчас они были одни. Это слово забилось в жилах, потекло по венам. Одни. Может быть, оттого его жест показался сейчас таким странным, поскольку не было зрителей, для которых непременно нужно изображать влюбленную пару. Прикосновение электрическим током пробежало по ее коже, словно он не просто взял за руку, а сделал что-то гораздо более неприличное. О, ей хотелось, чтобы так и было. Тело под ярдами белоснежного платья пронзило возбуждение, внизу живота разгорелся огонь, желание вспыхнуло, словно пламя.
Ах, почему она девственница! Будь она опытной в сексе, ничего бы этого сейчас не происходило, она бы справилась с собой.
– А ты? – Кайро не сводил глаз с кольца.
– Нет, – ответила она с трудом. Ей показалось или в его глазах впрямь мелькнуло облегчение? Не важно. – Нет, я не передумала.
И вправду, зачем ей это делать? Разумеется, если не принимать во внимание переполняющие ее чувства обреченности, опустошения, желания, безумной надежды, причин для отказа нет. Существуют, в конце концов, финансовые соглашения, выполнив которые Бриттани сможет стоять на теплом песке острова в Тихом океане. И это максимум лет через пять. Все, что ей нужно, – это сохранять спокойствие. Особенно когда он смотрит на нее и прикасается к ней. Как ему удается перевернуть ее сердце одним маленьким прикосновением?
– Гости собрались. Потомки самых благородных семейств Европы и их еще более странные родственники.
– Разумеется, среди них твои друзья и дальние родственники.
– Это ты к тому, что в Европе вся аристократия состоит в родственных связях? Я бы не называл их семьей. Это прозвучало бы слишком напыщенно. К слову, твоих родных нигде не видно.
Бриттани едва не выдернула руку, но вовремя удержалась. Она и так, кажется, показывает слишком много мужчине, который однажды открыл ей свое истинное лицо в ресторане, а потом заявил, что она ошиблась в своих предположениях. Нужно помнить, что Кайро по душе маски, которые они носят.
– Моих родных не пригласили.
Брови Кайро приподнялись. Он было приготовился сказать что-то, несомненно ехидное. Бриттани поняла, что не может этого слышать. Отняла у него руку, однако это не помогло. Его прикосновение по-прежнему ощущалось каждой клеточкой тела.
– Моя семья не приглашена на маскарад. Да и брак наш не продлится долго. Пока они соберутся и приедут, мы успеем развестись. К чему беспокоиться?
Она тут же пожалела о словах, вырвавшихся так некстати, и поняла, что обидела Кайро. Он на миг отвел взгляд к морю и скалам, итальянским деревушкам, сбегающим по холмам. А когда снова посмотрел на нее, во взгляде сквозила задумчивость.
– Ты не нервничаешь, дорогая? Вы, американцы, ко всему относитесь просто. Ведь, в конце концов, это я здесь невинен и не искушен в плане брака, а не ты.
Эти слова повергли Бриттани в смущение. Там, где она вращалась – в клубах и стрип-барах, – и слыхом не слыхивали о том, что такое невинность, не говоря уже о Голливуде. Она вздрогнула. Кайро заметил это. Румянец окрасил ее щеки. Невозможно не заметить. Волна жара поднималась все выше, дыхание стало неровным. Платье вдруг показалось неудобным, кожа зачесалась. Заколки, державшие фату, больно впились в голову.
