– Любовь, к сожалению, не всегда взаимна, – ровным голосом ответила Грейс.
Софи стукнула кулаком по столу:
– В таком случае он полный идиот. – Она подняла бокал. – Что бы ни случилось в будущем, мы всегда с тобой, Грейс. Мы теперь твоя семья.
От этих слов у Грейс потеплело на сердце.
– Спасибо вам, девочки. Это много для меня значит. Но я знаю, что мне делать. – Грейс упрямо тряхнула головой. – Мне не нужен тот, кто будет решать за меня. У меня свои планы. Если Финлей не хочет поддержать меня, значит, он не мой человек. – Она подняла было бокал, чтобы произнести тост, но что-то щелкнуло у нее в мозгу. Она повернулась к Софи. – Эшли сказала, что в мое отсутствие ты встречалась с симпатичным итальянцем. Хочу подробностей.
Грейс была готова слушать что угодно, только бы отвлечься от своих переживаний.
Одно было ясно. Следующий шаг станет самым трудным.
Он больше не мог выносить эту муку ни секунды. Четыре дня слишком долгий срок.
Ему взглянуть бы на нее хоть на секунду.
Она стояла с тележкой у лифта, собираясь подняться наверх. Он подошел и тронул ее за локоть:
– Можно тебя на минуту?
Грейс, занятая своими мыслями, вздрогнула от неожиданности. Он застал ее врасплох.
– Нам не о чем говорить. Все уже сказано, – твердо произнесла она, не глядя на него.
Финлей нервно взъерошил волосы, пытаясь подобрать нужные слова.
– Мне невыносимо видеть тебя в таком состоянии.
– В каком? – спокойно уточнила она.
– В жалком, вот в каком. Особенно когда я знаю, что это по моей вине.
– Приятно слышать, что мы хоть в чем-то совпадаем. – Сслова невольно сорвались с языка. – Я взрослая женщина, Финлей. Да и ты не зеленый юнец.
Он подошел ближе. Аромат ее духов вернул его в рождественскую ночь.
– Может быть, мы можем встречаться, когда я в Лондоне? Пообедать вместе или выпить кофе?
Грейс смертельно побледнела:
– Скажи мне, что ты пошутил.
Не того ответа он ожидал.
– Почему?
Он увидел, как у нее задрожала нижняя челюсть, явный признак ярости. Он никогда не видел Грейс в таком состоянии.
– Почему? – взвизгнула она так, что он поморщился. Наверняка их могли слышать посетители бара.
Она подошла к нему почти вплотную.
– Я объясню тебе почему, Финлей Армстронг. – Она ткнула пальцем в его грудь. – Я заслуживаю гораздо большего. Я не хочу прожить жизнь в тени другой женщины. Мне это не нужно, и я этого не заслуживаю. Не смей предлагать мне частицу себя, этого недостаточно. И никогда не будет достаточно. – Гнев Грейс пошел на спад, и она на шаг отступила. Ее руки дрожали.
Он увидел, как она глубоко вздохнула, пытаясь снова овладеть собой. Он хотел сделать как лучше, а получилось еще хуже.
– Я не хочу больше работать в «Армстронге» и видеть тебя. Я попрошу Клио перевести меня в отель «Корминстер» в другом конце города. Мы там тоже работаем.
– Что? – в панике переспросил он.
Расправив плечи, Грейс направилась к выходу:
– Утром получишь мое официальное заявление об уходе.
Она на секунду замедлила шаги. У него в голове вертелась тысяча мыслей. Он добивался совсем не этого.
Голос Грейс неожиданно потеплел.
– Прощай, Финлей, – сказала она и скрылась за дверью.
Глава 11
Он провел на крыше почти всю ночь. Под утро его нашел там Фрэнк.
– Мистер Армстронг? Что вы здесь делаете? Вы совсем закоченели, – обеспокоенно произнес Фрэнк, накидывая свою форменную куртку на его плечи.
Он не думал оставаться здесь так долго. Но пребывал в таких расстроенных чувствах, что ему хотелось биться головой о стену пентхауса. Он вышел на крышу, чтобы никого не видеть и не слышать. Здесь ему стало получше. Жаль, что не надел пальто. В одной руке он держал керамического ангела, которого прихватил с собой, когда они уезжали из замка. В другой руке у него был подарок миссис Арчер – серебряное сердечко. Ангел символизировал утраченную любовь, а сердечко – обретенную новую.
Темнота предрассветного Лондона, освещенного лишь рождественскими огнями, вызывала навязчивые воспоминания. Огни должны быть не бело-красными, а лиловыми. Пурпур – гораздо более праздничный цвет.
Фрэнк помог ему подняться на ноги и повел по лестнице вниз. Только попав в тепло, Финлей понял, что продрог до костей.
Фрэнк проводил его до пентхауса и сделал быстрый звонок.
– Я заказал вам завтрак и кофе. – Он чуть помедлил и снова позвонил. – Забудьте про кофе, вам нужно кое-что другое. – Фрэнк включил отопление на максимум. Затем прошел в ванную и вернулся с теплым фланелевым халатом, который Финлей надевал крайне редко.
– Вот, наденьте это. Мне необходимо кое-что сделать, но я вернусь проверить вас через десять минут.
Он начал понемногу согреваться, чувствуя покалывание в онемевших пальцах.
Финлей пристально рассматривал два рождественских украшения. Он наделал столько ошибок и сейчас не знал, с чего начать их исправлять.
Он на секунду прикрыл глаза, мысленно желая, чтобы некоторые сказанные им слова исчезли навсегда. Когда умерла Анна, он искренне думал, что большая его часть умерла вместе с ней. Как же он заблуждался! Он просто не мог справиться с горем.
Тогда он с головой ушел в работу. Это было единственным спасением, но и злом одновременно.
Отношения с друзьями испортились. Он избегал их сочувствия и жалости. Ему было гораздо проще отгородиться от окружающих каменной стеной. Ему стало неловко от мысли, что он практически вычеркнул из жизни мать, отца и сестру.
Сестра два года назад вышла замуж. Он с трудом заставил себя присутствовать на свадьбе и просидел весь вечер в баре со стаканом виски.
Сейчас она ждет первенца и страшно переживает. А он сказал ей хоть раз, как счастлив, что станет дядей? Сказал, как рад будет ее видеть с малышом на руках?
В кого же он превратился?
Раздался стук в дверь. Привезли еду из ресторана. Он поднял серебряную крышку: блины, яйца и бекон. Необычный набор. Финлей поискал глазами кофейник, но его не было. Вместо кофе он обнаружил кружку горячего шоколада с пышной пеной взбитых сливок и зефирками, припорошенными тертым шоколадом.
Финлей откинулся в кресле. Фрэнк. И откуда он только все узнает?
Сделав первый глоток, он удовлетворенно вздохнул. Через пару минут он уже расправился с блинами, беконом и яйцами. Открыв компьютер, он быстро нашел нужную информацию и сделал несколько звонков.
