В 14 часов 16 июня нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов пригласил латвийского посланника Ф. Коциньша и вручил ему заявление советского правительства, в котором отмечалось, что латвийское правительство «не только не ликвидировало созданный еще до заключения советско-латвийского Пакта о взаимопомощи военный союз с Эстонией, направленный против СССР, но и расширило его, привлекши в этот союз Литву, и старается вовлечь в него также Финляндию», что является грубым нарушением советско-латвийского договора. «Советское правительство считает, что подобное положение не может быть дальше терпимо.
Правительство СССР считает совершенно необходимым и неотложным:
1. Чтобы немедленно было сформировано в Латвии такое правительство, которое было бы способно и готово обеспечить честное проведение в жизнь советско-латвийского Пакта о взаимопомощи;
2. Чтобы немедленно был обеспечен свободный пропуск на территорию Латвии советских воинских частей для размещения их в важнейших центрах Латвии в количестве достаточном для того, чтобы обеспечить возможность осуществления советско-латвийского Пакта о взаимопомощи и предотвратить возможные провокационные действия против советского гарнизона в Латвии.
Советское правительство считает выполнение этих требований тем элементарным условием, без которого невозможно добиться того, чтобы советско-латвийский Пакт о взаимопомощи выполнялся честно и добросовестно.
Советское правительство ожидает ответа Латвийского правительства до 11 час[ов] ночи 16 июня. Непоступление ответа Латвийского правительства к этому сроку будет рассматриваться как отказ от выполнения указанных выше требований Советского Союза».
Естественно, латвийский посланник попытался опровергнуть упрек относительно Балтийской Антанты, но Молотов отвел его аргументы. Затем Коциньш попытался продлить срок ответа своего правительства, но это не удалось. В ответ на вопрос о количестве вводимых войск ему было сообщено о том, что будет введено «примерно 2 корпуса». Молотов заявил, что «мера эта является временной. В дальнейшем же, когда будет создано новое правительство, можно будет договориться». Причем правительство будет создано при участии советского представителя, который будет направлен в Ригу. «Перед уходом Коциньш заявил, что вчера вооруженная группа людей, перешедших с советской территории латвийско-советскую границу, произвела нападение на два пограничных поста. В результате несколько латвийских пограничников убито, часть увезена на советскую территорию, сожжено здание латвийской пограничной стражи» и просил дать указание о расследовании этого случая. Молотов обещал разобраться
[1228].
Сразу же после ухода Ф. Коциньша, в 14.30 В.М. Молотов принял эстонского посланника А. Рея и вручил ему заявления советского правительства, в котором отмечалось, что эстонское правительство «не только не ликвидировало созданный еще до заключения советско-латвийского Пакта о взаимопомощи военный союз с Латвией, направленный против СССР, но и расширило его, привлекши в этот союз Литву, и старается вовлечь в него также Финляндию», что является грубым нарушением советско-эстонского договора. «Советское правительство считает, что подобное положение не может быть дальше терпимо.
Правительство СССР считает совершенно необходимым и неотложным:
1. Чтобы немедленно было сформировано в Эстонии такое правительство, которое было бы способно и готово обеспечить честное проведение в жизнь советско-эстонского Пакта о взаимопомощи;
2. Чтобы немедленно был обеспечен свободный пропуск на территорию Эстонии советских воинских частей для размещения их в важнейших центрах Эстонии в количестве достаточном для того, чтобы обеспечить возможность осуществления советско-эстонского Пакта о взаимопомощи и предотвратить возможные провокационные действия против советского гарнизона в Эстонии.
Советское правительство считает выполнение этих требований тем элементарным условием, без которого невозможно добиться того, чтобы советско-эстонский Пакт о взаимопомощи выполнялся честно и добросовестно.
Советское правительство ожидает ответа Эстонского правительства до 12 часов ночи 16 июня. Непоступление ответа Эстонского правительства к этому сроку будет рассматриваться как отказ от выполнения указанных выше требований Советского Союза».
Естественно, эстонский посланник попытался отклонить упрек относительно Балтийской Антанты, но Молотов отвел его аргументы. Рей обратил внимание собеседника на то, что осенью 1939 г. Балтийская Антанта не вызвала возражений СССР, и пытался смягчить условия ультиматума, поскольку никаких провокаций не было, но Молотов не стал обсуждать эти вопросы. Посланник безуспешно попытался продлить срок ответа своего правительства на советское заявление. В ответ на вопрос о количестве вводимых войск и пунктах, которые будут заняты Красной армией, ему было сообщено о том, что будет введено «примерно 2–3 корпуса» в «основные города Эстонии, в том числе и Таллин», причем «мера эта временная». Советская сторона не настаивала на немедленном создании нового правительства, поскольку «сейчас важно решить этот вопрос в принципе. Обо всем остальном договоримся потом с президентом» в Таллине
[1229].
Получив 16 июня в 15 часов по местному времени текст заявления советского правительства, президент Латвии К. Ульманис обратился к германскому посланнику Г. фон Котце с просьбой разрешить правительству и армии эвакуироваться в Восточную Пруссию, но получил отказ
[1230]. В этих условиях в 17 часов в радиообращении к участникам певческого праздника Латгалии Ульманис объявил о принятии советских требований и отметил, что «Латгалия непосредственно граничит с нашим великим восточным соседом, с которым нас связывают чрезвычайно важные общие интересы. Это относится к нашей и Советского Союза безопасности и требует прежде всего взаимного доверия»
[1231]. 17 июня по поручению правительства командование латвийской армии разослало секретный циркуляр № 1979, которым сообщило офицерскому составу содержание принятых латвийской стороной советских требований, поскольку «под влиянием развития военных событий в Европе Советский Союз признал необходимым расширить пакт о взаимной помощи с целью сохранения мира на восточном берегу Балтийского моря и в Восточной Европе вообще». Командному составу предписывалось оказать содействие организованному размещению в Латвии новых советских частей, корректно относиться к советским военнослужащим, не допуская, однако, тесного общения с ними по внеслужебным вопросам
[1232]. Правда, от советского резидента 18 июня стало известно, что «после принятия правительством Латвии ультиматума Советского Союза, в Риге было созвано совещание командиров айсаргов», на котором было решено спрятать автоматическое оружие и патроны, уничтожить компрометирующие документы, избегать всяких инцидентов с советскими войсками и спрятать коротковолновые радиоприемники на заводе. «Армии предложено держаться спокойно. Штаб армии всю ночь сжигал какие-то документы»
[1233].
