В ряде мест, особенно [в] Каунасе, Вильно, Тельшай, Шауляй и других антисоветские элементы пускают провокационные слухи о якобы ближайшей ликвидации обращения литовских денежных знаков, в результате чего происходит усиленная закупка промтоваров. Наблюдается стремление продавать свои товары только на советские дензнаки. Крупные торговцы прячут ценные товары»
[1641].
Заместитель начальника политуправления 11-й армии батальонный комиссар Журавлев в 0.50 24 июля докладывал: «Вчерашней декларацией сейма земля и леса объявлены государственной собственностью. Установлена предельная норма на одно крестьянское хозяйство в 30 гектаров, а излишняя площадь обращена в государственный фонд для наделения безземельных и малоземельных крестьян. Сегодня днем обсуждался вопрос о национализации крупной промышленности и банков. С каждым днем растет всеобщее ликование трудящихся Литвы. Повсюду высказывают радостные чувства и полное удовлетворение установлением Советской власти, декларациями сейма.
Сегодня в Каунасе у здания заседаний сейма состоялся грандиозный митинг солидарности с решениями сейма. Несмотря на сильный дождь, митинг прошел с исключительным подъемом. Здравиц[ы] товарищу Сталина, правительству Советского Союза, Красной Армии, Советской Литве встречал[и]сь бурей аплодисментов, мощными криками “ура”. Демонстранты исключительно горячо приветствовали депутатов сейма. На улицах и площадях у репродукторов большие толпы народа. В своей большой массе солдаты литовской армии горячо приветствуют декларации сейма и Красную Армию. Шауляйский гарнизон литовской армии со знаменами, цветами и оркестром строем явился к штабу 10[-го] с[трелкового] к[орпуса] и приветствовал Красную Армию. На 3-х тысячном митинге в г. Тельшай выступавшие рабочие, учащиеся, учитель и уездный начальник горячо благодарили товарища Сталина, советское правительство и Красную Армию. На митингах в г.г. Плунге и Карт[я]на работницы заявляют: “Мы счастливы, что наконец наступило время, когда мы вливаемся в дружную семью народов СССР. Для нас наступили самые радостные дни, и мы переживаем большой праздник”.
Приветствуя декларацию сейма о земле, крестьяне заявляют: “Наконец-то мы отмучились, спасибо товарищу Сталину, что он не забыл нас. Если бы нам разрешили, то мы разделались бы со своими помещиками”. Один батрак рассказывает: “Помещик нагло эксплуатировал меня и мою жену. 20 дней заставлял отрабатывать на его земле за воз сена, взятый у него зимой. 30 дней – за пастьбу коровы в его лесу. 25 дней – за покос одного воза сена. Всему этому наступил конец, и я теперь счастлив за себя и за свою семью”. Крестьянин-бедняк из м. Кведарна говорит: “Теперь, когда установлена Советская власть, я получаю долгожданную землю”. Сезонный рабочий Клевайтис рассказывает в своей беседе с командирами Красной Армии: “При сметоновском режиме я мог работать только 10–12 дней в месяц, получал за это ничтожную плату. Только теперь, когда установлена долгожданная Советская власть, я буду иметь постоянную работу, и полностью уверен в завтрашнем дне”. Среди портных г. Шауляй высказывается желание организовать артель. При встречах с бойцами и командирами наших частей обращаются за помощью. Среди молодежи, особенно призывного возраста, большой интерес к Красной Армии и многочисленные вопросы: “Когда нас будут призывать в ряды РККА”.
Во всех частях 1[-й] литовской дивизии избраны солдатские комитеты. В роте связи дивизии, зенитной роте и во 2[-м] эскадроне драгунского полка издаются стенные газеты, в которых популяризируется Красная Армия, критикуется бывший сметоновский режим. Солдаты одобряют решения сейма. Среди целого ряда офицерского состава проявляется скрытное отношение к современному положению в стране и беспокойство за свое служебное положение. 2 июля лейтенант Кемяклис не повел взвод на митинг, а поручил другому лейтенанту. Сам, переодевшись в гражданскую форму, ушел гулять в город. Юнкер 1[-го] полка после митинга сказал: “Всякая власть хвалит себя, а других чернит”. В 1[-м] драгунском полку юнкер Петрайтис объявил солдатам: “Все, кто пойдет в костел молиться, получит увольнительную в город на целый день”. Записалось 30 чел[овек]. После того, как политрук предупредил юнкера, в костел пошло только 10 чел[овек]. Подписывая увольнительные записки, лейтенант Кетпеклис заявлял солдатам: “Пускай коммунисты радуются сегодня. Они нас не расстреливают, а мы, придет время, будем их расстреливать”. Также адъютант капитан Гасейнас во время митинга подошел к политруководителю и грубо потребовал: “Почему нет национального флага? ” В ряде частей литовской армии при провозглашении Советской власти офицеры задавали политруководителям неоднократные вопросы: “Как будет с ними? ” Унтер-офицер Расейняйского гарнизона Еунакис призывал солдат взяться за оружие и выступить против проходивших частей Красной Армии. Охрану артскладов в районе Каунаса Верхние Шанцы взяли на себя офицеры. Имеются данные, что офицеры готовятся взорвать эти склады. В окружных мастерских главным инженером работает майор Жемайтис. Из разговоров установлено, что он грубо относится к рабочим. Рабочие по его адресу высказывают недоверие.
Активизируются и другие враждебные элементы. В г. Шауляй распространяют слухи вплоть до расклеивания листовок, что скоро будут закрыты костелы, призывают верующих спасать католическую Литву. Что те крестьяне, которые будут получать помещичью землю, не будут допускать[ся] в костел. Там же широко распространен антисемитизм. Пускают такие провокационные слухи: “Красная Армия стоит на стороне евреев, евреи эксплуатируют, спекулируют, в компартии только евреи”. Другие контрреволюционные элементы заявляют: “Радуйтесь, радуйтесь, скоро придут сметоновцы, и мы вам тогда покажем. Большевики все отберут – имущество, дома, землю и ничего не оставят”, или “Все равно Советской власти скоро не будет. Придут Гитлер и Сметона. Тем, кто стоит за Советскую власть, будет плохо”. Запугивают население, особенно крестьян, что “Красная Армия скоро выезжает, поэтому землю брать не нужно. Кто будет брать землю, будет подвергаться расправе. Кто перестал ходить в костел, у того будет отнята земля”. В некоторых местах Виленской области кулаки напиваются пьяными и угрожают бедноте. Имеют место случаи проявления саботажа. Так, в Шауляйском уезде некоторые владельцы прекращают ремонт и оборудование предприятий, прикрываясь якобы отсутствием строительных материалов»
[1642].
В 24 часа 24 июля начальник политуправления 11-й армии доложил в Москву: «Вчера Народный сейм закончил свою работу. На последнем заседании принята декларация о национализации крупной промышленности и банков. Избраны делегация на 7[-ю] сессию Верховного Совета СССР и конституционная комиссия. По всей Литве проходят грандиозные митинги. Народ демонстрирует свою сплоченность вокруг товарища Сталина и Советского Союза, глубокую удовлетворенность своей исторической победой. Повсюду исключительно большой спрос на местные и московские газеты, покупаемые нарасхват. Военнослужащих наших частей осыпают вопросами: “Скоро ли будут выборы депутатов в Верховный Совет СССР и местные органы Советской власти? Как будет организована торговля? Скоро ли получат работу безработные?” Среди солдат общий вопрос, когда распустят или сольют их с Красной Армией, когда будут арестовывать реакционно настроенных офицеров.
