Для Германии Прибалтика являлась традиционным поставщиком сельскохозяйственной продукции
[600]. Так, во второй половине 1930-х гг. поставки сливочного масла из Эстонии, Латвии и Литвы покрывали от 13,3 до 17,2 %, а поставки живых животных (за исключением лошадей) – от 4,4 до 16,4 % их общего германского импорта (см. таблицы 17 и 18)
[601]. Естественно, что в условиях англо-французской экономической блокады заинтересованность Германии в расширении торговли со странами Прибалтики резко возросла. Стремясь увеличить свои закупки в регионе, Берлин предложил этим странам заявить о разрыве торговых отношений с Англией, избегая разговоров о какой-либо компенсации этого их шага с его стороны. Естественно, страны Прибалтики не спешили делать столь однозначные заявления, решив выяснить позицию Москвы. 5 декабря 1939 г. Литва сообщила СССР, что Германия требует от нее прекратить экспорт в Англию. В ответ Москва 6 декабря посоветовала Каунасу «пойти немцам навстречу»
[602]. На X конференции Балтийской Антанты 7 декабря было решено отказаться от каких-либо деклараций по этому вопросу, но продолжать добиваться от Германии компенсации и если таковая будет получена, то сокращать торговлю с Англией. В частности, страны Прибалтики рассчитывали получить право транзита через Германию в Нидерланды и Бельгию
[603].
Таблица 17. Доля стран Прибалтики в германском импорте масла в 1935–1940 гг.
Таблица 18. Доля стран Прибалтики в германском импорте живых животных в 1935–1940 гг.
Понятно, что, заняв осторожную позицию в отношении германских требований о торговле с западными союзниками, страны Прибалтики не отказывались от предложений Германии о расширении двусторонней торговли. Уже 7 октября был подписан Третий дополнительный протокол к германо-эстонскому торговому договору, который предусматривал почти двукратное увеличение эстонских поставок в Третий рейх и сокращение германских поставок из-за войны. Начавшиеся в декабре 1939 г. переговоры привели к подписанию 6 марта 1940 г. нового германо-эстонского торгового соглашения, увеличившего эстонский экспорт с 60 до 65 млн крон. При этом эстонский экспорт в Германию подешевел на 17,3 %, а германский импорт в Эстонию подорожал на 22,6 %
[604].
Одновременно Эстония попыталась расширить товарооборот и с СССР. 14 марта в беседе с наркомом внешней торговли СССР А.И. Микояном эстонский посланник в Москве сообщил, что «эстонское правительство желало бы купить следующие дополнительные товары: бензин – 5 тыс. тонн, авиабензин – 700 тонн, керосин – 5 тыс. тонн, калийные соли – 2 тыс. тонн, железо профильное – 5 тыс. тонн, железо-заготовок – 5 тыс. тонн, сахар – 3 тыс. тонн, хлопок – 1 тыс. тонн, аммонит – 300 тонн, чугун – 5 тыс. тонн». Со своей стороны Эстония хотела бы дополнительно продать СССР 1 тыс. тонн яиц. Микоян «ответил, что он благожелательно отнесется к этому предложению Эстонии, изучит список и даст ответ в ближайшее время». 21 марта эстонская сторона передала проект соглашения и просила ускорить рассмотрение ее списка. На вопрос советской стороны, зачем Эстонии столько железо-заготовок и чугуна, был получен ответ, что это необходимо для их реэкспорта в Германию. В беседе с эстонским посланником в Москве 17 апреля Микоян заявил, что СССР готов продать 5 тыс. тонн керосина, 400 тонн авиабензина, 2 тыс. тонн бензина, но железо-заготовка продана быть не может. На просьбу А. Рея об увеличении контингента по сахару Микоян заметил, что это возможно из нового урожая. Советская сторона хотела увеличить закупки в Эстонии кожевенного сырья и масла, но эстонская сторона сослалась на засуху, которая ограничивает заготовку кормов, а это не дает увеличить выработку масла. Также было отклонено советское предложение о продаже Эстонии тракторов. Правда, 25 апреля эстонская сторона предложила дополнительно продать СССР 12 тыс. тонн сульфитной целлюлозы, 3 тыс. тонн сульфатной целлюлозы и бумаги на 1 млн крон.
28 апреля заместитель наркома внешней торговли М.С. Степанов вручил эстонскому посланнику в Москве проект ноты об изменении 2-й и 3-й статей советско-эстонского соглашения о торговом обороте от 28 сентября 1939 г. 14 и 15 мая 1940 г. проходило обсуждение этого проекта, в ходе которого основные разногласия возникли по вопросу о включении в перечень расходов и платежей советской стороны расходов вооруженных сил СССР, размещенных на базах в Эстонии. Эстонская сторона не хотела признавать подобную формулировку, ссылалась на то, что денежное довольствие советских военных не полностью остается в Эстонии. Кроме того, советские военные закупают импортные товары, на что эстонская сторона вынуждена расходовать валюту. Советская сторона возражала на это, указывая, что все денежное содержание военнослужащих РККА, выдающееся в кронах, оседает в Эстонии. Также СССР экспортирует в Эстонию товары, имеющие валютное значение по оптовым ценам, а личный состав советских воинских частей покупает их по розничным ценам. 26 мая эстонская сторона представила свой проект ноты, который в целом принимал советское предложение, но включал вопросы о расчетах по платежам. В ходе заседаний 29 мая и 2 июня советская сторона предложила изложить вопросы о расчетах по платежам и о дополнительных контингентах в двух разных нотах. Эстония заявила о желании купить марганцевую руду и серный колчедан (без указания объемов), но Москва отказала, опасаясь их реэкспорта в Германию. В связи с изменением политической ситуации А.И. Микоян 5 июня заявил А. Рею, что СССР не намерен расширять товарооборот с Эстонией, а 10 июня переговоры по этому вопросу были прерваны
[605].
