Книга Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции, страница 96. Автор книги Владимир Малышев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции»

Cтраница 96

Эта икона хранится в правом пределе церкви у клироса. Отражая колеблющейся свет свечей, из церковного сумрака на нас взирает печальный лик Царицы Небесной, обрамленный старинным серебряным окладом с богатой чеканкой. Под ризой – авторская надпись иконописца: «1888 года, февраля 5 дня написан сей образ». А принадлежала эта икона семье Романовых, а точнее, Великому князю Михаилу Романову, младшему брату Николая II. Дед игумена Митрофана – Степан Пименов, служил на царском флоте, а когда вышел в отставку, был взят на работу во дворец Михаила Александровича. Во время революционной смуты, когда пьяные банды грабили особняки знати, Степан Пименов тайно вынес икону из дворца и спрятал ее у себя дома. Много лет его семья хранила реликвию, рискуя жизнью, – за малейшую связь с царской фамилией в те времена безжалостно расстреливали, а в 1959 году пожертвовала ее храму на Серафимовском кладбище.

Благородный по натуре

Михаил Александрович был младшим сыном в семье Александра III. Дети императора воспитывались в строгости и жили скромно. Спали на простых солдатских койках. Самым роскошным предметом обстановки была усыпанная жемчугом икона Божьей Матери. Утром им подавали овсяную кашу, и чувство голода не покидало их. «Мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные русские дети. Подерутся – пожалуйста. Но доказчику – первый кнут. Это самое первое мое требование», – строго инструктировал воспитателей император.

Образование царские дети получали великолепное, оно велось по специально разработанной программе. Строго соблюдались посты, все каноны религии. Православие было для будущих правителей России «воздухом, которым они дышали». «Наш род относился к идее Царского служения как к священному долгу, от которого ничто, кроме смерти, не могло освободить», – считали Романовы.

Михаил, окончив Михайловское артиллерийское училище, пошел служить в армию, где сразу выделился своими способностями, простотой, обаянием и пользовался всеобщей любовью солдат и офицеров. От отца он унаследовал богатырскую силу, отличался удалью и необыкновенной храбростью. «Я никогда в жизни не встречал человека, подобного ему, настолько неиспорченного и благородного по натуре… Он не хотел признавать, что в мире существует зло и неправда, он считал, что верить нужно всем», – писал о Великом князе современник.

Драма любви

В жизни Михаила Романова была драматическая любовь. Он полюбил Наталью Шереметьевскую, женщину необычайно красоты и обаяния, но которая уже была замужем за поручиком Вульфертом, офицером полка, где он служил. Она ответила князю взаимным чувством. Михаил понимал, что даже в случае развода, их брак не возможен – сын царя мог жениться только на особе монаршей крови. Однако ни князь, ни его избранница не смогли устоять перед охватившим их чувством. Кончилось все тем, что Николай II был вынужден отправить его в Орел, командовать в Черниговским лейб-гвардии Гусарским полком.

Однако скоро стало известно, что у влюбленных будет ребенок. Только тогда император разрешил подать документы на развод, и Наталья Сергеевна стала, наконец, свободной. Мечтая о совместной жизни с любимой, Михаил стал обустраивать свой особняк на Английской набережной, 54, который достался ему в наследство от его дяди. Однако петербургская знать не признавала «незаконную связь» члена царской семьи, про Наталью Сергеевну, получившей титул графини Брасовой, распространяли злые слухи и сплетни, в Петербурге ее никто не принимал.

Кровь за Родину

Обвенчались влюбленные тайно, в Вене. Николай был возмущен и запретил брату возвращаться в Россию, установил над его имуществом опеку. Но вскоре грянула Мировая война. Михаил тут же написал царю: «Меня можно в наказание лишить прав и имущества, связанных с моим рождением, но никто не может лишить меня права пролить кровь за Родину!» Николай разрешил ему вернуться и назначил начальником только что сформированной из воинов Кавказа «Дикой дивизии» и Великий князь вскоре отбыл на фронт.

Воевал Михаил отважно, «не обращая внимания на разрывающиеся кругом снаряды и свистевшие пули, смотрел в глаза смертельной опасности». Горцы полюбили его за храбрость и гордились, что их командир – брат самого царя. Вскоре Михаил был награжден Георгиевским крестом. А затем его брак с графиней Брасовой был официально признан. Опека над его имуществом была снята, и супруги смогли снова вернуться к заботам о своем дворце на Английской набережной, где они, как только началась война, устроили лазарет для раненых солдат.

Однако на Россию с роковой неизбежностью наваливалась кровавая революционная смута. Все мы знаем историю с «отречением» Николая II, которую многократно описывали историки. Однако игумен Митрофан в своей книге считает, что никакого отречения на самом деле не было. Законы Российской империи не предусматривали такой процедуры – Николай попросту передал свою власть брату Михаилу. А в случае его отказа (что тот и сделал) дальнейшую судьбу страны должен был решить Земский собор, который 400 лет назад и избрал на царствие Романовых. Но большевики захватили власть и стали уничтожать членов царской династии. В первую очередь им надо было уничтожить именно Михаила, которому Николай передал трон. Михаила отправили в Пермь, где в ночь с 12 на 13 июня 1918 года отвезли в лес и зверски убили. Его могила не найдена до сих пор…

Жена его сумела бежать в Англию на броненосце. Затем Наталья Сергеевна переехал в Париж. В июле 1931 года ее ждала новая трагедия – в странной автомобильной аварии погиб ее сын, единственный наследник – Георгий. Русские эмигранты были убеждены, что на самом деле он был убит агентами НКВД. Сама Наталья Сергеевна умерла потом в Париже в полной нищете и забвении…

Власть соловецкая

Имя Бориса Ширяева мало кому у нас известно. Когда будущий писатель сидел в первом советском концлагере на Соловках, 84-летний профессор-серб Кривош-Неманич, занимавшийся магией и хиромантией, предсказал, что он умрет в Италии. Ширяев не поверил, однако ему удалось спастись, и свою книгу о советской каторге «Неугасимая лампада» он закончил на Капри. В ней он не только описал все ужасы зарождавшейся тогда в СССР организованной системы рабского истребительного труда, но и привел многочисленные примеры необыкновенной высоты духа, героизма и самопожертвования безвестных мучеников Соловков.

Ширяев вместе с другими узниками прибыл на Соловки на пароходе «Глеб Бокий», названный так по имени известного тогда чекиста. Новую партию осужденных встречал сам начальник лагеря свирепый «товарищ Ногтев». Он выстроил прибывших на берегу и заявил: «Вот, надо вам знать, что власть у нас здесь не советская, а соловецкая! Обо всех законах надо теперь позабыть. У нас свой закон…». Как действует это закон, товарищ Ногтев тут же и показал. Один за другим заключенные проходили мимо будки, в которой он сидел с карабином, хладнокровно убив несколько человек. «Он делал это, – вспоминает Ширяев, – не силу личной жестокости, он скорее был добродушен во хмелю. Но этими выстрелами он сразу стремился нагнать страх на новоприбывших, внедрить в них сознание полной бесправности, безвыходности, пресечь в корне возможности попытки протеста».

Фрейлина трех императриц

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация