Однажды на Соловки доставили старую баронессу, «с известной всей Россией фамилией», служившей при дворе фрейлиной «трех императриц». Ее специально поместили в барак, в котором жили проститутки, уголовницы, бывшие содержательницы притонов, торговки кокаином. Там баронесса была встречена не «в штыки», а даже еще более жестоко и враждебно. «Стимулом к травле было ее прошлое. Женщины не умеют подавлять в себе, взнуздывать это чувство и всецело поддаются ему. Слабая хилая старуха была ненавистна не сама по себе в ее настоящем, а как носительница той иллюзии, которая чаровала и влекла к себе мечты ее ненавистниц.
Прошлое, элегантное, утонченное, ярко проступало в каждом движении старой фрейлины, в каждом звук ее голоса. Она оставалась аристократкой в лучшем, истинном значении этого слова, и а Соловецком женбараке, в смраде матерной ругани, в хаосе потасовок она была тою же, какой ее видели во дворце. Она не чуждалось, не ограничивала себя от окружающих, не проявляя и тени того высокомерия, которым грешит ложный аристократизм».
Тотчас по прибытии баронесса была, конечно, назначена «на кирпичики» – тяжелейшую работу по тасканию кирпичей, которую редко кто выдерживал более двух-трех месяцев. «Баронесса! Фрейлина! Это тебе не за царицей хвост таскать!» – ликовали уголовницы. Они не спускали с нее глаз и жадно ждали вопля, жалобы, слез бессилия, но этого им не пришлось увидеть. Самообладание, внутренняя дисциплина, выношенная в течение всей жизни, спасла баронессу от унижения. Не показывая своей усталости, она доработала до конца, а вечером, как всегда долго молилась, стоя на коленях перед маленьким образком». То же повторялось и в последующие дни. Баронесса спокойно и мерно носила сырые кирпичи, вернувшись в барак, тщательно чистила свое платье, молча съедала миску тресковой баланды, молилась и ложилась спать на свой аккуратно прибранный топчан. Она не чуждалась никого и со всеми разговаривала совершенно одинаковым тоном. Она делала и говорила «что надо», так, как делала это всю жизнь.
Таинство пробуждения Человека
Нарастающее духовное влияние баронессы чувствовалось в бараке все сильней. Проститутки и воровки начали относиться к ней с явным уважением. В ее присутствии стали сдерживаться, переставали материться. «Это великое таинство пробуждения Человека совершалось без насилия и громких слов», – отмечает Ширяев. Когда пришла пора выбирать кандидата на «блатную» должность – уборщицы барака, то уголовницы единогласно выбрали баронессу. Это было большой «милостью» к ней. Работа считалась легкой, за место уборщицы жестоко боролись. Во время страшной эпидемии сыпняка, срочно понадобились санитарки в барак к умирающим. Туда, на верную смерть, посылали на добровольной основе, но никто из заключенных сам идти не хотел.
– Так никто не хочет помочь умирающим? – спросила начальница санчасти.
– Я хочу, – тихо ответила баронесса. И тут же за ней записалось еще несколько женщин.
Работа в сыпнотифозном бараке была страшной. Больные лежали вповалку на полу и сестры руками выгребали из-под них пропитанные нечистотами стружки. Но баронесса работала днем и ночью, так же мерно и спокойно, как носила кирпичи и мыла пол женбарака. Но час пробил, и на руках и шее баронессы появилась зловещая сыпь.
– Баронесса, идите и ложитесь в особой палате… Разве вы сами не видите? – сказала начальница.
– К чему? – спокойно ответила та. – Вы же знаете, что в мои годы от тифа не выздоравливают. Господь призывает меня к себе, но два-три дня я еще могу служить ему. Надзирательница не выдержала, обняла и поцеловала умирающую…
Душу за други
Убежать с Соловков было невозможно. У чекистов имелись быстроходные катера и даже самолет. Однако несколько морских офицеров все же решились на побег. Душой заговора был князь Шаховской, более известный на Соловках под фамилией Круглов. Им помог случай. Талантливый морской инженер Стрижевский сконструировал для морских прогулок начальника лагеря глиссер-моторный катер с воздушным винтом (кстати, первый в мире!), развивавший скорость вдвое большую, чем катера обычного типа, которые были у чекистов береговой охраны.
Но оставался самолет. Он хранился в ангаре, который охранялся и днем и ночью. Уход за самолетом вел некто Силин. О нем было мало, что известно. Говорили, что в прошлом он был знаменитым морским летчиком, носившим другую фамилию. Он и взял на себя главную роль в осуществлении побега, пообещав вывести самолет из строя. «Это не был риск, – пишет Ширяев, – это было осознанное обречение себя на гибель. Сам он бежать не мог, потому что находился под постоянным наблюдением. На сохранение жизни у него не было ни единого шанса. Он шел на неотвратимую смерть. Но он пошел».
Отважные беглецы вышли в море ночью. Часового при катере оглушили и связали. Их отсутствие было обнаружено только на утренней поверке. Беглецы могли уйти за ночь на 250–300 километров. «Самолет!» Мотор его был разобран для генеральной чистки. Некоторые его части оказались негодными. Силин был расстрелян, но никого не назвал на допросах. Он «положил живот свой за други своя» и совершил этот подвиг, следуя славной традиции Русского императорского флота. Он был верен ей до конца.
Неугасимая лампада
«Однажды, – пишет Ширяев в заключение своей книги, – глухой безлунной ночью я возвращался пешком из отдаленной командировки». Дорога шла лесом, и он сбился с тропинки. Вдруг в темноте мелькнул отблеск какого-то луча. Подойдя вплотную, автор понял, что свет идет из крохотного оконца землянки. Заглянув в него, он увидел стоящего на коленях возле раскрытого гроба отшельника. Горела лампадка, и бледные отблески ее света падали на темный лик древней иконы… До рассвета пораженный заключенный стоял у окна, не в силах войти. «Я думал, – пишет он, – нет… верил, знал, что пока светит бледное пламя Неугасимой, жив и дух Руси – многогрешной, заблудшейся, смрадной, кровавой… кровью омытой, крещенной ею, покаянной, прощенной и грядущей к воскресению…».
Вертолет Александра Лодыгина
Недавно в США в районе Уэст-Палм-Бич, Флорида, в воздух поднялся новый вертолет Sikorsky S-97 RAIDER и совершил свой первый испытательный полет. Он способен развивать скорость порядка 450 километров в час и является самым скоростным вертолетом в мире. Появилось это чудо техники благодаря русским инженерам.
Фирма, которая его построила, была основана в США выходцем из Петербурга знаменитым Игорем Сикорским, которого, как мы уже писали, считают «отцом вертолетов». Однако мало кто знает, что первым винтокрылую машину изобрел в России вовсе не он, а другой житель Петербурга Александр Лодыгин, которого больше знают как автора другого гениального изобретения – лампы накаливания. Причем, сделал он это за 70 лет до Сикорского.
Александр Николаевич Лодыгин родился в 1847 году в селе Стеньшино Тамбовской губернии. Александр Николаевич Лодыгин родился в селе Стенынино Липецкого уезда Тамбовской губернии. Его родители были небогатыми дворянами, но знатного рода – вели свое происхождение, как и Романовым, от Андрея Кобылы). По семейной традиции Александр должен был стать военным, и потому поступил в Воронежский кадетский корпус, а после его окончания учился в Московском юнкерском пехотном училище.
